Максим Дегтярев - Предупреждение
— Эолийцы уверены, что нам ничего не досталось. Откуда им знать, что ДНК у нас? Пилоты поклялись молчать. Да они и сами понимают, что разглашение может стоить им жизни.
— Вы сообщили Эдвардсу.
— И что? Эдвардс умеет хранить секреты.
— Они могли расшифровать переписку.
— Они могут незримо присутствовать в этой комнате!
— Тем более не стоит выносить образцы за пределы этого здания. Или, по крайней мере, этой планеты.
Все административные службы Примы помещались в одном приземистом цилиндрическом здании в центре Прима-Домны. Интерпол занимал три небольшие комнаты на восточной стороне четвертого этажа. В одной из комнат был сейф, который открывался специальным набором цифр, либо специальным ключом, либо зубочисткой. Я уже сказал Долорес, что эту ночь проведу не с ней в "Плазе", а перед этим сейфом, куда агент спрятала образцы. Интерпол обязан предоставить мне спальный мешок и бластер.
— Оборудование для генетического анализа тоже сюда принести? — поинтересовалась она.
Я был уверен в существовании такого оборудования, которое влезло бы в эту комнату. Осталось только протащить его незаметно для шпионов Эола, которые уже мерещились мне на каждом углу.
Было еще несколько мест, пригодных для анализа ДНК: медицинская школа при местном университете (та самая, где учился Хопкинс), пять крупных медицинских корпораций, имевших здесь представительства, и полицейская лаборатория. Шесть первых учреждений спонсировались либо сотрудничали с Эолом, а у полиции могло не оказаться нужного оборудования и экспертов. Впрочем, нельзя было исключать, что и полиция здесь подкармливается извне. Долорес резюмировала:
— Сами видите, что обратиться некуда.
— Теоретически, мы можем арендовать оборудование без экспертов.
— А кто будет проводить анализ?
И тут я понял, что мы упустили еще один вариант:
— Госпиталь флота!
— Если у них есть необходимое…
— Разумеется "если"! Звоните адмиралу. Вам он не откажет.
Ради дела она проигнорировала сексистский намек.
Начальник представительства Интерпола имел секретный канал связи со штабом флота. Проблема была в том, что штаб сейчас находился в семистах миллионах километрах от Примы, по другую сторону местного солнца. Конечно, можно было и позвонить, но разговаривать с задержкой в полтора часа крайне не удобно.
— У них есть небольшая база на юге, — добавил начальник представительства, — если вы скажете, зачем они вам, я скажу, как проехать.
Долорес оценила шутку кивком головы.
— Ильинскому надо подлечиться. Не знаете, где у них госпиталь?
— А чем его не устраивают гражданские больницы?
— Он не говорит. Наверное, это что-то по мужской части.
Он посмотрел на меня, я сжал губы и помычал.
— Он что СОВСЕМ не говорит?
Они еще немного обсудили мой предположительный диагноз. Долорес выяснила, что на южной базе есть лазарет, в тяжелых случаях пациентов привозят в столичную больницу. Про госпиталь коллега ничего не знал. Мы взяли координаты базы и погрузились в полицейский флаер. По пути мы заглянули в отделение "Сити-Банка" и арендовали сейф у них в подвале. Спрятав награбленное, мы устремились на юг практически по меридиану.
Мы преодолели 13 000 километров за два с половиной часа. На подлете к базе нас заставили снизить высоту и скорость: воздушное пространство здесь предназначалось исключительно для военных судов. Еще час мы ползли над пустыней, огибая скалистые горы и распугивая стада шустрых ящеров. Порядком измотанные, мы приземлились прямо перед штабом, хотя меня три раза предупредили, что будут стрелять. Последний раз переговоры вела Долорес, поэтому, видимо, они решили отложить расстрел до приземления.
Когда пыль осела, к нам подошел патруль с уже готовым решением: Долорес — к полковнику, меня — под арест за неподчинение диспетчеру. Я только спросил, полагается ли на гауптвахте ужин.
В целом, я неплохо провел время. Новички, разучивающие здесь взлет-посадку, дохли в пустыне не от падений, а от скуки. Я научил их паре карточных игр, заработав тем самым ужин. Когда же они узнали, что я тот самый "граждански пень", который имел недавно стычку с эолийцем, они отдали мне свой компот даром.
Я объяснял им правила боя в сложных космических метеоусловиях, когда явилась Долорес. Курсанты потеряли ко мне всякий интерес. К их горю, Долорес пробыла на гауптвахте не долго — собственно, она явилась за мной. Отведав, для приличия, компота, она бросила мне "прогревай мотор!", а сама вернулась флиртовать с полковником.
Последний проводил ее буквально до трапа. Надеюсь, я набил ему в рот песка, когда, взлетая, переборщил с газом.
— Куда летим, командир? — спросил я
— За вещами. Потом обратно сюда. Если вы устали, я могу повести.
— Пожалуйста. Прима-Домна — не богом забытая база, не промахнетесь.
Она рассказала мне, чем занималась, пока я ставил свой нож против макарон по-флотски. Полковник был галантен — настолько, насколько это можно было ожидать от провинциального офицера. Она узнала, что их главный госпиталь находится на орбитальной базе — там же где и штаб, и главная парковка. По словам полковника, госпиталь обладал современнейшим оборудованием, и там работали медики, изучающие воздействие космического излучения на генный аппарат. То есть специалистами мы были бы обеспечены. И, может быть, самое главное: военные так ненавидели эолийцев, что ни о каком предательстве не могло быть и речи.
Они написали адмиралу письмо, перешифрованное три раза, с просьбой принять нас по крайне важному и секретному делу. Рано утром к орбитальной базе отправляется военный корабль, и, если адмирал не будет возражать, он нас доставит. Ответ придет, вероятно, часа через два. Полковник уверял, что он будет положительный. Чтобы не терять зря время, Долорес решила пока слетать в банк за образцами.
— Почему мы их сразу с собой не взяли? — спроси я.
— Уже не помню, — она почесала лоб, — наверное, потому что вы думали о чем-то другом.
Я ответил, что когда она рядом, мне действительно есть, о чем думать. Но о чем в это время думает она? Неужели обо мне?
Где-то над экватором позвонил полковник и сказал, что адмирал нас ждет. Планетолет до корабля стартует в 7:00, просьба не опаздывать. Долорес поблагодарила его и прибавила газу. Мы выжали из флаера все, что могли, и оказались в Прима-Домне за два часа.
Когда мы подлетали к городу, уже стоял поздний вечер. Сначала мы завернули в "Плазу" и забрали наши вещи. Затем — домой к управляющему "Сити-Банком", чтобы он дал команду пустить нас в подвал. После банка мы заглянули в офис Интерпола — Долорес сказала, что она оставила там "какие-то документы", но я был уверен — она посеяла косметичку.
