Сакс Ромер - Президент Фу Манчи
Наверху в номере Фей приготавливал виски.
— Почему задержался капитан Хэпберн? — спросил Найланд Смит. — Ты не знаешь?
— Не знаю, сэр. Но, думаю, из-за леди.
— Миссис Эдер?
— Да, сэр. Мэри Гофф — замечательная женщина, которая заходила сюда и прежде, — принесла капитану Хэпберну записку сегодня утром сразу после вашего ухода, сэр. Капитан Хэпберн отсутствовал дома весь день, но вернулся с час назад, собрал какие-то инструменты в лаборатории и снова ушел.
Найланд Смит поставил стакан на стол и принялся раздраженно набивать трубку.
Это было странным отступлением от заведенного порядка, а Марк Хэпберн во всем неукоснительно следовал заведенному порядку. Смит ничего не понимал. Конечно, он прибыл раньше условленного времени, но рассчитывал застать здесь Хэпберна. В этот решающий момент отсутствие начальника штаба могло обернуться самыми серьезными неприятностями. Каждая минута, каждая секунда сейчас была дорога. Доктор Фу Манчи шаг за шагом теснил противника. Его холодный неумолимый гений воплощал задуманное в жизнь, несмотря на упорное противостояние их сил…
Раздался телефонный звонок. Фей взял трубку и несколько мгновений слушал. Затем поднял глаза на Смита.
— Это капитан Хэпберн, сэр.
3— Как он, доктор Бернетт?
Голос Мойи срывался, в глазах ее застыл страх. Доктор Бернетт — молодой человек с располагающими манерами и престижной практикой — задумчиво нахмурился и покачал головой.
— У вас нет оснований для тревоги, миссис Эдер. Но я не совсем удовлетворен течением болезни.
Мойя обернулась к Хэпберну, входящему в этот момент в гостиную. Его непокорные волосы были сейчас растрепаны больше обыкновения. Он остро сознавал опасность ситуации — ибо знал, что о его приходе будет немедленно доложено Президенту таинственными вездесущими агентами. Однако в голове у него созрел план. Если Мойя окажется в опасности, он объявит себя федеральным агентом, который втерся к ней в доверие с целью вытянуть из нее какую-нибудь информацию.
— Доктор Бернетт, это… — Мойя колебалась долю секунды. — Это доктор Перселл, мой старый друг. Вы не возражаете, если он осмотрит Робби?
Доктор Бернетт холодно поклонился.
— Конечно, не возражаю. Собственно говоря, я сам хотел пригласить для консультации еще кого-нибудь — исключительно в интересах вашего спокойствия, миссис Эдер. Я подумывал о докторе Детмолде.
Доктор Детмолд имел репутацию лучшего консультирующего медика в Нью-Йорке, и Марк Хэпберн — честный как с собой, так и с другими — на мгновение смутился.
— Мальчик сейчас спит, — сказал доктор Бернетт. — И я не хотел бы будить его. Но если вы пройдете сюда, доктор… э-э… Перселл, я с удовольствием выслушаю ваши соображения.
В тускло освещенной спальне няня Гофф сидела у постели спящего Робби. По ее виду можно было легко предположить, что она не спала последние сутки. Когда Хэпберн вошел, в усталых глазах женщины мелькнула радость.
Марк поманил Мэри Гофф к окну и шепотом сказал:
— Он очень бледен. Какой у него пульс?
— Плохи дела, сэр! Бедный малыш умирает у меня на глазах. Он задыхается… и ничего не может проглотить! Как помочь ему?
Марк Хэпберн подошел к постели и осторожно потрогал шею мальчика: гланды были сильно увеличены. От прикосновения — хоть и очень легкого — Робби проснулся. Большие глаза его казались остекленевшими. Мальчик никого не узнавал.
— Пить… — прошептал он. — Горло… как больно!
— Бедная крошка, — прошептала Мэри Гофф. — Он просит воды, и каждый раз, когда пытается сделать глоток, я боюсь, что он задохнется. О, что делать? Он умирает!
Хэпберн начал осмотр маленького пациента с помощью медицинских инструментов, которые он поспешно собрал у себя в лаборатории. Это было трудным делом, но наконец обследование закончилось…
У Хэпберна не хватило духа остановить Мойю, которая с отчаянным выражением на лице подошла к кровати сына — хотя он мучительно сознавал грозящую ей опасность. Марк знаком позвал доктора Бернетта в гостиную и сказал:
— Боюсь, поражена гортань. При этом освещении я не могу провести обследование должным образом. Но каково ваше мнение?
— Мое мнение таково, что эта Гофф, являясь прекрасной няней, испытывает сентиментальную привязанность к пациенту и самым неуместным образом расстраивает своими пустыми страхами миссис Эдер. Курс антибиотиков я назначил, признаюсь, с некоторым опозданием. Но если проводить лечение в строгом соответствии с моими предписаниями, то оснований для тревоги нет.
Марк Хэпберн взъерошил пятерней волосы.
— Хотел бы я разделить ваш оптимизм. Вы знаете телефон доктора Детмолда? Я хочу поговорить с ним.
4— Уравнение человеческих душ… Оно никогда не имеет решения, — пробормотал Найланд Смит.
Он повесил трубку и подошел к окну.
Ночь смотрела миллионами глаз. Мерцали огни Нью-Йорка… Безусловно, ситуация была сложной. Он мысленно поставил себя на место Хэпберна. А Хэпберн просил лишь разрешения дождаться прихода известного медика.
Найланд Смит смотрел на лишенное купола здание «Страттона». Только на нескольких нижних этажах его горели окна. Мощный взрыв нанес зданию такой ущерб, что даже сейчас эксплуатировать верхние этажи его не представлялось возможным. Наверняка тот снаряд являлся личным творением доктора Фу Манчи!
И по сей день зловещий китаец продолжал действовать, сплетая сложную паутину заговора, недоступную воображению простого человека…
Может ли что-нибудь остановить шествие по стране Поля Сальвалетти? Американцы начали искренне приветствовать фашистское движение, возглавляемое блистательным Сальвалетти. В следующую среду в восемь вечера аббат Донегаль должен сказать (если останется в живых к тому времени) народу всю правду. Какова будет реакция народа?
Доктор Фу Манчи купил Соединенные Штаты за золото.
Однажды в присутствии Найланда Смита он сказал:
— Золото! Я могу утопить человечество в золоте!
Китайскому доктору был известен секрет, раскрытию которого посвятили свои жизни тысячи алхимиков. Смит давно знал, что Фу Манчи проводит крупномасштабные операции с золотом — и именно они являются причиной финансовых кризисов, от которых по сей день страдают все страны мира.
Сегодня конец казался ему близким. Стоя в одиночестве у окна, Найланд Смит переживал тяжелую внутреннюю борьбу.
Возможно ли остановить сверхчеловека, который сражается оружием, недоступным для простых смертных, и который объединил вокруг себя несметные силы? Оставался всего один путь — тот, который на месте Найланда Смита, несомненно, выбрал бы сам доктор.
