Джаспер Ффорде - Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
Я поблагодарила и села. Он просмотрел мое досье за последние несколько месяцев и задумчиво потеребил ус.
– Как ваши успехи в гольфе?
– Никогда не играла.
– Правда? – удивился он. – В нашу первую встречу мне показалось, будто вы мечтаете научиться.
– Как-то все руки не доходили…
– Да-да. Ну что ж, вы служите у нас уже три месяца, и в целом ваши профессиональные показатели великолепны. С «Джен Эйр» у вас круто получилось. Вы обеспечили ТИПА положительный имидж и показали этим паразитам в Лондоне, что Суиндонское подразделение и само не промах.
– Спасибо.
– Правда, я от чистого сердца. Весь этот пиар – ваших рук дело. Мы очень вам благодарны, даже более того, я вам благодарен лично. Если бы не вы, сидеть мне сейчас по уши в дерьме. Я рад пожать вам руку и – я нечасто это делаю, сами знаете – принять вас в члены моего гольф-клуба. Как действительного полноправного члена, со всеми привилегиями – а этого обычно удостаиваются только мужчины.
– Очень щедро с вашей стороны.
Я поднялась.
– Сядьте, Нонетот, это были хорошие новости.
– А есть и плохие?
– Да, – ответил он, резко меняя тон. – Невзирая на все вышеизложенное, ваше поведение в последние две недели оставляло желать лучшего. Я получил жалобу от миссис Хатауэй34: вы не сообщили ей о том, что ее экземпляр «Карденио» – подделка.
– Я сразу сказала ей, что это подделка, причем совершенно недвусмысленно.
– Это вы так говорите, Нонетот. Я не нашел вашего отчета по данному делу.
– Нам показалось, по поводу такого вздора даже отчитываться не стоит, сэр.
– Мы не имеем права запускать работу с документами, Нонетот. Когда вступит в силу новое законодательство, регулирующее ТИПА-отчетность, нам за каждый чих придется нести ответственность. Привыкайте. И что там с нападением на неандертальца?
– Недоразумение.
– Хм. А это тоже недоразумение?
Он положил на стол полицейский протокол.
– «Допустила к управлению повозкой, запряженной лошадьми (вычеркнуто) лошадиными силами, развратную персону». Вы пустили за руль сумасшедшую, а затем помогли ей избежать правосудия. Что вы натворили?
– Во имя благой цели, сэр.
– Как бы не так! – рявкнул он, передавая мне ТИПА-заявление. – Мне его вручил офицер Скупердяйер, завскладом. Вы просите новый браунинг!
Я тупо уставилась на листок с запросом. Мой браунинг, за которым я так тщательно ухаживала с того дня, как мне его выдали, остался где-то в автосервисе, затерянном в дебрях неправильного времени.
– Вот это, с моей точки зрения, очень серьезно, Нонетот. Здесь говорится, что вы потеряли ТИПА-собственность во время несанкционированной работы на ТИПА-12. Меня возмущает вопиющее невнимание к собственности организации, Нонетот. Вы же понимаете, мне приходится думать о бюджете.
– Так и знала, что к этому все идет, – пробормотала я.
– Что вы сказали?
– Я сказала: «Когда-нибудь верну его, сэр».
– Допустим. Но утрата собственности подпадает под графу «ежемесячные расходы», а не «годовое пополнение бюджета». Мы и так последнее время роскошествовали. Ваша выходка с «Джен Эйр» была удачной, но не бесплатной. Принимая во внимание все вышесказанное, я, как это ни печально, вынужден оценить ваше служебное соответствие на «Е» – «требуется определенная работа над собой».
– «Е»?! Сэр, я протестую!
– Разговор окончен, Нонетот. Мне действительно очень жаль. Но это не в моей власти.
– Значит, вот как ТИПА-1 мне мстит? – возмутилась я. – Вы сами знаете, что за все восемь лет службы меня ни разу не оценивали ниже чем на «А»!
– Не стоит повышать голос, сударыня, – ровным тоном ответил Пшикс, грозя мне пальцем, будто своему спаниелю. – Разговор окончен. Поверьте, мне очень жаль.
Конечно, я ни на секунду ему не поверила. Более того, у меня имелись сильные подозрения, что на него надавили сверху. Я вздохнула, встала, отдала честь и собралась уйти.
– Подождите, – сказал Брэкстон. – Есть еще кое-что.
Я вернулась.
– Да?
– Сдерживайте свои эмоции.
– Это все?
– Нет.
Он протянул мне пластиковый пакет с какой-то одеждой.
– Теперь наше подразделение спонсирует Совет по продаже тостов. В пакете кепка, футболка и куртка. Надевайте их при каждом удобном случае и не забывайте, что вас ждут корпоративные развлечения.
– Сэр!..
– Нечего жаловаться. Если бы вы на том самом шоу Эдриена Выпендрайзера не съели тост, они в жизни не стали бы с нами сотрудничать. Больше миллиона фунтов! Не таким растратчикам бюджетных средств, как вы, нос воротить! Закройте дверь за собой, ладно?
Утренние радости на сем не закончились. Выйдя из кабинета Брэкстона, я едва не налетела на Скользома.
– А! – воскликнул он. – Нонетот! Если не возражаете, на пару слов.
Просьбой тут и не пахло – это был приказ. Я проследовала за ним в пустую комнату, где обычно проходили допросы, и он закрыл дверь.
– По-моему, вы в таком дерьме, что у вас скоро глаза станут карие, Нонетот.
– Они у меня и так карие, Скользом.
– Тогда считайте, что вы уже в заднице. Перейду прямо к делу. Вчера вечером вы заработали шестьсот фунтов.
– И что?
– Служба негативно относится к подработкам на стороне.
– Я работала на Стокера из ТИПА-17. Меня к нему назначили. Все чисто.
Скользом притих. Его доносчики явно плохо поработали.
– Я могу идти?
Скользом вздохнул.
– Послушайте, Четверг, – продолжал он уже не так воинственно, – нам надо знать, что затевает ваш отец.
– Так в чем проблема? На пути катаклизма, грядущего на следующей неделе, стоит забастовка?
– Наши вольнонаемные навигаторы решат проблему, Нонетот.
Явный блеф.
– Вы имеете не больше представления о природе надвигающегося Армагеддона, чем папа, я, Лавуазье и остальные, да?
– Может, и так, – вильнул Скользом, – но гораздо лучше, если представления не будем иметь мы, ТИПА-Сеть, а не вы с вашим хронумпированным папашей.
– Хронумпированный? – Я даже подскочила от возмущения. – Мой папа? Вы шутите! Каков же тогда ваш любимчик Лавуазье, который устранил моего мужа?
Несколько мгновений Скользом молча таращился на меня.
– Это очень серьезное обвинение, – заметил он наконец. – У вас есть доказательства?
– Конечно же нет, – ответила я, едва сдерживая гнев. – Разве не в этом смысл устранения?
– Я Лавуазье столько лет знаю, что и захочу, а не забыть, – мрачно изрек Скользом, – и всегда высоко ценил его как честного сотрудника. А ваши дикие обвинения ни капли вам не помогут.
