Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
Прозвучал сигнал, и игра возобновилась с новой яростью. Биффо запустил желтый шар в сторону обратных воротец и сбил шар «Громил». Варг провел крокировку. Искусным ударом он отправил шар противника в итальянский сад, а наш понесся над рододендронами прямо, как стрела. Трибуны ревом подхватили отдаленный стук — это Грунк перехватил шар и провел его через воротца. Обри кивнул Пачкуну, тот самым куртуазным образом сграбастал герцогиню за талию, и они дружно влетели в чайный домик, опрокинув стол.
Обри кивнул Пачкуну, тот самым куртуазным образом сграбастал герцогиню за талию, и они дружно влетели в чайный домик, опрокинув стол.
Объявили тайм-аут, дабы извлечь герцогиню из-под груды чайных принадлежностей. Сознания она не потеряла, но сломала лодыжку. Пачкун получил красную карточку, но штрафной не назначили, а герцогине показали желтую карточку за оглушение Биффо. Игра возобновилась, и я присоединилась к общей свалке, но первоначальная самоуверенность «Громил» скоро улетучилась под бешеным натиском неандертальцев. Те предугадывали каждое движение соперника по мельчайшим изменениям в положении тела. Варг сделал пас Грунку, а тот нанес по шару такой мощный удар, что снаряд прошил рододендроны насквозь, срезая листву, и, направленный Зимом, угодил прямиком в незащищенные воротца Рединга.
За три минуты до конца мы почти сравняли счет — 25:29. Перепуганные «Громилы» пропустили крокировку, но в последнюю минуту прошли тридцатые воротца. Мы отставали уже всего на два очка. Им оставалось только «заколоть» шар, сбив центральный колышек. Пока они стремились до него добраться, а мы изо всех сил старались им в этом помешать, мистер Грунк за восемь секунд добыл два недостающих очка, проведя безупречную двойную крокировку через обратные воротца, сорок ярдов чистого поля и центр. Я никогда не слышала, чтобы болельщики так орали.
Мы сравняли счет и теперь пробивались сквозь толпу игроков, отчаянно пытаясь «заколоть» наш шар и одновременно помешать «Громилам» опередить нас в этом. Варг что-то хрюкнул Грунку, тот рванулся к свалке, ввинтился внутрь, повалил шестерых игроков, а Варг тем временем пустил шар к незащищенному колышку. Тот «закололся» чисто… но на секунду позже финальной сирены.
Игра закончилась вничью.
Глава 39
Конец игры
Вчера группа неандертальцев опрометчиво отвергла блестящее и неповторимое предложение «Глостерских метеоров», последовавшее в результате их потрясающей игры в матче «Молотков» против «Громил» на состоявшемся в субботу финале Суперкольца-88. Представитель неандертальцев отклонил щедрое предложение в виде десяти ярких стеклянных бусин, пояснив, что любой, даже самый условный, конфликт оскорбителен по своей природе. Повышенное до толстостенной кухонной посуды предложение также было отвергнуто. Менеджер «Метеоров» позже заявил, будто тактика, продемонстрированная неандертальцами в субботу, на самом деле состояла из нескольких хитроумных трюков, подсказанных им тренером «Молотков».
«ЖАБ», 24 июля 1988 г.— Молодцы, — похвалил Альф.
Мы сидели на земле и тяжело дышали. В пылу боя я потеряла шлем, но обнаружила пропажу только сейчас. Покореженные доспехи были покрыты грязью, ручка молотка треснула, подбородок саднило. Перемазанные, разукрашенные синяками, обессиленные, мы все еще имели шансы на успех.
— В каком порядке? — спросил арбитр, имея в виду схему доигрывания.
Делалось это просто. Игроки обеих команд по очереди били по колышку, каждый раз отходя на десять ярдов. От центра до границы поля насчитывалось шесть линий. Если обе команды попадают все шесть раз, все повторяется, пока кто-нибудь не промахнется. Альф обвел глазами игроков, еще способных держать молотки, и поставил меня седьмой, дабы в случае повторного раунда я оказалась на самой легкой, десятиярдовой линии.
— Биффо первый, затем Обри, Брек, Дорф, Варг, Грунк и Четверг.
Арбитр быстро записал наши имена и удалился. Я снова подошла к своим.
— А паровой каток? — спросил Лондэн.
— Что паровой каток?
— Ведь он едва не раздавил тебя.
— Это случайность, Лонд. Мне пора. Давай.
С десятиярдовой отметки бить просто. Оба игрока легко «закололи» шар. Двадцатиярдовая тоже не представляла опасности. Болельщики «Громил» взревели, когда редингцы попали по колышку, но и наше попадание приветствовал такой же рев. Тридцать ярдов тоже сошли гладко: обе команды взяли цель, и тут мы переместились к сорокаярдовой отметке. Отсюда колышек казался очень маленьким, и я вообще не понимала, как по нему можно попасть. Но все-таки справились: сначала Майерс из редингцев, затем наш Дорф. Толпа взвыла, но вдруг послышался раскат грома, и начал накрапывать дождь, значение коего мы сперва не осознали.
— Куда это они? — удивился Обри, когда Брек, Грунк, Дорф и Варг рванули в укрытие.
— Это неандертальская заморочка, — объяснила я, когда дождик перешел в ливень и вода заструилась по нашим щиткам, смывая налипшую землю. — Неандертальцы никогда не работают, не играют и даже не стоят под дождем, если могут. Не бойся, как только дождь перестанет, они вернутся.
Но дождь не собирался переставать.
— Пятидесятиярдовый, — заявил арбитр. — О'Наффинскей за «Громил» и Варг за «Молотков».
Я посмотрела на Варга, который сидел на скамье под навесом, глядя на дождь со смешанным выражением почтения и восхищения.
— Мы же проиграем! — прошептал Буженэн мне на ухо. — Сделай что-нибудь?
Я побежала по мокрой траве к Варгу и принялась уговаривать его выйти и пробить шар. Неандерталец бесстрастно выслушал меня.
— Дождь, — сказал он. — И это всего лишь игра. Ведь на самом деле не имеет значения, кто выиграет.
— Брек! — взмолилась я.
— Мы бы стали работать для тебя под дождем, Четверг, но мы уже сделали свое дело. Дождь драгоценен, он дает жизнь. Вам тоже следует относиться к нему с большим почтением.
Я ползла назад к пятидесятиярдовой линии, как улитка, давая дождю время закончиться. Он не кончился.
— Ну? — спросил Буженэн.
Я печально покачала головой.
— Увы. Неандертальцев в принципе не интересует победа. Они играли только из уважения ко мне.
Обри вздохнул.
— Мы бы хотели отложить следующий сет до прекращения дождя, — заявил Вьюнкер, прикрывая голову газетой.
Требование было вполне правомерным, и он это знал.
Арбитр спросил «Громил», согласны ли они на отсрочку, но О'Наффинскей, глядя мне в глаза, заявил, что Рединг не согласен. Значит, с пятидесятиярдовой отметки придется бить мне.
