Миккель Биркегор - Тайна «Libri di Luca»
На всякий случай Катерина позвонила Иверсену, который сразу успокоился, услышав, что все у них нормально, и также высказался в том смысле, что Йону следовало бы немного поупражняться, прежде чем выходить на люди.
Йон никогда в жизни не покупал ничего из беллетристики. Из-за разрыва с Лукой он так возненавидел художественную литературу, что читал теперь лишь книги по специальности; тем не менее у него нашлась все же пара детективов, полученных им в качестве подарков. Они были убраны с глаз внутрь платяного шкафа, в самый дальний угол. Стряхнув с книг пыль, Катерина констатировала, что уж они-то точно не могут быть заряжены. Было очевидно, что их никто никогда не читал и они «мертвы» в том смысле, который Чтецы вкладывали в это понятие.
— Прежде всего необходимо, чтобы ты освоился со своими способностями, — сказала Катерина, стараясь, чтобы слова ее прозвучали как можно серьезнее, хотя она и Йон в этот момент лежали без одежды на кровати Йона. — Как ты уже мог заметить, текст заполняет твое сознание. Полностью исключить проявление собственных способностей ты не можешь, однако должен научиться ослаблять его в тот момент, когда ты в этом не нуждаешься.
— Так чем же конкретно мы займемся? — спросил Йон.
— Ты будешь читать, а я вмешаюсь, если увижу, что ситуация выходит из-под твоего контроля, — ответила девушка. — Самое главное, чтобы ты оставался спокойным и не пытался подавлять свои способности, а также не допускал резких колебаний. Я же буду неотступно следовать за тобой.
— Ну да, скоро ты скажешь, что это так же легко, как научиться кататься на велосипеде, — сухо заметил Йон.
Катерина засмеялась и слегка покраснела.
— Начинай, как только будешь готов, — сказала она, протягивая ему одну из книжек. — Если почувствуешь какую-то блокировку, значит, это я вмешалась и пытаюсь тебя сдерживать. В этом случае тебе следует попытаться остановиться.
Йон кивнул и взглянул на обложку книги. Когда заглавие выросло перед ним наподобие трехмерной рекламной надписи, он слегка вздрогнул. Некоторое время он привыкал к виду названия, наблюдая, как буквы слабо пульсируют, изменяя цвет и размер.
— Все в порядке? — поинтересовалась Катерина.
Йон кивнул и открыл книгу. Буквы со страницы моментально ринулись в его сторону, и он вынужден был отвести взгляд. Он почувствовал, как на лбу выступает пот. Сделав над собой усилие, он снова устремил взор в книгу и начал читать. Вид страницы сразу же изменился. У Йона создавалось впечатление, что, вместо прежнего мельтешения, буквы и слова, из которых состояли предложения, выстраиваются на странице в определенном порядке, терпеливо ожидая, когда до них дойдет очередь и их наконец прочтут. Вздохнув с облегчением, он быстро отыскал нужный ритм, правда, все еще опасаясь расцвечивать свое чтение эмоциями и временами искоса взглядывая на Катерину. Она лежала на животе, подперев голову руками и обратив лицо в сторону Йона. Глаза ее были прикрыты, на губах застыла легкая улыбка. Вид у девушки был самый безмятежный.
На этот раз Йон с самого начала ощутил, будто перед ним находится панель с многочисленными ручками, вращая которые он может вдыхать в историю жизнь. Понемногу он начал обогащать рассказ эмоциями, придавать героям характерные особенности, делать описания ярче и контрастнее. Как при сеансе активации, возникающие картины он видел словно бы сквозь матовое стекло, а буквы текста сделались более выпуклыми. Теперь Йон, однако, не спешил прорывать белую пелену. Он обратил внимание, что источники у матовой поверхности и тех картин, которые возникают при чтении текста, совершенно разные. Картины складывались на основе его собственного видения и толкования текста, то есть являлись результатами его естественных наблюдений, а также той эмоциональной окраски, которую он придавал тексту, расставляя акценты в силу обретенных им новых способностей. Действие романа происходило в Копенгагене, что позволяло Йону добавлять в повествование отсутствующие в тексте детали, возникающие благодаря его собственным ассоциациям.
Экспериментируя с эмоциональной окраской картин, Йон почувствовал, что, как только он действительно сосредоточивается, за стеклянной матовой поверхностью начинают возникать тени, а картины за ней становятся удивительно похожими на те, что возникают в его подсознании. Тут он ощутил, как что-то его притормаживает, и двигаться дальше в этом направлении не стал. Некоторое время он еще упражнялся в использовании различных инструментов вещания, до тех пор, пока не услышал, как его зовет Катерина.
Оторвавшись от книги, он обнаружил, что Катерина сидит на нем верхом.
— Как все прошло? — спросил он, отбрасывая в сторону детектив.
— Прекрасно, — ответила она. — Ты такой талантливый.
Йон пожал плечами:
— Спасибо. Но если честно, я ведь и сам не знаю, что именно делаю.
— Все придет, — убежденно произнесла Катерина. — Думаю, для первого раза все получилось просто отлично. Здесь следует учитывать два момента. Первый — это слушатели. Все воспринимают то, что слышат, по-разному, как в силу своего предыдущего опыта, так и потому, что, быть может, именно в этот день они особенно эмоционально чувствительны или же, наоборот, невосприимчивы. Поэтому, когда ты вещаешь, тебе следует держаться в определенных рамках, чтобы не оказывать слишком сильного воздействия на наиболее слабых слушателей.
— А откуда мне знать, что в состоянии выдержать те, кто меня слушает?
— Со временем ты научишься чувствовать, как воспринимается твое чтение. Для этого нам и надо упражняться. — Сказав это, Катерина с озорной улыбкой прижалась к Йону животом.
— На какие это упражнения ты намекаешь? — со смехом сказал Йон. — Но ты ведь сказала, что учитывать следует два момента.
— Что касается второго, тут дело сложнее. — Катерина посерьезнела. — Мы и сами пока не знаем, как это получается. Я имею в виду те физические явления, которые, как мы видели, ты можешь вызывать. Крайне важно выяснить, при каких условиях они возникают и то, насколько далеко ты можешь зайти в использовании своих способностей, прежде чем они начнут так проявляться. Иначе нам не удастся тебя вовремя останавливать.
— Да уж… — выдохнул Йон и рассказал Катерине о стеклянной пелене и о том, как ему удалось прорваться сквозь нее во время активации.
Девушка кивнула.
— Вполне возможно, что именно это и есть та самая граница, — сказала она.
— Как ты считаешь, я заслужил небольшой отдых? — кладя руку на ее бедро, игриво произнес Йон.
— Еще как заслужил, — обнимая его, с улыбкой сказала Катерина.
