Ли Киллоу - Кровные связи
— Слово «вампир» балканского происхождения, конечно, но сами вампиры — нет. Их упоминают даже в вавилонских мифах под именем экиммус. Они были у древних греков и у китайцев. — Он повернулся к Гаррету. — И у ваших ирландских предков.
Дирг дю. Да, знаю. Ему все еще было больно вспомнить, как его так назвала бабушка Дойл.
— Интересно. Вы пишете о вампирах?
Фаулер улыбнулся.
— Да, это чисто профессиональный интерес. Раньше я писал романы ужасов. Но что я за глупец. Болтаю тут с вами, а вы ведь, вероятно, замерзли до смерти. Пойдемте ко мне в машину. Выпьем. И я вас подброшу домой.
Гаррет поморщился.
— Я уже много часов ничего не ел. Боюсь, алкоголь меня уложит, и вам придется нести меня домой. Я лучше пройдусь. Дом близко: в Баумене все близко. Спасибо.
— Как хотите. Надеюсь, дома у вас есть что-нибудь теплое… эй, в чем дело?
Гаррет в ужасе смотрел на Фаулера. Он неожиданно вспомнил. Мэгги! Он совершенно забыл о ней!
— Я по уши в дерьме. Молитесь о чуде, Фаулер, иначе когда вы в следующий раз меня увидите, я буду привидением.
Он повернулся и, несмотря на усталость от начинающегося дня, побежал.
9
По пути домой он надеялся, что Мэгги все-таки не пришла, но достаточно было одного взгляда на гараж, чтобы эта надежда рассеялась. Ее «бронко» припаркован на его стороне гаража. Я погиб.
Он скрестил пальцы и молча поднялся по наружной лестнице. Может, она уснула, ожидая его, и не заметит, насколько он опоздал.
Ничего подобного. Дверь распахнулась, прежде чем он коснулся ее ключом. В дверях стояла совершенно одетая Мэгги.
— Гаррет! — Она обняла его за шею. — Где ты был?
Он удивленно смотрел на нее.
— Ты не сердишься?
— Не сержусь? Конечно, сержусь! Я в ярости. Я была в отчаянии. Боже, да ты как лед! Пошли. Раздевайся и вставай под горячий душ. — Она втащила его внутрь, закрыла дверь и начала расстегивать ему рубашку. — Когда ты вовремя не пришел, я позвонила в участок. Дорис сказала, что ты уже давно ушел, и она беспокоилась, потому что ты оставил куртку и плащ, а когда она посмотрела на стоянку, там была твоя машина. Куда ты ходил?
Вокруг него вился запах ее крови. Гаррет вспомнил вкус крови девушки. Он высвободился и направился в ванную.
— Просто прогулялся. Дорис рассказала тебе, что было ночью?
Мэгги пошла за ним.
— Рассказала. Где прогулялся, ради Господа? Я оделась и объехала весь город. Тебя нигде не было.
От ее запаха у него закружилась голова. Он прикрыл дверь.
— Я был на кладбище.
— Опять? Почему? Ведь у тебя есть я, чтобы поговорить и снять напряжение.
— Да, но… я забыл, что ты здесь.
Не успев сказать это, он тут же пожалел. «Раскрой большой рот; всунь в него большую ногу». По другую сторону двери наступило зловещее молчание. Гаррет разделся и встал под душ.
Дверь ванной распахнулась. Мэгги отдернула занавеску и выключила воду.
— Ты забыл, что я здесь? — негромко спросила она.
Он сморщился.
— Прости.
Она жгла его голубыми глазами.
— А что еще случилось, кроме происшествия?
— Не знаю, о чем ты. — Он не может говорить с ней о писателе и донорстве.
Губы ее сжались.
— Ну, хорошо. Ты не хочешь разговаривать. Наверно, я ничего не могу сделать.
Боль в ее голосе резанула его, как ножом.
— Мэгги, я не…
— Да, — печально сказала она. — И так всегда. Всегда в наших разговорах я рано или поздно натыкаюсь на стену, и ты по другую сторону. Ты очень искусно скрываешь эту стену, например, говоришь, что устал от приглашений на обед, но я ее вижу. Я все надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь мне довериться, но, может, зря.
— Мэгги, прости. — Он хотел обнять ее, прижать к себе, как-то извиниться за то, что не любит ее так, как она заслуживает, но его отпугивал запах крови. Он боялся прикоснуться к ней. — Не знаю, что еще сказать.
Она вздохнула.
— Я тоже, Гаррет. Может, мы…
— Может, нам нужно поспать, — прервал он. — В Беллами идет фильм, который ты хотела посмотреть.
— «Свидетель».
— Да. Давай съездим в понедельник. А потом сможем поговорить.
Она несколько минут смотрела на него, прежде чем ответить, но наконец кивнула.
— Хорошо, попробуем.
Когда она ушла, Гаррет пустил холодную воду и прислонился к стене. Ледяная вода покрывала его. «Попробуем». В тоне ее не было оптимизма. Он прикусил губу. Он ее потеряет. Для нее это, конечно, лучше, но он порвет еще одну хрупкую ниточку, связывающую его с человечеством, и дома его теперь будут ждать только призраки.
В памяти его прозвучал смех Лейн.
10
Ему снился огонь. Он стоит в тени дерева на краю искусственного острова в городском парке Пионеров. Над головой сверкает летнее солнце. Лейн прислонилась к перилам старомодной восьмиугольной эстрады в центре островка. На ней кроваво-красный танцевальный костюм, оставляющий обнаженными великолепные длинные ноги. Даже в тени видно, как блестят ее рыжие волосы, красным огнем горят глаза.
— Идите сюда, инспектор, — призывает она. — Кровный сын. Возлюбленный. Вы мне нужны. Мы нуждаемся друг в друге.
— Убирайся в ад! — кричит он ей. Он хочет уйти с острова, но деревянный мост ярко освещен солнцем. Даже от взгляда на него он слабеет. Если бы только найти зеркальные очки. Но он где-то потерял их. Он напрасно роется в карманах. Потом ему приходит в голову, что, должно быть, их взяла Лейн.
— Но я нужна тебе, любимый, — говорит она. — Ты ведь не хочешь оставаться один.
— Я не одинок.
Она рассмеялась.
— Ты имеешь в виду своих друзей-людей? Не глупи. Ты им не нужен. Посмотри.
И она указала. Взглянув туда, он затаил дыхание. На дальнем конце моста стояли Дункан, Мэгги, отец Мэгги в инвалидном кресле, Энн Байбер, Нат, Сью Энн, шеф Данциг и Элен Шонинг. И Джулиан Фаулер.
— Все вместе скажите «да».
— Да! — хором подхватили остальные.
— Решено. — В руке Дункан держал коробку спичек. Он зажег одну и бросил на мост.
— Мэгги, останови его! — крикнул Гаррет.
Мэгги отвернулась.
Улыбаясь, Дункан зажег еще одну спичку.
— В чем дело, Микаэлян? — Он бросил вторую спичку. Доска задымилась. — Тебе нужно только подойти и затоптать огонь.
Гаррет попытался, но стоило ему выйти из тени, солнце ударило его, как молотом. Испытывая страшную боль, он торопливо отступил в тень.
Дункан зажег и бросил еще одну спичку. Загорелась вторая доска.
