Александр Прокопович - Детектив с Лысой Горы
Вместе с тем, непонятно почему я чувствовал поразительное облегчение. Лишь увидев прохаживающегося вразвалочку Голубого Дракона, я понял – тяга приказала долго жить. Когда ни с того ни с сего становится хорошо, опытный солдат делает ноги. Вероятно, у кота было опыта больше чем у меня, и теперь худшим из вариантов кошачьего ора он пытался убедить меня последовать за ним. Что я и сделал.
Ледяной желоб плавно превратившийся в туннель заканчивался камерой, на дно которой мы и свалились. Здесь была конечная точка маршрута, проложенного тягой. Если во всем этом есть какой-то смысл, то искать его нужно именно здесь. Стены камеры могли бы стать поводом для создания новой религии. Вероятно, когда муравей попадает на ладонь он видит что-то подобное. Морщины, складки – мне даже показалось, что стены мягкие. Настолько мягкие, насколько может быть мягкой кожа человека, для пробегающего по ней, муравья. Еще здесь было холодно. Точнее очень холодно. Если я здесь вдруг вспотею, то рискую покрыться ледяной коркой. Кот прав – лучше держаться от этого места подальше.
От камеры отходил лаз. Судя по всему, это была трещина в породе, расширенная усилиями кирки и лопаты. Следовательно, проделан он был не кукушниками. Эти использовали лишь то, что уже было сделано кем-то до них. Если этот лаз сквозной и достаточно длинный, то я стою как раз перед ответом на вопрос, каким образом кукушники преодолевают тягу. Стоять долго мне не пришлось, неуклонно накапливающийся в камере мусор фактически выталкивал нас в туннель. Голубой Дракон, который, наверное, в прошлой жизни уже здесь бывал, уверенно направился в лаз. Худшее, что можно придумать во взаимоотношениях с котом – это показать, что ты ему не доверяешь. На пути доверия, согнувшись в три погибели и все равно пытаясь расширить проход с помощью собственного черепа, я успел пройти несколько шагов, когда это случилось. Похоже, та самая «ладонь» сжалась в кулак. Движение было слишком быстрым – камера на долю секунды превратилось во что-то другое, чтобы потом снова стать собой. С одним отличием – она была пуста. ни пылинки. Я не настолько мнителен, чтобы вообразить, будто меня ждет участь, отличная от судьбы того, что наполняло камеру. Предпочитаю менее аккуратную смерть. Что-нибудь в духе пускающего слюни старика. Когда будем ехать в Киев, придется теперь мне по утрам приносить крыс для Голубого Дракона – он это заслужил.
Я шел, пригнувшись, достаточно долго, чтобы у меня появились сомнения, что я смогу выпрямить спину, даже если для этого будет достаточно места. Хотя было темно, но я был уверен, что Голубой Дракон держит хвост трубой. Как раз в тот момент, когда я достаточно созрел, чтобы проверять наличие глаз с помощью нажимания на них пальцами – я ослеп. На несколько секунд – так бывает, когда человек, посчитавший себя кротом, попадает на свет. Это было самое счастливое ослепление в истории. Туннель шел дальше, но в этом месте моя спина все-таки выпрямилась, глаза снова видели, а мне удалось выбраться на поверхность. Я дошел до еще одного, на этот раз абсолютно безопасного входа в туннель.
Воистину мы не ценим того, что имеем. Большая часть моей жизни прошла без того, чтобы кто-то толкал меня в спину, пусть даже это называется тяга форта – и это была лучшая её часть. Вокруг царили кукушники. Бледно-серые создания копошились под низким северным солнцем, не замечая мороза. Я чувствовал себя человеком, перевернувшим камень и обнаружившим под ним колонию мокриц. Разница была только в том, что кукушников было больше и были они крупнее.
Пришло время браться за дело. Этому приему меня научил Марат. Пламя не должно погаснуть до того, как стрела поразит цель, и оно должно гореть достаточно сильно, чтобы от этого был какой-то эффект. С другой стороны, так как посылать стрелы мне предстояло на довольно большое расстояние, стрела могла сгореть, еще находясь в воздухе. Фокус в том, чтобы почувствовать, сколько будет гореть стрела, причем чувствовать надо быстро, так как никому не нравится, когда в его сторону летят горящие стрелы.
Казалось, первые несколько стрел не произвели на кукушников никакого впечатления. Им было просто неинтересно, что там такое происходит в небе.
