Мак Рейнольдс - Кто первый?
– «Проект Селлерс»? – изумился Марв.
– Именно так. – Деннис повернул голову к стоящему у окна агенту.
– Стив, дай-ка мне тот конверт.
– Да, сэр.
Стив вынул из внутреннего кармана пиджака длинный конверт, протянул его Деннису и вернулся на пост у окна.
– Запомните, – сказал Деннис, – дело секретное. Абсолютно секретное. Если тайна раскроется, все немедленно рухнет. Все должно оказаться спонтанным. Даже ваша жена ни о чем не должна знать, мистер Сел-лерс.
И он вручил ему конверт.
– Феб? Я не могу рассказать Феб?
– Абсолютно никому.
Марв Селлерс помедлил, а затем, словно загипнотизированная змеей мышь, медленно открыл конверт.
И вынул пухлую пачку хрустящих новеньких банкнот.
– Что это?
– Очевидно, деньги.
Селлерс горько усмехнулся.
– Деньги американского правительства?
– Знаю, знаю, – отозвался Деннис – Однако в Форт Ноксе еще осталось шестнадцать фунтов золота. Эти деньги были выпущены под это конкретное обеспечение.
Глаза Селлерса снова округлились.
– А когда вы их потратите, получите еще, – торопливо сказал Деннис. – Президент сейчас добывает заем в Монако. Кажется, нынешний принц этой страны симпатизирует Америке. То ли мать его была американкой, то ли еще какая причина.
– Ладно, – сказал Селлерс. – Я такой же патриот, как и любой другой. Что надо сделать?
На следующий день Феб и Марв Селлерсы вместе со старым Сэмом переехали обратно в свой старый дом. Его так и не продали.
Марв проявил замечательное упрямство. Он получил работу от правительства. Ни Феб, ни старый Сэм не услышали от него ни слова больше.
В тот же самый день он позвонил Барри Беннингтону.
– Мистер Беннингтон, – сказал он, – я передумал.
– Передумали? Насчет чего? – прохрипел старик.
– Насчет машины, которую я вам продал. Знаете, она мне очень нравится. Мне хотелось бы купить ее обратно.
Старик заупрямился.
– Даже не знаю, что вам и ответить, мистер Сел-лерс. Я уже успел к ней привыкнуть.
– Я согласен заплатить вам на пять сотен больше, – осторожно сказал Марв, – если вы вернете мне старую развалину.
– Пять сотен? Ну, не знаю, не знаю. Понимаете, ведь я ее отполировал и вообще потратил кучу денег на эту чудесную машину.
– Пусть будет тысяча.
– Согласен, – быстро прохрипел старик.
Вечером, когда Билл Уотерс привез на велосипеде старику Беннингтону немного сыра и копченой колбасы, тот встретил его возле кухонной двери.
– Билл, – хрипло спросил Беннингтон, – сколько стоит «бьюик-кэйюз»?
Билл Уотерс вытаращил глаза.
– Кажется, вы уже купили себе подержанную машину, мистер Беннингтон.
– Да, но она мне надоела. Я продал ее обратно. Мне всегда очень хотелось заиметь машину на воздушной подушке. Не найдется ли у вас такой для меня?
Уотерса бросило в дрожь.
– Вообще-то, – ответил он, пытаясь говорить спокойно, – я закрыл свою контору. Но если поразмыслить, то ведь у меня остались кое-какие старые связи. Так что наверняка смогу заказать для вас машину у оптовика из Денвера.
– Сделайте это, Билл. Вот вам наличные на первый взнос.
– Да, – говорил Марв Селлерс Джиму Уиверсу, – нам очень нужен новый морозильник. Феб хочет модель сиреневого цвета.
– И у вас есть деньги на первый взнос? – спросил ошеломленный Уиверс.
– Заплачу наличными сразу.
– Обязательно закажу для вас морозильник. У нас на складе нет ни одного. Магазин закрыт.
– Ничего. Я заплачу за него сразу. И вот еще что, Джим. Я что-то читал о новом миксере для коктейлей. Кажется, он работает от маленькой атомной батарейки. Ее хватает на двадцать лет. И вот его-то…
– Я знаю, где смогу заказать для тебя такой. И еще несколько. Знаешь, кажется пришло время снова открывать мой магазин.
– Само собой, – отозвался Марв.
Когда Норман Фоксбитер проехал мимо «К Нам Скорее Загляни – Пальчики Оближешь», то с удивлением заметил, что заведение работает. И не просто работает, а полно посетителей.
Он так и не смог понять, что заставило его войти. Наверное, он совсем отвык видеть работающим хоть какое-то частное предприятие.
Он сел и позволил официантке принести ему тарелку с очень маленькими бутербродиками, порцию тушеных бобов и немного картофельного салата. Бобы оказались превосходными. Он смутно припомнил, как миссис Перриуинкл расхваливала свою домашнюю кухню.
Кое– кого он узнал. Был здесь и каменщик, что когда-то выполнял заказ Фоксбитера и строил во дворе коптильню для мяса. Как, бишь, его звали? Вроде Сел-лерс. Был и Барри Беннингтон, имевший некогда пай в «Фоксбитер и Фодер». А на другом конце зала расположились Билл Уотерс с женой. В лучшие времена Уотерс был членом местного клуба. Фоксбитер кивнул ему, и Уотерс в ответ приветливо помахал рукой.
Г– м-м-м. У Билла Уотерса дела определенно пошли лучше.
Тут появилась улыбающаяся до ушей миссис Перриуинкл с тарелкой своих знаменитых маленьких со-сисочек. Она узнала его и остановилась.
– Кажется, дела у вас идут прекрасно, миссис Перриуинкл, – сказал Фоксбитер.
– О, – охотно солгала она, – так всегда и было. Скажу вам честно, скоро я загляну к вам и снова вложу часть моей выручки в акции.
Она заторопилась дальше. Он посмотрел ей вслед. Час спустя он вошел в контору Мортимера Фодера.
– Мортимер, – задумчиво сказал он, – мой инстинкт подсказывает мне, что пора снимать деньги со счетов в Швейцарии и вкладывать их в американские ценные бумаги.
Старший партнер поднял голову.
– Вот как? Что ж, хорошо. Утряси это дело, и я смогу уйти на пенсию. Готов поспорить, что сейчас можно будет заказать яхту почти за бесценок.
Все семейство сидело за кухонным столом.
– Ты знаешь, – сказала Феб, – мистер Эдварде хочет, чтобы я вернулась на работу. Они уже получили целую кучу новых приборчиков и собираются ими торговать.
– Да? – отозвался Марв. – И каких же?
– О, всякую всячину. Когда все подряд остались без работы, очень многим техникам и изобретателям не осталось другого занятия, кроме как слоняться по своим мастерским в подвалах и гаражах и лабораториям да изобретать черт знает чего. Вроде электрической ложки. У нее сбоку есть такая кнопочка, чтобы переключать на какую хочешь работу – хоть кофе мешать, хоть суп есть.
– Кстати, – сказал Марв, – и у меня есть хорошие новости. От моего старого босса. Он собирается строить новую фабрику. Там будут делать роликовые коньки на воздушной подушке.
Старый Сэм простонал.
– Опять начнется эта крысиная гонка, – сказал он. – Так и знал, что на этот раз долго не протянем. Все торопятся, торопятся, прямо-таки неймется. Вот в старые времена депрессия тянулась добрых восемь-десять лет.
