Наталья Азимова - Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна (СИ)
– Замолчи! – она ударила графа коленкой в живот и выскользнула из его цепких рук. Он отступил. – Вот теперь посмотрим! Ты будешь смотреть на меня так же, как смотрел Рифус на стража, когда тот пронзил его! Я заставлю тебя заплатить за ошибки твоих стражей, а потом они последуют за тобой! Мои эльфы камня на камне не оставят от твоего графства! И после смерти ты никогда не обретешь покой, потому что грешники мерзнут в ледяном аданее!
При всей его силе Фредрик упорно не желал применять магию, и вовсе не потому, что берег ее. Может, и берег, но было что-то еще. На этот раз они боролись дольше, а затем темное небо озарила вспышка. Из-за серых облаков появился Трифон, и пущенный им мглистый шар помчался прямо на Лундес. Всего мгновение, она ощутила толчок и упала на колени, чуть в сторону. Мглистый шар попал в Фредрика, и тот, вскрикнув, упал возле Лундес. Она ошеломленно перевела взгляд с нависшего над ней Трифона на графа.
– Зачем ты это сделал? – прошептала она, в полной растерянности. Да, она была во власти Фавластаса. Да, она мечтала отомстить графу за гибель Рифуса. Но почему же тогда страж только что спас ее жизнь, закрыв от мглистого шара своей спиной?! – Зачем ты это сделал? – ошеломленно повторила она.
Он и сам не понимал зачем. Просто сделал и все, а после молча поднялся на ноги. Мглистый шар не навредил ему, защитило поле.
– Она же враг! – взорвался Трифон, вмиг оказавшись возле графа. Он, видно, очень обрадовался, что магия вернулась к нему, и решил побыстрее воспользоваться ею, а Фредрик ему все испортил.
Рядом с ними возник Софир, а эльфийка как раз ударила Трифона тупым концом своей палки. Доспехи защитили его, и он, не медля, атаковал крылом. Лундес отпрыгнула.
– Уходим, – тихо сказал граф. Он в последний раз взглянул на нее, и с его губ сорвались еле слышные слова: – Будь проклята… – А после он скрылся на ночных улицах.
– Где?! – с ходу спросил Софир.
– Там… – растерянно прошептала эльфийка, все еще тяжело дыша. Судя по звуку, приближались астанцы. Как всегда, не вовремя.
– Пора охотиться! – крикнул Софир, и воины разбежались по всем переулкам, щелям города. Вскоре вновь воцарилась тишина. Лундес стояла одна возле решетки и беспомощно сжимала посох. Она дрожала, возможно, что из-за ветра. А может, ветер был совсем ни при чем, может, дело было в другом.
«Ты когда-нибудь ощущал настоящее смятение, Тэас?». И она еще спрашивала? Вот ведь… Впрочем, Тэас не стал отвлекаться, просто продолжил читать: «…когда что-то выбивает тебя из колеи, заставляет дрожать, сомневаться, а порой совершенно по-другому взглянуть на ситуацию. Именно так я ощущала себя тогда. И, честное слово, не пожелала бы такого состояния никому, даже тебе».
В то время как Софир продолжал поиски верховного стража, Лундес осознала, что она не может… Не могла она ловить Фредрика, сражаться с ним, не могла даже просто находиться рядом с графом. Решила, что это было какое-то сумасшествие. Когда он смотрел на нее, она словно теряла разум. Она не могла трезво оценивать ситуацию, не могла сражаться по-настоящему, в полную силу. И потом, когда он в очередной раз ускользал от нее, когда она оставалась одна, ей становилось страшно, потому что разум и самоконтроль возвращались. И она понимала, что он ОПЯТЬ что-то сотворил с ней! Фредрик Гаус имел над ней власть. Какую именно?! Она прокручивала в голове всевозможные варианты. Магия, подчинение. Как еще она могла объяснить себе свои собственные эмоции. Никак! Она бы не позволила себе даже предположить, что дело было в обычном влечении. Тем более к врагу.
