Нил Гейман - Сыновья Ананси
Все в зале ему улыбались. А он, обнимая Дейзи, чувствовал, как она дрожит.
– Ты просто полоумный, знаешь? – шепнула она ему на ухо.
– Но ведь сработало!
Она взглянула на него:
– А ты совсем не прост!
– Да ладно, – сказал он. – Это еще не все.
И направился к метрдотелю.
– Простите. Здесь была дама. Когда я пел. Она зашла, налила в чашку кофе из кофейника, у бара. Куда она ушла?
Метрдотель моргнула и пожала плечами.
– Не знаю.
– Конечно знаете, – сказал Толстяк Чарли. Он чувствовал себя уверенным и умным. Он не сомневался, что вскоре все пойдет по-прежнему, но только что он спел песню на публике, и ему понравилось. Он сделал это, чтобы спасти жизнь Дейзи и свою – и ему удалось и то, и другое.
– Давайте выйдем отсюда.
Дело было в песне. Пока он пел, все прояснилось. И оставалось ясным. Он направился в вестибюль, а Дейзи и метрдотель шли за ним.
– Как вас зовут? – спросил он метрдотеля.
– Кларисса.
– Привет, Кларисса. А фамилия у вас какая?
– Чарли, нам ведь нужно позвонить в полицию! – напомнила Дейзи.
– Минутку. Кларисса, а дальше?
– Хигглер.
– И кем вам приходится Бенджамин, консьерж?
– Братом.
– А кем вы приходитесь миссис Хигглер? Келлиэнн Хигглер?
– Это мои племянница и племянник, Толстяк Чарли, – сказала из дверей миссис Хигглер. – А теперь, думаю, тебе следует послушаться своей невесты и обратиться в полицию. Ведь так?
* * *Когда из высокой травы выскочил человек, Паук сидел у реки спиной к обрыву, а перед ним лежала груда метательных камней. Человек был гол, не считая шкуры с мехом песочного цвета, обернутой вокруг его талии. Со шкуры свешивался хвост. На человеке было ожерелье из зубов: острых, белых, отточенных. Он неспешно приближался к Пауку, так, словно вышел из дома совершить ранний утренний моцион, и появление Паука для него – приятная неожиданность.
Паук подобрал камень размером с грейпфрут и взвесил его в руке.
– Эгей, дитя Ананси, – сказал незнакомец. – Я просто проходил мимо, и заметил тебя, и подумал, не могу ли я чем-то помочь.
Нос у него был сломан, лицо – сплошной синяк.
Паук покачал головой. Языка ему не хватало.
– Увидев тебя, я подумал: бедное дитя Ананси, должно быть, он голоден! – Незнакомец чересчур широко улыбнулся. – Вот. Еды у меня хватит на двоих.
Через плечо у него был перекинут мешок, и теперь он открыл мешок и вытащил из него правой рукой только что убитого чернохвостого ягненка. Он держал ягненка за шею, а голова болталась.
– Мы с твоим отцом много раз ели вместе. Существует ли хоть одна причина, чтобы мы с тобой не могли делать так же? Ты можешь развести огонь, а я выпотрошу ягненка и изготовлю вертел. Слюнки текут, не правда ли?
Паук был так голоден, что у него кружилась голова. Если бы он все еще обладал языком, возможно, он бы сказал «да», будучи уверен в своей способности отговориться от любой беды; но языка у него не было. В левую руку он тоже взял камень.
– Давай попируем и будем друзьями, чтобы не было больше разногласий, – сказал незнакомец.
А гриф и ворон обглодают мои кости, подумал Паук.
Незнакомец сделал еще один шаг в направлении Паука, и тот решил, что сейчас как раз пора бросить первый камень. У него был меткий глаз и твердая рука, и камень попал туда, куда должен был попасть: в правую руку незнакомца; незнакомец выронил ягненка.
Следующий камень попал незнакомцу в висок – Паук целился в точку между слишком широко посаженных глаз, но человек увернулся.
Незнакомец побежал, бежал он широкими скачками, и хвост, вытянувшись, летел позади него. Иногда во время бега он выглядел как человек, иногда – как зверь.
Едва он исчез из вида, Паук подошел к тому месту, где стоял незнакомец, чтобы подобрать ягненка. Когда Паук приблизился, тот шевелился, и на мгновение Пауку показалось, что ягненок еще жив. Но тут он увидел, что мясо усеяно опарышами. Оно воняло, и трупное зловоние помогло Пауку на время забыть о голоде.
Стараясь держать от себя подальше, он подтащил ягненка к обрыву и сбросил в море. Потом омыл в реке руки.
Он не знал, как долго здесь находился. Время здесь растягивалось и сжималось. Солнце низко висело над горизонтом.
Когда солнце сядет, а луна еще не взойдет, подумал Паук. Тогда вернется зверь.
* * *Неумолимо жизнерадостный представитель полицейских сил Сент-Эндрюса сидел в дирекции отеля с Дейзи и Толстяком Чарли и слушал все, что они рассказывали, с тихой, но равнодушной улыбкой. И время от времени поглаживал пальцем усы.
Они рассказали офицеру полиции, что человек, уклоняющийся от правосудия и именуемый Грэмом Коутсом, подсел к ним, когда они ужинали, и угрожал Дейзи пистолетом. Правда, пистолет, были вынуждены они признать, никто, кроме Дейзи, не видел. Толстяк Чарли рассказал офицеру о ранее произошедшем инциденте с черным «мерседесом» и велосипедом, и нет, Толстяк Чарли не видел, кто был за рулем. Но он знал, откуда выехал автомобиль. Еще он рассказал про дом на горе.
Тот снова задумчиво пощупал тронутые сединой усы.
– Действительно, есть такой дом. Однако этот дом принадлежит не вашему Коутсу. Отнюдь. Вы говорите о доме Бэзила Финнегана, весьма уважаемого человека. Уже много лет мистер Финнеган выказывает большой интерес к правопорядку. Он жертвует школам, но что более важно, он сделал большой взнос на строительство нового полицейского участка.
– Он воткнул дуло пистолета мне в живот, – настаивала Дейзи. – И сказал, что если мы не пойдем с ним, будет стрелять.
– Если это был мистер Финнеган, дамочка, – сказал полицейский офицер, – я уверен, этому найдется очень простое объяснение. – Он достал из портфеля пухлую кипу бумаг. – Вот что я вам скажу. Подумайте о том, что произошло. Переспите с этим. Если наутро вы все еще будете уверены в том, что вам это не привиделось, заполните эту форму и оставьте все три экземпляра в участке. Вам нужно спросить новый полицейский участок, за центральной площадью. Любой укажет дорогу.
Он пожал обоим руки и пошел по своим делам.
– Надо было тебе сказать ему, что ты тоже коп, – сказал Толстяк Чарли. – Может, тогда он воспринял бы тебя более серьезно.
– Не думаю, что это бы помогло, – сказала она. – Всякий, кто называет тебя «дамочкой», заведомо исключил тебя из списка людей, к которым стоит прислушаться.
Они вышли в вестибюль отеля, к стойке регистрации.
– Куда она отправилась? – спросил Толстяк Чарли.
– Тетя Келлиэнн? – переспросил Бенджамин Хигглер. – Она ждет вас в конференц-зале.
* * *– Вот, – сказала Рози. – Я знала, что сделаю это, если раскачаюсь.
