Григорий Неделько - Это все нереально! (сборник)
— Постой-ка, постой-ка. — Децербер выставил вперёд ладонь. — Как ты сказал? Дравог?
— Ну да, Дравог, — подтвердил Вельзевул. — Директор агентства, в котором я работаю.
— Ты говоришь о Ктулхе?
— Даа, о нём. А ты что, с ним знаком?
— Ха!
Раздался стук в дверь.
— Ваши проблемы ещё не закончились, — заметила Вселенная, посмеиваясь. — Но в мелкие неурядицы я не вмешиваюсь. Да даже если бы хотела (а я не хочу), мне их не разрулить. Да, вот так: решать свои собственные проблемы существа могут лишь сами . Впрочем, убеждена, вы быстро найдёте решение. Я в этом ничуть не сомневаюсь… Просто откройте дверь, — добавила Вселенная на прощание.
«Нет, как-то пафосно и слащаво получается, — подумала она. — Я, Вселенная, deus ex всего, так себя не веду. Не хватало мне новых парадоксов!»
— Я ещё вернусь! — прогремела Вселенная и ушла, громко хлопнув дверью.
«Так-то лучше».
Куда отправилась Вселенная? Ну уж точно не по делам. Врала она — нет у неё никаких дел. Из вечности в вечность старушка только тем и занимается, что ничего не делает, — за неё всё делают другие, и поэтому Вселенная существует. Но надо же слинять под благовидным предлогом.
Стук повторился.
Гора не походила на гору.
Всем известно, что гора, на которой собираются поселиться будущие высокогорные губки, должна быть: холодной; необитаемой; горой.
Холодной она была… Мороз тут пробирал до костей. Закачаешься!
Но что касается двух других пунктов…
— Привет! — поздоровалось трёхголовое существо с нескончаемыми сигарами в зубах. — Чем могу?
— Мы высокогорные губки, — радостно пропиликал военачальник. — У вас здесь есть гора?
— Судя по холодрыну, это пик, настоящий пик! — завопил сзади президент.
— Погоди, Патрик, — попросил военачальник.
— Ой, молчу, молчу…
— Это Патрик, наш президент, — представил военачальник. — А я Роберт, можно просто Боб. — Он поправил квадратные штаны. — Хи-хи, опять сползли!
Децерберу вспомнился давешний кошмарный сон. А затем в разуме пса, чистом и незамутнённом, начало зарождаться озарение.
Военачальник Боб, лучась идиотской улыбкой, скорострельно выдал:
— Мы пришли на гору. Вы не против, мы тут немного поживём? Не знаем сколько. Может, навсегда останемся. В тесноте, да не в обиде. А ещё мы умеем чистить всякие разности.
Озарение расцветило ум Децербера калейдоскопом красок. У пса мгновенно оформился план, который он тут же принялся претворять в жизнь.
— Ребята! — весело сказал он. — Горы у нас, к сожалению, нет. Но подождите! — Децербер вздёрнул палец. — У нас есть идея на… Вельзевул, сколько вы там выручили за стилонеры?
— Порядка 30–40 триллионов душ, — ответил дьявол.
— Но у нас есть идея, — Децербер улыбнулся, — на порядка 30–40 триллионов душ…
Децербер шёл расслабленной походкой бандита из высшего света.
Полоска из бесконечно сменяющихся «х» и «ц» петляла и прыгала, норовя запутать пса, но он не поддавался.
С ламп величайшее сочинение всех времён и народов переползало на двери туалетов, с дверей — на пол, с пола плотная линия букв перелетала на окна, а с окон на кресла в коридоре, а потом на перила лестниц — и на ступеньки — и с одного этажа на другой…
Децербер замер в шаге от злоумышленника.
Тихонечко посмеиваясь, величайший юморист Нереальности открыл маркер и поднёс его к занавеске.
Главное в шутке, смешная ли она. Многократно повторённая шутка, даже не самой высокой пробы, становится во много раз смешнее. А бесконечно повторяемая шутка — смешна до бесконечности…
В тот самый момент, когда существо, питавшее иллюзии вселенского масштаба касательно своего чувства юмора, приготовилось любовного вывести на материи нужную букву, чья-то сильная рука, покрытая пушистой коричневой шерстью, схватила щупальце с маркером.
— Господин Дравог Ктулха, как поживаете?
Октаног подпрыгнул и, несмотря на невысокий рост, достал макушкой до потолка.
— У меня к вам предложение, — продолжал Децербер, беззаботно покуривая сигары, — и, безусловно, такое, от которого невозможно отказаться.
Ктулха беспомощно захлопал глазами.
— Оно касается нескольких моих друзей — сказал Децербер. — Вернее, нескольких тысяч моих друзей. Может, миллионов — точно не знаю.
Децербер отдёрнул занавеску и, не отпуская щупальца Ктулхи, кивнул на окно.
Октаног, посмотрев на улицу, опешил от увиденного.
— Но, шш… Но при чём тут я, шш…
— Господин Ктулха, — ласково произнёс Децербер и не вдаваясь в подробности, но чрезвычайно доступно изложил события последних дней…
… — …И мои друзья, — говорил пёс, — были бы рады… нет-нет, они были бы просто счастливы! Если бы вы изъяли проданный товар — с возмещением убытков покупателям, естественно. А потом отдали бы стилонеры тем, кому они нужнее, то есть моим друзьям губкам. — Децербер улыбнулся (читай: оскалился) Ктулхе. — Понимаете, наш климат для них не слишком подходящий, поэтому им не терпится отбыть домой. Но там с климатом тоже не всё ладно — уже по вашей вине. Я ни на что не намекаю, просто констатирую факт. И с вашей стороны, мне думается, было бы весьма благородно оказать помощь.
Децербер выжидательно курнул сигары.
— Нононо, — запричитал Ктулха, — принцип работы стилонеров — на вход и выход. Вы, шшш, должны понимать: они перекачают тёплый воздух с одной горы на другую, и история повторится. А только на вход стилонеры не работаютшш…
— Но если их попросить работать только на вход, они согласятся? — спросил Децербер. — Они же полуРАЗУМНЫЕ.
— Как, ш, попросить?
— Хорошо, ш, попросить.
— Ээ… — Ктулха замялся. — Шш… Ээ, должны, наверное, согласиться…
— Вот и здорово, пусть себе качают.
Ктулха обречённо вздохнул.
— Я вижу, вы меня поняли, — сказал Децербер, отпуская щупальце октанога.
Ктулха потёр конечность, приводя её в чувство. Но директор торгового агентства всё же решил проявить стойкость. Он знал, что это крупная ошибка, однако ничего не мог поделать — глупость уже возобладала над разумом:
— А если, жалкие ничтожества, я откажусь в этом участвовать?
Децербер высунул в открытое окно левую голову и глубоко вдохнул тёплый, но не жаркий воздух Ада. Столпившиеся внизу губки радостно ему замахали, и он помахал им в ответ.
— А если откажетесь, — Децербер как бы мыслил вслух, — то вам, наверное, придётся как-то иначе искупать свою вину. — Пёс повернулся к Ктулхе. — Можно будет подключить доктора Трудельца. Он премилейший дядька. Но, когда дело касается правописания , с ним лучше не связываться… Нет, я, конечно, понимаю, — поспешил заверить Децербер, — что все стилонеры в вас не влезут, даже если очень постараться — вы не настолько вместительны. Но, ежели подключить дока Трудельца, — Децербер ободряюще похлопал Ктулху по плечу, — уверен, он найдёт способ…
