Сьюзан Маклеод - Сладкий запах крови
Я подошла к ее туалетному столику, взяла золотую щетку для волос.
— Алан Хинкли выдумал историю о том, что Мелиссу убили при помощи волшебства, выходит, только для того, чтобы я поискала чары на ее теле?
— Мы думали, что чары передали ей. — Фиона не отрываясь глядела на щетку. — Однако мы не понимали, как именно.
Швырнув щетку обратно на столик, я спросила:
— Что эти чары делают?
— Я не знаю.
— Ладно вам, Фиона! — Я посмотрела на нее с недоверием. — Деклан вам наверняка все рассказал.
— Может быть, и да, но я не помню. — Голос у нее задребезжал, словно у старушки. — Вспоминать мне... трудно. Иногда воспоминания принадлежат мне, но гораздо чаще кому-то другому. Иногда все мое сознание видит только будущее. Это и дар, и проклятие. — Бледные брови сдвинулись. — Если я даже и знаю, что делают эти чары, сейчас это знание мне не принадлежит.
Мик снова похлопал ее по перчатке. Я обогнула лонгшез и подняла край занавески. Ну да, я правильно догадалась. Никаких окон.
— Что вы увидели, когда коснулись меня?
Она вывернула шею, чтобы не упускать меня из виду.
— Мисс Тейлор, без Деклана я не способна управлять своим Даром. Ни у Патрика, ни у Шеймуса недостает сил, чтобы помогать мне. Без него я бы очень быстро утратила рассудок. — Она обмякла. — Когда я вас коснулась, то увидела, что вы станете причиной гибели Деклана. Этого я не допущу.
— Поэтому вы решили, что будет гораздо удобнее, если я не буду околачиваться поблизости.
— Ничего личного.
— Замечательно! — бросила я, — Не передать словами, насколько мне от этого легче! — Я зашагала к двойным дверям, ведущим в смежную комнату. — И каким же образом я, по-вашему, стану причиной гибели Деклана?
Фиона вскинулась, вид у нее был встревоженный.
— Вампиры бросят друг другу Вызов из-за вас. Деклан не станет уклоняться от поединка, это не в его характере. — Она вцепилась в Мика, чтобы не упасть. — Но против Графа или Малика ему не выстоять.
Внутри у меня все похолодело. Такое мне уж точно не хотелось узнать.
— Я вам сразу скажу, ничьей наградой я быть не желаю, — произнесла я.
— Не думаю, что у вас есть выбор, — негромко ответила Фиона. — Будущее предопределено.
— Вы еще что-то увидели. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
И я распахнула двойные двери.
За ними и вправду была спальня. Выдержанная в розово-палевых тонах — до такой степени, что даже массивная кровать была застлана шелковым бельем цвета розовых лепестков. На постели развалились двое обнаженных вампиров, их палевая кожа отблескивала в свете двух розовых ночников по обе стороны кровати. Деклан лежал на боку, склонив темноволосую голову на руку и подтянув одно колено. Рядом с ним, на животе, раскинув руки и ноги, словно морская звезда, устроился один из его братьев — Патрик, наверное. Почему-то мне показалось, что ни Шеймус, ни Мик не стали бы участвовать в этом маленьком менаж-а-труа.
Я понимала, что ближе к закату они проснутся, но лежали они так неподвижно, словно не просто спали...
— Прошу вас, не делайте им ничего дурного. — Домашние туфельки Фионы прошуршали по ковру, она подбежала и встала рядом со мной.
— С чего мне им вредить?
— Вы сердитесь. — Она с опаской взглянула на братьев. — Если вы решите им отомстить, это не изменит грядущих событий.
— И что тогда? — свирепо поинтересовалась я.
— Мисс Тейлор, я провела с вампирами много лет. — Фиона вздохнула. — Когда им что-то нужно, они обычно этого добиваются. Правдами и неправдами. Если им нужны вы... — Она изящно повела плечиком. — Но я буду оберегать Деклана от Вызова. Полагаю, что после этого ваша судьба так или иначе решится, и вы больше не будете представлять для нас угрозу.
— Когда, по-вашему, будет брошен Вызов?
— Сегодня вечером.
Сердце у меня ёкнуло. Повернувшись к Фионе, я произнесла:
— Вы же понимаете, Деклан не обрадуется, когда проснется и узнает, что вы пытались меня убить.
— Сегодня утром я знала, что вы не погибли. — Она зябко закуталась в пеньюар. — Тогда я решила, что не в силах изменить ваше будущее, но подумала, что, возможно, смогу повлиять на их судьбу.
— Как? — прищурилась я.
Она сложила губы трубочкой и подула на меня:
— Узнаете этот запах?
В воздухе разлился приторный аромат.
— Нет.
— Она отравилась. — Мик обнял ее за плечи. — Белладонной.
Фиона указала на двоих вампиров:
— Проснувшись, они утолят голод. На то, чтобы справиться с действием яда, им потребуется некоторое время. Они пробудут здесь до самого утра.
Я вытаращила глаза:
— Вы будете кормить их обоих?!
— Конечно. — Она бледно улыбнулась. — Я всегда даю им выпить своей крови, как только они проснутся.
— Они что, не заметят, что вам... нехорошо?
— Заметят, но будет уже поздно. — Она оперлась на Мика. — Как только они утолят голод, Мик даст мне противоядие.
Вид у нее был настолько скверный, что я подумала: «Хорошо бы Мик дал ей противоядие прямо сейчас». Я кивнула в сторону постели:
— Деклан мне солгал.
— Солгал? — нахмурилась Фиона.
— Мелисса — не полукровка.
— Разумеется, нет. — В ее голосе мне почудилось легкое недоумение. — Он сказал вам, что да?
Я покопалась в памяти:
— Деклан мне сказал, что в Мелиссе есть примесь крови волшебного народа.
— Это так, — вмешался Мик. — Бобби постоянно делал всякие опыты и однажды впрыснул Мелиссе мою кровь. Бобби говорил, что она после этого вдруг стала настолько привлекательнее... Вот почему Деклан сделал ее своей шпионкой. Вампиры стали бегать за ней, словно она была сучка в течке.
Ну и картина... тьфу, гадость!
Я поглядела на голых вампиров. Возможно, на словах Деклан мне и не солгал, но магия иногда не обращает внимания на значение — только на намерения.
В голову непрошено пролезло одно воспоминание.
Матильда, моя мачеха, кричит на отца, требует, чтобы он остановился.
Мой отец весь в крови, пахнущей сладкими яблоками, голос его спокоен.
— Женевьева дала мне слово, что больше не будет видеться с этой тварью.
Стиснув мне руку, он заставил меня, девяти лет от роду, упасть на землю на колени. Кровь была еще теплая, она хлюпнула под коленями и пропитала ночнушку.
— Водохранилище таило в себе опасность для всех нас. Теперь Женевьева увидит, к чему приводит неумение держать слово.
Гладкое бледное тело кельпи было почти невозможно узнать — только по лоскутам кожи, которые все еще светились, словно порозовевшая луна.
Отец не убивал кельпи — это были окрестные жители. Они боялись, что кельпи потопит их и похитит их души.
