Саймон Грин - Злые чары Синей Луны
– Должен же хоть кто-то здесь переживать! Знаешь, мне все больше и больше кажется, что за эти годы мы по-настоящему ничего не добились. Назови хоть одну вещь, которую мы изменили к лучшему! Да, мы поймали немало плохих парней и еще больше убили. Но Хейвен по-прежнему Хейвен, а Северная окраина – все та же выгребная яма нищеты и отчаяния. Старое зло никуда не делось, и те же нищие ублюдки, как и прежде, в страданиях влачат свою жизнь, день за днем. Нет, мы ничего не изменили.
Фишер поправила кастет в перчатке и честно попыталась понять, куда клонит муж.
– По крайней мере, нам удается держать ситуацию под контролем. Невозможно за несколько лет вытравить веками въедавшееся зло и уничтожить коррупцию. Во всяком случае, мы произвели здесь некоторое впечатление. Пресекли некоторое количество злодеяний и остановили немало подонков. Даже весь город пару раз спасли. Мы сделали все, что могли.
– Но кем мы стали? Порой я смотрю в зеркало и не узнаю человека, который глядит на меня оттуда. Это вовсе не тот, кем я хотел стать.
Фишер остановилась, и Хок замер рядом с ней. Она посмотрела ему прямо в лицо, долго не отводя глубоких синих глаз.
– Так чего же ты хочешь? – спросила жена. – Просто повернуться и уйти, оставив добрых людей без защиты? Здесь ведь есть хорошие люди. Если мы не защитим их от сволочей, вроде Габриэлей, или бандитов, вроде Сен-Кристофа, то кто же сделает это за нас? Ты не имеешь права в бездействии ждать, пока все решится само. Мы – те, кем нам приходится быть. Иначе мы так ничего и не добьемся.
– Раньше я знал, кто я такой. Я был честным, достойным человеком. Я вел людей за собой и вдохновлял их своим примером... Но это было так давно!
– Нет, – возразила Фишер. – Это было вчера. Некоторое время они смотрели друг на друга, вспоминая былое. Наконец Фишер вздохнула и отвела взгляд.
– Мы были моложе. Идеалисты. Может... мы просто выросли.
В этот момент у кого-то достало глупости попытаться стянуть у Фишер кошелек. Должно быть, парень совсем недавно попал в город. Он не успел даже сомкнуть пальцы на добыче, когда Фишер, не оглядываясь, ударила его. Карманник так крепко приложился о землю, что у него глаза разъехались в разные стороны. Однако он все же ухитрился собрать ноги в кучу и бросился изо всех сил прочь. Фишер это настолько удивило, что она даже не стала преследовать грабителя.
– Дьявольщина. Я, наверное, старею. Раньше после моего удара на ноги не поднимались. – Она покачала головой и повернулась к Хоку: – Мы делаем все, что можем, но нельзя очистить Северную окраину одной лишь грубой силой. Даже я это понимаю. Чародей Гонт[2] испробовал подобный подход в Дьявольской западне. Пустил в ход магию и свою грозную репутацию, но продержался недолго. Стоило Гонту покинуть город, как все вернулось на прежние места. Облик Северной окраины в основном определяют ее хозяева, которые сами здесь не живут. Домовладельцы и наркобароны. Все они недосягаемы. Закон – ничто перед политическими связями. Можно объявить им войну, но в таком случае мы окажемся предоставлены самим себе. Никто из стражей не присоединится к нам. Черт, да им наверняка прикажут арестовать нас! Только ты и я – и нулевые шансы на успех.
Хок криво улыбнулся:
– Раньше это нас не останавливало. Когда мы знали, что правы.
– Может, и так, – уступила Фишер. – Но для того, чтобы выступить против власть имущих бандитов, наподобие Сен-Кристофа и армии его телохранителей, мне потребуется чертовски мощный стимул. По-моему, я больше не верю в чудеса. Это Хейвен. И он не желает меняться.
Хок пожал плечами и отвел глаза.
– Наверное, я просто начинаю чувствовать возраст. Когда я понял, что мне уже тридцать пять, я испытал настоящее потрясение. Представляешь, полжизни позади! Я не чувствую себя старым, но и молодым тоже себя не ощущаю. Иногда мне кажется, будто я уже бреду под гору и у меня почти не остается времени сделать все, что собирался...
– И еще у тебя лысина намечается.
– Знаю! Поверь, знаю! Я начинаю подумывать, не стоит ли обзавестись шляпой.
– Ты не выносишь шляп.
– Знаю!
Бок о бок в задумчивом молчании они продолжили путь. Толпа текла мимо. Люди видели хмурые лица капитанов и расступались шире, чем обычно. Многие почли за лучшее решить, что настала ранняя ночь, и попрятались по домам, пока у капитанов не исправится настроение.
– Мне теперь все труднее сохранять бдительность, – призналась наконец Фишер. – Когда день за днем у тебя перед глазами мельтешат жалкие пороки Северной окраины... это изматывает. Даже самый острый клинок затупится, если достаточно часто лупить им по твердой поверхности.
– Было время, когда наши дела что-то значили, – отозвался Хок. – И стало быть, мы тоже имели вес. У нас была цель. Идеалы. Мы меняли мир к лучшему.
– Это было давно, – отозвалась Фишер. – В другой стране. Мы были тогда другими людьми.
– Нет, – возразил Хок. – Это было вчера.
И тут они оба замерли, поскольку в ушах зазвучал вызов колдуна-диспетчера из Штаба Стражи. Сначала раздалась приятная мелодия, исполняемая на флейте. Она предназначалась для привлечения внимания. Раньше вместо нее использовался звук гонга, но у Хока от него так ныли зубы, что он отправился к колдуну-диспетчеру и шепнул ему пару ласковых, но в высшей степени убедительных слов. С тех пор гонг заменили на флейту. На некоторое время Хок даже сделался весьма популярен среди стражей.
– Всем постам, важное сообщение, – произнес бесстрастный голос в задней части головы. Раньше он звучал непосредственно за глазами, но слишком многих это моментально выбивало из колеи. – Всем стражам, срочное сообщение.
– Черт, – ругнулась Фишер при звуках незатейливой и слащавой гитарной мелодии, заполнившей черепную коробку. – Почему у них всегда такая пакостная музыка?
– Наверное, им кто-нибудь поставляет ее со скидкой, – ответил Хок. – Мол, «дешевле только даром» – и все такое. Пока она не начала тебе нравиться, беспокоиться не о чем.
– Всем стражам явиться в главные доки на Северной окраине, – резко перебил гитару голос колдуна-диспетчера. – Бастующие портовые рабочие собираются в большие группы. Возможны беспорядки. Всем стражам явиться в доки и приготовиться к решительным действиям. Всем стражам, без исключений.
– Ненавижу беспорядки, – заворчал Хок. – Никогда не знаешь, что выкинет толпа, когда закусит удила. Оказавшись в толпе, люди делают такие вещи, которые каждому по отдельности и в страшном сне не привидятся. Они могут даже забыть, что нас нужно бояться.
– Таких дураков нет, – отрезала Фишер.
Они сменили направление и неторопливо зашагали к Дьявольской западне и докам, находящимся поблизости от нее.
