Владислав Силин - «Нагльфар»
— Ты че, всегда с рюкзаком таскаешься?..
— Бывает. — Денис скинул рюкзак с плеча, достал «Скандинавские мифы и легенды». — Узнаешь?
— Ультиматум. Как же, книга тяжелой судьбы.
— Можешь провести экспертизу?
— Зачем? — Он ухмыльнулся. — Думаешь, кровищей книжку заляпали? А хрен тебе! Вернусь на Землю, напишу диссертацию.
— Вернешься. А экспертизу сделай. Не я прошу — Орден просит. Вот это слово, видишь, бурым замазано, и это.
Киннар II барским жестом принял книгу и отправился к анализатору. Проходя мимо тарелки, подхватил пук спагетти, отправил в рот.
— Что, дракона будем ловить? — оборотился он к теиру, стоя возле анализатора. — Дело, дело… И Мьельниром по башке.
Денису было ужасно интересно, откуда у биолога такое роскошное имя. Однако напрямую спросить он постеснялся:
— Ты на чем специализируешься? По какой теме?
— Общая биология сольо, конечно, — пожал тот плечами.
— Расскажи, кто они?.. — Общественные животные.
— Как мы?
— О нет! Мы — иное. Сольо… Локи считает их паразитами. Мол, множество умов паразитируют на одной тушке.
— А ты как считаешь?
— По-моему, это рой. Вроде муравьев или пчел. Ты в курсе, что до нашего прибытия на Соль было всего три обитателя?
— Нет. — Денис подкатил кресло, уселся и иронично спросил: — Соль-отец, Соль-сын, Соль-дух святой?
Вместо ответа биолог сморщился. Сгреб с тарелки остатки еды, запихал в рот.
— Сольо умнее нас. Честно. Ультиматум составили одновременно на двух языках… А мы, тупые, в панику — кровь на страницах!
— А на самом деле что?
— Аминосоль. Пахучие железы. Секреты. Каждое слово — новый запах… Ты думаешь, чего солянки плачут, когда ты подходишь? От тебя потом несет, на их языке это «твои междуреберья недостаточно мускулисты». Как нашей девчонке сказать, что у нее ноги кривые.
— Хм… Интересно. Расскажи тогда, как они умирают, Киннар… Киннар второй.
— Можешь звать просто Кином. Предки фанатели от ролевых игр, ссудили имечком. Кинг оф Нарзаниум… Тебе о кладбищах рассказать?
— И о кладбищах тоже.
Как оказалось, Денис сделал правильный ход. Свою профессию Киннар любил; о рое сольо рассказывал страстно, увлеченно. Биолог увлекся повествованием настолько, что едва не пропустил момент, когда анализатор закончил работу.
— …и вот ты думаешь, что если рой, так отдельная тушка не важна? Хрена с два!.. У них проблемы круче, чем у пчел. Смотри…
На экране появилось несколько сложных конструкций. Из некоторых торчали когти, усы, сочленения позвонков. Может быть, археологи и способны по кости воссоздать динозавра, но Денис, хоть убей, не понимал, как этот эшеров бред складывается в живое существо.
— Вот это — скелет сольо.
— Он что, не цельный?
— О! Сразу сообразил. Слушай дальше, здесь тонкий момент. Все, что связано со смертью, у сольо табуировано. Как секс у тетушки-невредимки. На кладбищах сольо, кроме Марвина и умирающих, никого нет. Но вот проблема: для замкнутого круга воспроизводства кости должны возвращаться в рой. Помри, но скелет родине сдай. Понимаешь?
Денис напрягся. Где-то здесь, близко-близко таилась разгадка… Киннар поторопился объяснить:
— Тушка течет. Ф-ф-ф! Вонь на всю округу; слизь впитывается — это нормальный круговорот. А кости — нет. Кости прочные. Поэтому беднягам приходится выкручиваться. У них есть тварь вроде трутня, только наоборот. Ларгиф называется. Трутни оплодотворяют королеву, а Ларгиф жрет кости. Потом возвращает их в рой, и матка может рожать новых солянок.
— В обществе сольо Ларгифов не любят?
— Отщепенцы, как ассенизаторы у нас. Марвин говорит, что кости — он их называл «когтями мертвецов» — идеальный строительный материал. Будто бы, если заглянуть в реал, — все дома на этих когтях держатся.
Денис напрягся. Когти мертвецов… ногти! В памяти моментально всплыло: «Нагльфар». За ним почему-то «рыбалка». Рыбалку Завацкий с негодованием отмел, а «Нагльфар» подчеркнул в уме двумя жирными линиями. Руки чесались дополнить схему новыми кружочками.
— В реал?..
Киннар II поскреб подбородок. Ухмыльнулся.
— Реал — это если медузу снять. Марвин так без медузы и живет, остальные не смогли. Хоть все пробовали. Я часа три продержался и скис. На стенку полез, весь в блевотине. Ору, чтобы масочку обратно вернули. — Послышалась трель звонка. Биолог встрепенулся: — Понимаешь, — он пошел к анализатору, — это скотский мир, просто мы всего не знаем. К примеру, девятиэтажки — это не просто дома, а сами сольо. Хорошо хоть Марвин настоял, чтобы посольство строили из земного кирпича. Сидели бы сейчас в солянке.
Он отщелкнул зажимы и достал книгу.
— Подожди, — остановил его Денис. — А медузы?
— Медузы — тоже сольо, только другие, бесхребетные… Думаешь, почему на кладбище ни одного скелета? Медузы их не видят. Табу. И мы не видим вместе с ними.
— Как можно снять медузу?
— Берешь спиртик — вжик! Для прочистки оптических осей. Можешь кофеем лицо протереть.
— А чай? Годится?
— Если крепкий.
Киннар протянул Денису распечатку с результатами анализа. Как он и говорил, книга была заляпана не кровью, а аминосолем — пахучим веществом, которое сольо использовали для общения друг с другом.
— Что, детектив, не ожидал? — подмигнул биолог. — Ты не уходи, поболтаем; Какой-нибудь случай расскажи. У вас, теиров, наверное, разное случается?
Денис пожал плечами.
— Случается… А думаешь, мог Марвин спровоцировать нападение сольо на землян? Отшельник, экспериментатор…
— …мэд сайнтист, — в тон подхватил Киннар. — Ага, как же!.. Трудяга он кабинетный. Все зубы Ларгифам считает. Кстати, курьез: оказывается, кости можно сцеплять наподобие головоломок — чертовых узлов. Тогда Ларгиф не может их сожрать — в пасть не лезут. Он еще хохотал: «Мол, выстрою башню из слоновой кости».
— Кто, Ларгиф?
— Нет, Марвин.
* * *Схема обретала солидность. На листе бумаги она не умещалась, и Денис занес ее в память Абу.
«Пятое: кладбище сольо. Ларгиф — аутсайдер роя сольо, пожиратель костей».
От него тянулась прямая стрелочка к Марвину:
«Первоисследователь живет на кладбище сольо. Без маски-медузы. Внимание: Марвин способен сделать кости сольо «несъедобными» для Ларгифа. Террор?»
Марвинский кружок еще расширился:
«Кости сольо — когти (ногти?) мертвецов. Марвин — яхтсмен, опыт постройки кораблей. Инструменты в научном модуле. Идеальный строительный материал».
Последняя фраза была подчеркнута двумя жирными линиями — как Денис любил. Следующий шаг был ясен и ребенку.
