Линн Шоулз - Заговор Грааля
Джон сорвал с кровати широкое покрывало, завернул в него Гаса и связал простыней.
— Сколько раз повторять, что ты теряешь время? — поинтересовался тот.
— Нужно, чтобы он сидел молча. — Коттен сняла передник и оторвала кусок дешевой ткани. — Вот, засунь ему в рот, а этим обрывком завяжи.
Когда Джон закончил, Коттен с минуту смотрела на Гаса, раздумывая не напрасны ли их старания.
— Думаешь, это его удержит? — спросила она. — Вдруг у него в запасе какой-нибудь хитрый…
— Это удержит плоть, насколько я понимаю, — предположил Джон.
— Ладно, пошли.
Они спустились по лестнице, миновали кабинет и вошли в комнату, отделанную так же богато, как вестибюль какого-нибудь отеля на Парк-авеню. За дверью оказался обеденный зал. Они застыли при виде слуг, снующих туда-сюда и добавляющих последние штрихи к банкетным столам.
Коттен вдруг застыла на месте, услышав звон посуды и хрусталя, голос, видимо, метрдотеля, который давал указания.
— Не сюда, — решила она. — Там, должно быть, кухня.
Она бросилась к закрытой двери в конце коридора, повернула ручку и толкнула дверь.
Эта часть дома выглядела пустой и стерильной. Девушка заглянула в объектив камеры наблюдения.
— Иди, иди.
Джон подтолкнул ее в коридор, который освещали не хрустальные люстры, а утопленные в потолок лампы дневного света. Стены были голые, двери сделаны из нержавеющей стали.
— Посмотри, что там, — попросила Коттен, кивая на ближайшую дверь.
Джон открыл ее.
— Похоже на лабораторный склад, — сказал он. — Значит, мы где-то рядом. Частная лаборатория Синклера наверняка в этом крыле.
Они проходили мимо открытых дверей, за которыми были комнаты вроде операционных, химические лаборатории, еще одна кладовая, и даже библиотека медицинских и научных справочников. Коридор сворачивал направо и заканчивался массивной стальной дверью.
Они постояли перед ней.
— Похоже на банковский сейф, — заметила Коттен. — Должно быть, это она.
Джон указал на клавиатуру и некое устройство, по форме напоминающее ложку.
— Вот черт, — пробормотала Коттен, догадавшись, что это.
Джон полез в карман.
Она смотрела, как он открывает коробочку кардинала. Внутри лежал указательный палец, отрезанный у второй фаланги.
Джон обернулся и выглянул за угол, в другой конец коридора.
— Кажется, я что-то слышала. Они могут появиться в любую секунду. — Коттен кивнула на коробочку. — Действуй.
Джон достал палец.
Ее чуть не вывернуло при виде болтающегося лоскута кожи и слизи на срезе.
Он прижал подушечку пальца к углублению. Устройство тихо зажужжало, клавиатура ожила, клавиши засветились бледно-голубым. В окошке загорелась надпись: «Кардинал Антонио Януччи. Личность подтверждена». Экран потемнел, появилось новое сообщение: «Введите код».
Коттен посмотрела на Джона.
— Какой код?
— Понятия не имею, — ответил он.
— Мы пропали.
К югу от Эдинбурга есть деревушка Росслин. Там стоит часовня Росслин и замок Росслин, дом семейства Сен-Клеров (Синклеров). В этой крошечной деревне находится современный исследовательский центр — институт Росслин. Именно здесь клонировали овечку Долли.
«Бог же мира сокрушит сатану под ногами вашими».
Римл. 16:20
КЛОН
Код, код, — шептала Коттен. — Почему кардинал привел нас к лаборатории, но не сказал код? Если он знал об этой системе безопасности, он должен был знать, что нам понадобится код.
В голове Коттен вдруг раздалось бормотание Арчера. Девушку бросило в жар. Словно прозрев, она воскликнула:
— О господи, Джон! Кажется, я знаю код. С самого начала знала, мне Арчер сказал. — Она протянула руку к клавиатуре. — Господи, пусть он сработает. Умоляю. — Она посмотрела на Джона и произнесла: — Матфей.
Затем набрала цифры: 2-6-2-7-2-8.
Подсветка клавиатуры из голубой стала зеленой, в окошке появилась надпись: «Код принят. Вход разрешен». Раздался тяжелый металлический лязг, магнитные замки открылись, и автоматическая дверь медленно отворилась.
На стене за дверью оказалась красная квадратная кнопка размером с пачку сигарет: «открыть/закрыть». Джон нажал ее ладонью, и механизм дал задний ход. Дверь закрылась с сильным ударом, замок захлопнулся.
Коттен повернулась, оглядывая лабораторию.
— Где оно?
Она увидела серебристый чемоданчик, а рядом с ним — прозрачный контейнер. Чаша. Девушка приблизилась к акриловому контейнеру, восхищаясь простой красотой удивительной реликвии, лежащей в нем. Две тысячи лет назад Иисус Христос пил из этой Чаши, а на следующий день в нее собрали Его кровь, когда Он умер на кресте. Она осторожно достала Чашу, провела пальцем по ободку, погладила выпуклую поверхность, ножку и основание. Сосуд был покрыт чем-то тонким и прозрачным, но, несмотря на это, от прикосновения по коже побежали мурашки. Коттен положила реликвию в серебристый чемоданчик, закрыла его и прижала к груди.
Чаша Христа снова у нее.
Обернувшись, она увидела, что Джон направляется в дальний угол, к тележке из нержавеющей стали. Он остановился у инкубатора с подсоединенным микроскопом. Над ним мигали дисплеи, показывая температуру, уровень насыщения кислородом, концентрацию углекислого газа, влажность и прочие данные. В инкубаторе стояла обычная с виду чашка Петри. Джон посмотрел в микроскоп и замер, словно зачарованный.
— Джон… — прошептала Коттен.
Он медленно поднял голову и перекрестился.
— Это оно? — девушка подошла к нему.
Джон повернулся к ней, потрясенный, с ошеломленным взглядом.
— Скорей, пока никто не пришел, уничтожь это, — велела она.
Он не двинулся.
Коттен положила чемоданчик на стол и посмотрела в микроскоп. Там, в чашке, она увидела четыре клетки, словно склеившиеся крошечные пузырьки.
— Бластоцист, — проговорила она. Он выглядел в точности как на картинках, изображающих деление оплодотворенной яйцеклетки — зарождение человеческой жизни.
— А что, если это правда… — дрогнувшим голосом произнес Джон. Слова давались ему с большим трудом. — Вдруг мы убьем Сына Божьего?
Коттен приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, в голове пронеслось «Geh el crip».
— А если мы ошибаемся? — Он посмотрел на нее взглядом, полным сомнения. Голос его сорвался. — Как я смогу жить с мыслью, что я не лучше тех, кто вбивал гвозди в Его ладони?
