Светлана Чехонадская - Саваоф
— Она не сильно набрала... Просто живот был большой. Вы с ней знакомы?
— Вы же знаете, что нет.
— Надеюсь, обойдется без дешевых скандалов? Хотя вы и поклонница всякого старья... Но в поведении, думаю, современный человек? Не будете вцепляться сопернице в волосы?
— Сопернице... Инна, я пришла к Алехану. У меня к нему серьезный разговор.
— Он к вам не вернется. Неужели вы этого еще не поняли?
— Надеюсь, что не вернется. Я пришла по другому поводу.
— Его здесь нет.
— Это было бы очень неудачно.
Она развела руками: мол, ничем не могу помочь.
— Главным образом, неудачно для него... Но и для вас тоже.
— Почему же? — без интереса спросила она.
Ребенок снова закричал. Его стал успокаивать мужской голос. Инна нахмурилась. Но не думаю, что вранье сильно напрягало ее: ей было на меня плевать.
— Инна, передайте Алехану, пожалуйста... Что я буду сидеть здесь ровно десять минут.
— Где здесь?
— На вашей площадке. Прямо на качелях...
— Вы жалкая и смешная. Он не вернется.
— Вы все немного ошиблись с оценкой моего характера. Но это неважно. Я буду сидеть на ваших качелях ровно десять минут...
— Я вызову полицию.
— Нет, это я вызову полицию. И сделаю это ровно через десять минут. У меня есть все доказательства, что вы украли деньги у нашей корпорации и что ваша дочь вместе с моим мужем убили Елену Татарскую. У меня есть все доказательства, Инна, вы понимаете?
Даже против света было видно, как она побледнела.
— Вы лжете. Вы блефуете.
— У вас есть девять минут, чтобы решить на своем семейном совете, так это или нет. Я буду на качелях.
Я действительно села на качели и стала раскачиваться, задевая ногами искусственную траву. Она неприятно скрипела. Дешевая...
Дверь открылась, выпуская длинную желтую дорожку; по ней вначале пошла тень Алехана, а потом и он сам.
— Что случилось? — спросил он еще издалека.
В темноте мне не было видно его глаз, но хотелось думать, что мой бывший муж стесняется в этот момент. Алехан приблизился. Я посмотрела ему в лицо и поняла, что он совсем не стесняется. Он тоже смотрел с раздражением, но, в отличие от Инны, еще и с испугом. Может, там была и ненависть? Во всяком случае, я не захотела ее увидеть...
— Ну что ты как маленькая! Зачем ты придумала этот бред? Зачем позоришься? Это такой новый способ возвращать мужа? Или способ старый и ты прочитала о нем в своих дурацких журналах?
— Оставь в покое мои журналы... Присаживайся. — Я показала глазами на ступеньки горки.
— Я не вернусь, — сказал он. — Ты можешь шантажировать меня, можешь придумывать любой бред. Вот, например, вчера в Палестине убили очередного президента. Можешь сказать, что это сделал я! Это примерно равные заявления. Что ты улыбаешься?
Я действительно улыбалась.
— Что ты улыбаешься?!
— Заводишь себя, Алехан? Боишься?.. Как же ты спишь все это время?
— Без тебя, имеешь в виду? Плохо! Но не потому, что без тебя. У меня маленький ребенок. Ты понимаешь, что я не могу вернуться? Здесь у меня ребенок! Сын!
— Ты же не любил детей.
— А теперь полюбил!
— Может быть... Ну ладно. Ребенок — это и правда здорово. Это теперь такая редкость... Такая, что все свидетели даже и не подумали, что толстая женщина — это беременная на последних месяцах. Лишь наркоманы на пятачке определили ее правильно, но полиция решила, что это метафора... Она что, всегда ходит в индийских балахонах?
— Это не твое дело.
— А ты теперь буддист? Не ешь мяса?
— И это не твое дело!
— Вранье все — этот ваш буддизм. Придуман для выкачивания денег из доверчивых посетителей ресторана. Но сейчас мало доверчивых... Чтобы их наловить, нужны дорогие сети... Ты бы хоть у меня проконсультировался, что ли? Я бы дала советы по поводу вашего ресторана. Дела там плохи.
— Нам не нужны твои советы!
— Никогда не брезгуй ничьими советами, Алехан! Это тебе совет на будущее.
В глазах у него промелькнуло ехидство. Мои слова о будущем прозвучали многообещающе.
— Ты хоть понимаешь, как выглядишь? — спросил он, все-таки присаживаясь на ступеньки горки. — Женщина, которую бросил муж, обвиняет его в убийстве! Обычная месть. Классическая ситуация!
На крыльцо вышла Инна. Держа в руках погремушку, она встала, опершись на перила. Даже дверь в дом прикрыла, чтобы лучше нас слышать.
— Ты делал вид, что тебе мал мой газончик, на котором ты пасся десять лет, — почти весело сказала я. — На самом деле это было невыносимо большое пространство для твоих страхов. Тебе уютно лишь в клетке. Ты ее себе нашел.
— Алехан! — предостерегающе позвала Инна.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.
— Я всегда подозревала, что свобода — лишь для свободных. Остальным она мучительна.
— Это банальные истины.
— Они обычно труднее всего усваиваются.
— Ты как всегда все знаешь!
— Не все, Алехан. Но и немало в то же время... Я знаю, например, что полтора года назад ты, одержимый страстным желанием найти свой шанс, обнаружил в газете объявление о том, что генеральный директор корпорации «Брынцалов и Феррейн» находится при смерти. Крупные похороны означают обычно крупный заказ. Ты отправился в эту компанию, минуя похоронное бюро. Тебе повезло. Во-первых, директор к тому моменту скончался и ты появился первым из агентов. Во-вторых, тебе удалось познакомиться с женщиной, которой поручили организацию похорон.
Слабо треснула погремушка. Инна сменила позу.
— У этой женщины была плохая репутация. Она занимала свой пост только потому, что была много лет любовницей сексуально озабоченного старика-директора. Она понимала, что ее ненавидят: за некомпетентность, высокомерие, мелочность, за тот путь, каким она достигла высот карьеры; было ясно, что сразу после похорон ее выгонят. Она вцепилась в эти похороны зубами и ногтями...
— Алехан! — снова позвала Инна.
Но он сидел и слушал меня, как завороженный.
— Для Инны это тоже был шанс. Шанс заработать напоследок. Сорвать куш... Твои искусственные цветы показались ей неплохой возможностью хорошо сэкономить. Вы, наверное, все оформили с огромным откатом, да? Ты, думаю, просто трясся от сумм, которые тебе были обещаны. Насколько я знаю примерный уровень поручений в компании «Михайлов Фьюнералс», эта сделка была для тебя выдающейся. Ведь вы обманывали не только руководство Инниной компании, но и твое собственное.
— У вас есть доказательства? — спросила Инна со своего наблюдательного поста.
— Да зачем они мне? — удивилась я.
— На случай судебного разбирательства. Когда вас привлекут за клевету.
