Дэниел Худ - Дракон Фануил
На площадке третьего этажа обнаружилась свеча; далее никакого источника света не наблюдалось. Из-под некоторых дверей выбивались полоски света, но они лишь усугубляли непроницаемый мрак лестничной клетки. Сердце Лайама забилось чаще, по телу пошла испарина. Из квартир, мимо которых они пробирались, доносились обрывки звуков, где-то укладывали ребенка, где-то ссорились, где-то пировали и пели. Лайам и Боулт продолжали крадучись пробираться на верх, я все эти звуки постепенно от них отстали. Когда они добрались до пятого этажа, их сопровождало лишь поскрипывание плохо уложенных в гнезда досок. А там, где должны были находиться ступени, ведушие к чердачной двери, зияла непроглядная темнота.
Боулт остановил Лайама и, наклонившись прошептал ему на ухо:
— Еще один марш. Ваши сапоги, квестор. Пол тут жутко скрипучий. Добыча сама здорово нашумела, пока поднялась.
Так, значит, стражник считает, что им нужен Неквер? Лайам не стал разуверять его. Но сам он идет по другому следу. Ему нужна женщина и только она. Ему нужно знать, что связывает ее с Тарквином.
Пока Лайам стягивал с себя сапоги, ему опять подумалось что женщина должно быть, все-таки пыталась повлиять на Таривина. Она таки хотела, чтобы он вернул на место Клыки, но только в незримом виде.
— Жди здесь, — шепнул он Боулту и подумал: интересно, пожал ли стражник плечами в ответ? В темноте ничего такого не было видно.
Замена одного заклинания на другое означала смерть Неквера. Почему же она желала ему смерти? И почему она убила Тарквина, когда тот не стал ничего менять?
Вокруг Лайама сомкнулась тьма такая непроглядная, что казалось будто ее можно трогать руками. Лайам поставил босую ногу на первую ступеньку и застыл в нерешительности. Сердце его лихорадочно колотилось, во рту пересохло. Да в чем, собственно, дело? Подумаешь, обычная разведка. Он уже проделывал это сотни раз. На войне. Только вот войны сейчас не наблюдалось. Просто какой-то торговец без шума и пыли изменял своей красотке-жене — что, собственно, было сугубо личным делом торговца.
Но почему Тарквин не привел в действие заклинание номер два? Раз уж у старика хватило глупости поверить, что Лонс с ним расплатится, он наверняка поверил бы и обольстительному голоску незнакомки.
Лайам вынудил себя сдвинуться с места и одолел еще две ступеньки. Теперь у него над головой виднелась тонкая оранжевая полоска — щель под дверью, ведущей на чердак. Там — цель его устремлений. Лайам сделал еще два шага. Ступени скрипнули лишь однажды, да и то еле слышно. Внезапно Лайаму представилось, как чердачная дверь распахивается и Неквер с гневными воплями кидается на него.
Да я тут же обделаюсь! — подумал Лайам, и зажал рот рукой, чтобы заглушить смешок.
Дверь по-прежнему оставалась закрытой, и Лайам заставил себя сделать еще три шага. По лицу его каплями тек пот. Тут сверху раздался голос, и Лайам остановился, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
Судя по тембру, голос принадлежал Некверу, но разобрать слова Лайам не мог.
Неужели эта женщина убила Тарквина только за то, что он не сотворил какого-то заклинания? Неужели этой причины оказалось довольно? Или, может, волшебник вычислил, что заставило женщину заказать подобное заклинание, и пригрозил ей разоблачением? Если бы Лайам знал, почему женщина желала Некверу смерти, он мог бы понять, что тут к чему.
Если она желала Некверу смерти. Если именно для этого ей потребовалось заклинание. Если…
Лайам мысленно обругал себя последними словами. Он никогда ничего не узнает, если так и будет торчать тут, словно вкопанный! Еще три шага. Наклонившись, Лайам ощупывал каждую ступеньку, прежде чем поставить на нее ногу. Доски были рассохшиеся и покоробившиеся. На них остались мокрые следы от сапог Неквера и обуви женщины.
Теперь Лайам слышал голос Неквера совершенно отчетливо, словно торговец стоял рядом с ним. Сердце Лайама пропустило удар, и он покачнулся. Полоска оранжевого света находилась сейчас на уровне его глаз. Стараясь двигаться как можно осторожнее, Лайам присел на корточки.
— В следующий раз покупай вино получше, — сказал Неквер. Похоже, он стоял прямо у двери. До Лайама донесся негромкий звон. Бокалы? Во рту у него пересохло. — У меня достаточно денег, чтобы я мог позволить себе приличное вино.
Должно быть, на эту реплику ответили, потому что торговец умолк, — но Лайам ничего не услышал.
— Для моей птички мне ничего не жаль! — рассмеялся торговец.
«Твоя птичка с радостью отправила бы тебя на морское дно», — подумал Лайам, стиснув зубы. Ему до крика хотелось услышать голос женщины. Та женщина, которую он себе представлял, имела зычный голос, подобный трубе, — с чердака он должен был разноситься на мили вокруг. Но она не сказала ни слова, когда всаживала кинжал в грудь старика. Интересно, почему он так в этом уверен?
— Слушай, не будем начинать все сначала! — раздраженно произнес Неквер. Я же тебе уже сказал, она — моя жена. И хватит об этом. Ты и раньше прекрасно все знала.
Женщина хочет, чтобы Неквер ради нее оставил жену? Она беременна, а он не желает уйти от Поппи.
— Вот и молодец, хорошая девочка, — успокаивающе и великодушно сказал Неквер после непродолжительной паузы. — Хватит ссориться. У меня и так после прошлой встречи цела лишь одна щека.
Торговец рассмеялся.
Цела лишь одна щека? Ну да, на другой — отменный синяк. Значит, это она ударила Неквера, а не какие-то вымышленные бандиты. Вернувшись из Вейринсфорда, Неквер первым делом отправился к ней, и лишь потом — к супруге, которая так его ожидала. И она ударила его! Ударила так сильно, что оставила памятную отметину.
— Ну, так ты от него избавишься? — На этот раз торговец говорил куда серьезнее. В голосе его звучало неприкрытое раздражение. Для этого есть специальные травы, я слышал. Сходи еще раз к Виеску, он поможет, если на него надавить. Срок ведь не такой большой, верно? По твоей фигуре ничего даже и не заметно.
Неквер требует избавиться от ребенка. Ну что ж, если мужчина довел женщину до интересного положения, а потом не желает на ней жениться и требует отделаться от ребенка, — возможно, это достаточный мотив для убийства. Но ведь она уже дважды ходила к Виеску. И во время второго визита, после смерти Тарквина, тот продал ей требуемое. Зачем же ей было пытаться убить Неквера, если она все равно готовится поступить так, как он ей велит?
Из-за двери до Лайама донесся шорох юбок. Женщина двигалась — судя по звуку, в сторону двери. На мгновение Лайама охватил страх, вот сейчас она распахнет дверь и увидит того, кто за ними шпионит! Но Лайам тут же взял себя в руки. Женщина подошла к Некверу, и Лайам вновь услышал тихий звук — шуршание, какое бывает при соприкосновении одежд. Она что, обнимает его? Потом послышался звук поцелуя. Да, обнимает. Прикусив до боли губу, Лайам страстно взмолился: «Пожалуйста, ну пожалуйста — скажи что-нибудь!»
