Борис Тараканов - Колесо в заброшенном парке
Выходя из подъезда, он сухо поздоровался с консьержем, натянул на голову кепку и толкнул тяжелую дверь. Перед домом простирался небольшой скверик. Несмотря на близость шумного московского центра, это было довольно тихое место, где пели птицы, а ласковый ветерок шелестел в зеленой листве. Безекович вдохнул полной грудью и направился вниз по скверу, намереваясь свернуть налево к переходу и пересечь Садовое кольцо.
Кровавым глазом горел сигнал светофора. На противоположной стороне улицы пестрела толпа студентов музыкальной Академии имени Гнесиных. Не дожидаясь зеленого сигнала светофора, вся компания ринулась по переходу — благо машин в этот момент практически не было. Безекович, подумав, последовал студенческому примеру.
На середине перехода Безекович почувствовал какое-то движение справа. Он резко обернулся и увидел бежевый мерседес, который мчался на полной скорости. Безекович рванулся что есть силы вперед, но было уже поздно — где-то за гранью мира дико завизжала долговязая крашеная девица со скрипичным футляром в обнимку. А сам мир вдруг остановился и со страшным звоном осыпался мириадами осколков — каждый размером со спичечный коробок. За ними открылась теплая всепрощающая мгла.
Утро было солнечным и казалось безмятежным.
— Есть новости? — спросил Вовка, встретив Стаса возле метро «Лубянка».
— Уж лучше бы не было… — Стас выглядел усталым и рассеянным. — Целых две.
Вовка насторожился.
— Начни с хорошей. Вопреки традиции.
— Зарплату дали. Халтурную… Так что сегодня я тебя гуляю.
— Ясно… Теперь давай основную новость.
— Мне позвонил следователь, который ведет дело о смерти Харченко. Точнее, не ведет, а старается спустить на тормозах…
— И что сказал?
— Вчера Безековича сбила машина.
Вовка обалдело молчал.
— На переходе через Садовое кольцо, — добавил Стас.
— Насмерть?
— К счастью, нет. Но он пока в реанимации. Состояние так себе. Правда, в себя уже пришел… Вот тебе и еще одно ДТП на нашу голову.
Вовка вздохнул.
— И что ты думаешь про это все?
— Пока я думаю, что нам придется нанести ему повторный визит. В больницу.
— Когда? — после небольшой паузы спросил Вовка.
Стас достал мобильный телефон.
— Мне дали номер главного врача и сказали, на кого сослаться. Думаю, должно сработать.
Палата интенсивной терапии, где лежал доктор Безекович, находилась на третьем этаже старого больничного корпуса. Лестница, по которой поднимались Стас и Вовка, была покрыта тонким слоем известки — очевидно, здесь шел затянувшийся ремонт. В воздухе висел неистребимый и безнадежный запах больницы.
— Только, пожалуйста, недолго, и постарайтесь его не волновать, — в очередной раз попросил пожилой заведующий реанимационным отделением, открывая стеклянную дверь. Он явно не испытывал восторга по поводу нежданного визита двух людей, которые предъявили удостоверение с реквизитами самого несимпатичного из всех возможных государственных ведомств.
Стас и Вовка, одетые в белые халаты, переглянулись.
— Конечно, доктор. Мы постараемся.
— Имейте в виду — говорить ему категорически запрещено. Он все слышит, но общается при помощи записок. Слава Богу, руки остались невредимы.
Доктор кивнул посетителям и пошел по коридору. Стас и Вовка мельком посмотрели ему вслед и вошли в палату.
Палата была рассчитана на четыре места, но три кровати пустовали. Вокруг стояли непонятные приборы — некоторые из них негромко попискивали. На мониторах возникали какие-то графики, диаграммы, колонки цифр… В углу размеренно пыхтел аппарат с круглой гармошкой.
Доктор Безекович был бледен и худ. К его телу были присоединены датчики, провода от них тянулись к аппаратуре. Возле ключицы была вставлена игла, соединенная пластиковой трубкой с капельницей. При виде Стаса глаза Безековича расширились, он попытался что-то сказать, но беспомощно молчал. На глазах его выступили слезы.
— Здравствуйте, Виктор Матвеевич… — Стас первым нарушил неловкое молчание.
Вовка неловко кивнул.
— Как вы себя чувствуете?
Безекович левой рукой дотянулся до низенькой больничной тумбочки, придвинутой вплотную к кровати. На ней лежала пачка бумаги, лакированная дощечка и карандаш. Неловко согнув ноги в коленях и водрузив на них дощечку с бумагой, Безекович принялся писать. Из-под грифеля выходили кривые каракули, однако разобрать было можно.
«Пожалуйста, помогите мне!!!» — гласила первая запись. Вовка озвучил ее.
— Виктор Матвеевич, — начал Стас негромко, но внятно. — Вы, пожалуйста, не волнуйтесь. Мы здесь для того, чтобы вам помочь. Точнее, не только вам, но и двум мальчикам двенадцати лет, которые могут попасть в беду. Так что вы тоже постарайтесь нам помочь.
Безекович согласно прикрыл глаза.
— Вы ведь многого нам не сказали…
Безекович вновь заскрипел карандашом.
«Меня хотели убить».
Стас посмотрел на Вовку, потом на бледного Безековича.
— Вы хотите сказать, что это был не случайный наезд?
Безекович тут же написал:
«Этот мерседес целился прямо в меня».
— Мерседес? — в голове у Вовки мелькнула странная догадка. — Какого цвета?
— Какая разница? — раздраженно перебил его Стас.
— Погоди, — сказал Вовка. — У меня, кажется, появилась идея…
Тем временем Безекович вывел на листе:
«Бежевый. Его ищут…»
— Точно! Я так и думал. — У Вовки в глазах блестело радостное возбуждение. — Стас, это одна и та же машина, я уверен! Сначала они метили в Добрыню, теперь в Виктора Матвеевича. Кто следующий? Мы с тобой?
— Не исключено… — Стас еле подавил в себе желание сплюнуть прямо на пол реанимационной палаты.
— Обрати внимание, оба раза они не довели дело до конца.
— Может, просто хотели припугнуть?
Безекович продолжал царапать карандашом:
«Я им больше не нужен. Следующий физический перенос во Времени может состояться не ранее, чем через триста лет. Они готовы ждать. Но сейчас убирают всех, кто хоть что-то знает о них».
— Вы не могли бы сказать, кто эти «они»? — спросил Стас. Он явно опасался, хватит ли у Безековича сил довести рассказ до конца. Один раз он уже выронил карандаш — пальцы ослабели.
«Это засекреченный частный институт с собственным медицинским центром. Он финансируется какой-то могущественной сектой и размещен в подземельях в Пизанских горах. Каким-то непостижимым образом имеет огромную территорию».
