KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Детективная фантастика » Юрий Бурносов - Революция. Книга 1. Японский городовой

Юрий Бурносов - Революция. Книга 1. Японский городовой

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юрий Бурносов, "Революция. Книга 1. Японский городовой" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

И в этот самый момент дверь распахнулась. В кабинет самым неприличным образом ворвался обычно спокойный камердинер графа.

— Вы слышали?! — воскликнул он. — Кровавая трагедия на празднике по случаю коронации! Тысячи погибших! Это ужасно!

— Похоже, бал отменяется, Гастон, — сухо сказал граф де Монтебелло и пошел телефонировать московскому генерал-губернатору.

У генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича, хватало своих забот: только что в приемной пытался застрелиться обер-полицмейстер Власовский. Доложив, что все в порядке и погибло всего сто человек, обер-полицмейстер сунул было к виску револьвер, но его помощник, явно действовавший по сговору, оттолкнул руку. Пуля ушла в стену, повредив штукатурку и лепнину, а хитрого Власовского великий князь положил себе обязательно уволить чуть погодя (Примечание автора: По официальным данным, на Ходынском поле (и вскоре после инцидента) погибло 1360 человек, еще несколько сот получили увечья. Императорская семья пожертвовала в пользу пострадавших 90 тысяч рублей. Московский обер-полицмейстер Власовский действительно был наказан – снят с занимаемой должности вместе с помощником. Великий же князь Сергей Александрович получил в народе прозвище «князь Ходынский»).

С французским послом Сергей Александрович переговорил, но ничего толком сказать не сумел. Потому Монтебелло съездил на Ходынское поле сам и поразился увиденному. Земля была сплошь вытоптана, пропитана кровью, везде валялось какое-то окровавленное тряпье — куски разорванной одежды, а сотни трупов уже были сложены городовыми на телеги. Прижимая к губам надушенный платочек, граф поспешно покинул ужасную гекатомбу и заторопился к обер-церемониймейстеру коронации графу Палену.

Пален выглядел убитым.

— Я беседовал с государем, — сказал он, разводя руками. — Государь плакал. Он не сказал мне своего решения, но я заранее в нем не сомневаюсь: все празднества будут отменены и объявлен траур.

Сказавши так, Пален сам принялся утирать слезы. Утешив плачущего старика, Монтебелло вернулся к себе и тотчас велел отменить все приготовления к балу, а сам уселся писать в Париж срочное донесение. Граф был уже на середине, стараясь официальным образом описать увиденные им жутчайшие вещи, когда вошел секретарь и сказал:

— К вам адъютант от великого князя Сергея Александровича.

Появившийся в кабинете офицер произнес слова, от которых у графа все похолодело внутри:

— Государь передумал. Никакого траура не будет, все намеченные празднества, включая бал во французском посольстве, состоятся.

* * *

Цуда сидел на бугорке и перематывал ногу куском материи, оторванной от рубашки: кто-то в толпе нанес ему глубокую ссадину чуть выше щиколотки. Рядом охал и постанывал пожилой человек с рыжей бородкой, оглаживая себя по бокам.

— Ребра, ребрышки мои поломали, все как одно, пережали, перемяли… — горевал он, то ли обращаясь к Цуда, то ли сам себе печалясь. — Наказание какое, господи… Хорошо, жив остался, да еще бог его ведает, что дальше выйдет…

Цуда равнодушно затянул узел покрепче и поднялся. Мимо него русские полицейские продолжали таскать тела, на ходу успевая проверять у них карманы. Возможно, они искали документы, а может, и деньги, которые мертвецам были уже ни к чему. Цуда полицейских не осуждал.

Он хотел было поднять валявшийся на земле кулек, сплошь покрытый кровавыми пятнами, но потом лишь толкнул ногой.

— Это подарок русского государя, самурай. Возьми его, — раздался голос позади. Говорили по-японски. Цуда обернулся и с изумлением, которое поспешил скрыть, увидел своего старого знакомого — старика.

— Возьми-возьми, — с улыбкой велел старик. — Ты многое узнаешь о русских и об их государе.

Цуда послушно нагнулся и поднял сверток.

— Ты не испугался увиденного сегодня? — спросил старик. Он был одет в русское платье, и только глаза выдавали в нем азиата. Встретив на улице, Цуда вряд ли признал бы его.

— Не испугался. Я был солдатом, я привык к крови и трупам. Я не привык к глупости.

— Верно, самурай. Правильно поступает тот, кто относится к миру, словно к сновидению. Когда тебе снится кошмар, ты просыпаешься и говоришь себе, что это был всего лишь сон. Говорят, что наш мир ничем не отличается от такого сна.

— Идем со мной, — продолжал старик, — мы давно не виделись, нам нужно поговорить. Пусть русский царь празднует свой кровавый праздник, главное уже случилось.

Они ушли, исчезнув за телегами, полными трупов. И вовремя, потому что давешний рыжебородый уже звал городовых и объяснял им:

— Вот тут сидели, я слышу — говорят не по-нашему, и глаза косые, что у бесов… Не иначе, они это и учинили! Только что тут были, убегли, видать…

Но рыжебородого никто слушать не стал: у городовых было полно иных забот, вот-вот на Ходынку должен был приехать государь, в прибытии которого даже они сомневались до последнего момента. Торопливо убирались рваные тряпки, ремонтировались поломанные толпой буфеты, кровавые пятна засыпались песком, а сами мертвецы, которых не успели вывезти, были по приказу все того же ушлого обер-полицмейстера Власовского сложены в ров и накрыты там дерюгой.

* * *

Николай, не торопясь, выпил коньяк и продолжил запись в дневнике: «Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном «народном празднике». Собственно там ничего не было; смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка все время играла гимн и «Славься». Пробежал глазами, встал и пошел к шкафчику.

Он в самом деле не видел с площадки императорского павильона ничего особенного. Люди, люди, сплошные людские головы и плечи, сотни тысяч глаз, смотревших на него с обожанием. Лишь по пути на Ходынку, еще на Тверской, ему встретился воз с покойниками. Верно, возницу теперь накажут. Ну да и черт же с ним, нашел тоже, где ездить…

Николай задумчиво поболтал коньяк в хрустальном графине, но решительно вернул его на место, захлопнув дверцу шкафчика. Он вспомнил первый тур вальса с графиней Монтебелло, пока сам граф вел императрицу. «Графин, графиня… смешно». Николай хихикнул, и смешок отдался в висках мгновенным выстрелом боли.

* * *

Когда в посольстве Франции играл оркестр, самодержец вальсировал с супругой посланника, а гости алкали свежих устерсов, бывший японский полицейский Цуда и таинственный старик сидели в небольшой рощице и беседовали.

— Смотри, что русский царь подарил своим подданным в день коронации. Булка, пряник, кусок колбасы, грошовые орехи и кружка. Завтрак рикши и посуда, чтобы запить все водою из ручья. И ради этого они убивали друг друга. Это тот царь, который заслуживает этого народа, и тот народ, который заслуживает такого царя, — говорил старик.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*