Виталий Сертаков - Останкино 2067
Она обнимает сразу руками и ногами, как паучья самка, намеревающаяся сожрать своего партнера. Мы проваливаемся в облако, белая пенная шрапнель летит в потолок и повисает на стенах. Ксана трижды успевает укусить меня за плечо, прежде чем я перехватываю ее жадный оскал. Каждый укус сопровождается апперкотами ее живота, звук и свет пропадают, мое лицо оказывается под водой…
Я отравлен ею и ничего не могу поделать.
Мы еще долго лежим так, сцепившись, пока я не замечаю, что в углу скрина, правее бесконечной экранной борьбы, моргает флажок служебного вызова. Для десяти вечера это слишком серьезно, чтобы я мог проигнорировать. С большим трудом я расцепляю ее объятия, заворачиваюсь в полотенце и задергиваю шторку над ванной.
Дежурный из департамента безопасности изумленно разглядывает следы укусов на моем плече. Затем он говорит, а я слушаю, периодически стряхивая воду с головы. Несколько раз я переспрашиваю, хотя и так все понятно. Судя по всему, он испытывает огромное облегчение от того, что в экспертном Совете появилась должность дознавателя. Иначе ему пришлось бы выдергивать из постели собственного патрона.
– Это все ужасно… – Ксана рухнула в кресло и наблюдает, как я спешно натягиваю одежду. На ней моя фланелевая рубаха и пушистые шлепанцы. – Но ты же не на службе?
К ней еще не вернулась обычная агрессивность, хочет разозлиться, но не может. Иногда я жалею, что вообще делюсь с ней рабочими проблемами.
– Ты все слышала?
– Януш, какого черта звонят тебе? Пусть этим занимаются твои бывшие коллеги.
На секунду я притормаживаю возле оружейного шкафа. На замке светится дата, четвертое июня. Я очень давно не брал в руки пистолет, но сегодня меня что-то подталкивает.
– Януш, если ты сейчас меня бросишь, я обещаю тебе гораздо больше неприятностей. Я тогда тоже уйду! Что я тут, одна буду спать?! Я боюсь, мне все это не нравится! И кем тебе приходится эта Лена?!
Я пристегиваю оружие, сажусь на корточки возле кресла, целую ее коленки.
– Мне кем-то приходишься только ты. А с ней я очень хотел познакомиться, но не успел. И это не просто покойник, а действующий сценарный перформер того самого Костадиса. Ее действительно звали Милена.
– Януш, она красивая, да? Она делала «тотал»?
– Она была красивая.
4. Тотал мейкап
Красива ли была Милена Харвик?
Сегодня редко можно встретить женщину некрасивую. Лет тридцать назад, до внедрения «тотал мейкапа» некрасивая женщина была самым обычным явлением, особенно у скандинавов. А потом, одна за другой, произошли две тихие революции. Все началось с американского шоу, которое так и называлось «Тотал мейкап». Древняя, полузабытая программа, прохладно встреченная в Старом Свете, внезапно обрела новое звучание и миллионы поклонников. Потому что на смену стилистам и визажистам пришла техника «тотал ньюфейс», родился настоящий «мейкап», перевернувший взгляды на красоту.
Они научились расплавлять и вновь формировать лицевые кости, не прибегая к хирургическим инструментам.
Они научились менять цвет волос и глаз по заказу, а позже – и цвет кожи. И ее фактуру.
И… отпечатки пальцев. Все это было безумно дорого, но каждый получил право стать таким, каким хотел. «Тотал мейкап» вышел на экраны Германии и Швеции, спустя месяц идею нового шоу купили еще шестнадцать стран, и грянул самый мощный скандал за всю историю телевидения.
Первый сеанс обновленного шоу! Из миллионов претенденток выбрана дюжина отчаянных незамужних женщин. Все они заявили, что желают покончить со своей бесцветной внешностью. Они заявили, что чувствуют себя отвратительно, что Бог и природа обделила их, и они готовы рискнуть ради…
«Вы читали сценарий игры? Вас не смущает, что, возможно, придется преступить некоторые нравственные границы, чтобы добиться победы?»