Усталая и взволнованная, она вернулась в особняк, в свои покои. Затем принялась расхаживать по помещению, хватаясь за голову и гадая снова и снова, почему ОН защитил ее своим телом. Почему, проклятье, он был готов рисковать собой?! Как глупо и безрассудно для верховного стража!
«Я не могу сражаться с ним», – в очередной раз пронеслось в ее голове. – Фавластас… Фавластас! – Лундес выпрямилась, попыталась пригладить волосы. – Фавластас, пожалуйста, есть разговор! Мой господин… – она замерла, почему-то глядя в потолок. Никто никогда не появлялся сверху, но почему-то, ожидая кого-то, эльфийка всегда смотрела вверх. – Мой господин… – вновь прошептала она.
Темные покои на миг озарились светом таинственной магии. На этот раз Лундес не отступила. Она поднесла руку к глазам и стала терпеливо ждать, пока ее господин приблизится.
– Спасибо, что пришел, – устало произнесла она, и ее собственный голос показался ей голосом незнакомки. – Я…
Фавластас подошел, его рука сжала ее ладонь, и он, видно, ощутил дрожь. Эльфийка тщетно пыталась ее унять.
– Смятение… – неудовлетворенно произнес он, глядя в ее глаза: – Что с тобой? Верховный страж мертв? Оттого смятение?
Лундес медленно покачала головой.
– Нет, мой господин. Я не могу… убить его, – с трудом выговорила она. Под взглядом Фавластаса она чувствовала себя словно в аданее. – Я хотела сказать…
– То, что ты хотела сказать, Лундес, ты сказала.
– Ты злишься? – она напряженно сжала его ладонь. – Мне… мне сил не хватает убить его, вот и все…
Фавластас молчал.
– Софир, астанцы и гавары рыскают по городу. Они найдут его и убьют, этой же ночью, быть может, уже… Я не то что не желаю ему смерти, но не могу сама сделать это. Я пыталась уже несколько раз, но он что-то делает со мной, использует против меня какую-то силу, я не могу сказать, что именно ощущаю. Ступор. Я… – Наконец, эльфийка замолчала, собравшись с духом. Сказала себе: «Лундес Эверли, хватит унижаться». Только тогда она перестала дрожать.
«Что с тобой, в самом деле?!» – спросила она саму себя. Фавластас стоял рядом и как будто эти мысли улавливал. Во всяком случае, перемены в ней он чувствовал хорошо.
– Мне это не нравится, – сказал он. – Не нравится твое смятение. Такого быть не должно.
Отпустив ее ладонь, он отошел в центр покоев, остановился, скрестив руки на груди. Затем поинтересовался вроде бы спокойно:
– Какое оно, это смятение, Лундес?
– Что?
– Что ты ощущаешь?
– Я же сказала! Растерянность, ступор! Все нормально, пока я не вижу его глаза! – Тут она осознала, как все это звучало. Что бы с ней ни происходило, Фавластасу об этом говорить не стоило. – У него хищно горели глаза. Сверкали магией. Он шептал заклинания… – Она постаралась приукрасить свои ложные предположения по поводу силы и гипноза.
– Заклинания, значит. – Разумеется, Фавластас ей не верил. Он видел ее насквозь. Лундес была его марионеткой, и ему не нравилось, что по какой-то причине она могла начать подчиняться кому-то, кроме него. Неважно, по какой причине. Из-за гипноза ли, или даже из-за странной эмоциональной тяги. Он хотел, чтобы она почитала его, как какого-нибудь бога, например бога магии – Ралуса. Он хотел, чтобы она смотрела на него с восхищением, вытирая при этом меч от крови Фредрика. А она говорила, что не может убить врага, потому что он сражал ее взглядом. Молчать и интриговать Лундес не могла, ведь все еще была во власти императора, пусть в чем-то и прозрела, но не освободилась.