Мне удалось выпустить около десятка стрел, прежде чем я заинтересовал туземцев. То, что я отстрелял весь боезапас, объясняется исключительно тем, что твари просто боялись ко мне подступиться. Ко мне и к Голубому Дракону, который внушал им, кажется, больший ужас, чем я. Наверное, не меньше половины стрел прочертили небо зря. Однако, и оставшейся половины вполне хватило, чтобы островок мусора занялся. Пока еще почти веселые огоньки пламени неумолимо сгоняли кукушников к центру. Спуститься на лед они не могли – тяга тут же приволокла бы их обратно. В лучшем случае они попали бы в камеру-кулак, чего, думаю ни одному из них не хотелось…
Огонь разгорался всё сильнее. Кукушникам было не до нас. Оценить размеры пожара они пока были не в состоянии, но рано или поздно они поймут, что спасение их ждет только в бегстве с острова. А для этого им надо было прийти ко мне. Потому что я их ждал под землей – здесь было пока еще прохладно, у входа в туннель. Туннель этот тянулся, по-видимому, достаточно далеко, чтобы можно было преодолеть тягу.
Их было мало, несколько десятков, все-таки добравшихся до туннеля. Большая часть кукушников просто сгорела. Ни один из них не смог даже коснуться меня. Они вообще не пытались драться, они просто хотели пробежать мимо, будто все, что нужно сделать, чтобы избежать встречи с мечом, это его не заметить. Я сказал «меч?» Сегодня у меня в руках вполне мог оказаться серп. Растения попались странные – с костями и кровью. Когда последний сорняк упал, жарко стало даже в туннеле. Подойти ко входу было просто нереально – если нашелся кукушник, сумевший уцелеть при такой температуре, то и мой меч ему тоже будет нипочем.
Теперь мне осталось проверить на деле, куда ведет туннель, и направление движения у меня было только одно – от жара к холоду, в места, где, надо полагать, нет кукушников, но есть люди, на судьбу которых очень скоро начнет влиять факт отсутствия новых поступлений рапасита. Придется им искать что-то новенькое. Быть может, новое зло будет меньшим?
Дольше всего приходится идти по неизвестному пути. Самая короткая неизвестность всегда длиннее самой протяженной, но знакомой дороги. По моим расчетам, где-то справа уже вот-вот должно было показаться ядро Земли, когда туннель наконец закончился.
Стоило мне выбраться на поверхность, как земля покачнулась, попытавшись сбросить меня обратно – вероятно, кто-то там внизу искренно надеялся, что я дойду до самых недр. Неужели на меня так действует открытое пространство? Надо сказать, что выбрался я на волю на островке, как раз между дамбой и якобы фортом. Красиво. Огонь на безопасном расстоянии – это всегда красиво, но картина открывшаяся передо мной просто поражала. Полупрозрачное крыло, устремленное в небо, было бы невидимым даже с этого расстояния, если бы не пожар. Подсвеченное пламенем, оно, казалось, само стало застывшим всполохом, лепестком зари… Я снова упал, кот жалобно мявкнул и, забыв, что он Голубой Дракон, вспрыгнул мне на спину… Толчок повторился, не дожидаясь пока я поднимусь. По ледяной глади Финского залива зазмеились трещины. Крыло начало крениться, грозя накрыть островок кукушников… Остановившись в каких-то метрах от земли оно замерло, чтобы исчезнуть в фейерверке огня, который на этот раз вырвался за пределы острова… Очередной толчок был настолько сильным, что мне понадобилось какое-то время, чтобы убедиться, что все кости на месте и при этом целы. От пожара остались лишь тлеющие огни, над огнями, опять почти прозрачное, медленно поднималось крыло, правда, теперь у него появился близнец, а в месте их соединения присутствовало нечто, что вполне могло быть телом… Что бы это ни было, судя по всему, оно предпочитало холод – устроенный мною пожар заставил его прервать спячку.
Крылья сделали взмах, еще один, еще – все быстрее, и так уж будучи прозрачными, теперь они просто растворились в воздухе. Через несколько секунд поднятый ими ветер добрался до меня, но не смотреть я не мог. Кажется, существо – ведь существо же?! – сделало оборот в воздухе – и я увидел два голубых огня. Почему-то я понял, что должен, несмотря ни на бешеные порывы ветра, ни на продолжавшую подрагивать землю, встать. Почему-то стало важно расправить плечи и смотреть прямо, стараясь не мигать, голубые огни были все ближе, в эту пару синих глаз я и окунулся с головой…
Лед и снег не лучшее место для отдыха. В чувства меня привел Голубой Дракон, совершенно бесцеремонно пытавшийся отодрать кусок моей щеки – проголодался, наверное. Сколько я ни всматривался, ни острова кукушников, ни крыльев – только залив, тянущийся до горизонта. Вода лениво струилась между льдинами, ожидая, когда мороз снова убаюкает её… Я знал, что рядом живут ведьмы и колдуны, иногда, они мне платят. Меня трудно удивить вампиром или троллем… Сегодня я видел ангела. И, что куда важнее – по-моему, он видел меня…