«Границы?! Да я глотки всем перегрызу, но возьму приз!»
«А вы что скажете по поводу ваших соперниц? Зрители считают, что на отборочных турах у вас сложилась неплохая, дружная компания…»
«Слушай, парень, кому ты… мозги? Когда я прошла первый тур кастинга, знаешь, что мне сказал режиссер? Он сказал, что жюри понравилось, как я отметелила тех двух сучек в раздевалке! Они же снимали нас круглосуточно».
«А вы ради чего здесь? Нам известно, что вы из довольно благополучной семьи и могли бы исправить внешность на собственные деньги?»
«Ух… Просто я ненавижу эту семейку, где мужики вечно требуют уважения и попрекают тебя каждым рублем… Я решила показать им всем, что плевать хотела на родственничков и добьюсь всего сама. А ради чего…»
Ради чего? Да, вот тут начиналось самое забавное. Когда шоу пришло в Россию, в Америке его уже успели запретить. А запрещенное там немедленно стало наиболее популярным здесь. Риск для здоровья был огромен. Несмотря на сотни успешных опытов, оставалась вероятность неудачи, и человек мог сойти со стола еще большим уродом. Потерять нормальную дикцию или даже ослепнуть. Врачи предвещали крайне тяжелые последствия для психики и невозможность адаптироваться к новой внешности. Травля поднялась необыкновенная, что позволило продюсерам шоу втрое взвинтить цены на рекламу. Генеральный прокурор официально заявил о кризисе уголовного права и угрозе обществу, если каждый получит возможность менять внешность. Непримиримую позицию заняла церковь, напомнив о прерогативах Бога. Медицинская академия наук предвещала катастрофы всех мастей, от новых дерматологических заболеваний до массовых психозов. Моментально возник термин «мейкапофобия». Радикалы утверждали, что, единожды изменив внешность, человек уже не сможет остановиться. А поскольку полный курс обходится в три годовых зарплаты среднего служащего, клиентка рискует попасть в бессрочную долговую зависимость от будущих «тотал-салонов». Дума не нашла способа официально запретить показ, тем более что он все равно бы состоялся через неподконтрольные спутниковые каналы.
И шоу началось.
Я вспоминаю, как проходил первый этап масштабного «мейкап-шоу». Двенадцать финалисток появляются перед почтенной публикой обновленными. Достаточно кардинально, чтобы не походить на себя прежних, но изменений явно не хватает, чтобы взять приз в конкурсе красавиц. Скорее наоборот. Имиджмейкеры сделали все, чтобы зритель отшатнулся. Женщины прелестны в своем незавершенном уродстве и беззащитно-отважны, чем еще больше раззадоривают публику. Они ковыляют, они шепелявят, они сморкаются и трясут щеками. Рейтинг шоу взлетает в заоблачную высоту.
Уродов любят все.
«Дамы и господа! Не прекращаются смехотворные попытки оскорблений… Глупцы обзывают наше шоу „рекламной акцией“ концернов „мейкапа“! То, что добротно сделано и востребовано миллионами, не нуждается ни в каком представлении. Но мы действительно рекламируем, мы рекламируем новую концепцию мировоззрения. Если хотите, мы рекламируем гражданина будущей России, и нам вдвойне приятно, что будущее за такими прекрасными девушками! Они ничего и никого не стесняются, они готовы идти до конца в поисках своего „я“! Разве не такими мы втайне мечтаем видеть себя? Разве не главное чаяние человека – освободиться от предрассудков, сбросить оковы нелепых приличий и прожить жизнь ярко?! В очередной раз наша великая держава показала, откуда распространяются по планете истинная духовность и истинные гуманитарные ценности. И запрет нашего замечательного шоу в Америке лишь подтверждает косность и упадничество так называемой западной цивилизации…»
