Маркус Сэйки - Лучший мир
– Черт побери, старина, это все хотят получить. Такая штука может изменить мир. Может быть, даже остановить то, что вот-вот может случиться.
– В точности мои мысли. Вот почему я должен найти это средство. Немедленно.
– Удачи. Инсценировщик из Каузена никакой, но он оказался мастером залегания на дно. Я использовал все возможности, какие у нас есть, чтобы его поймать, но безрезультатно.
– А теперь скрылся Итан Парк. Он мне нужен.
Повисла еще одна пауза.
– Ты уверен? – усомнился Куин.
Купер ненавидел телефоны. При разговоре лицом к лицу он смог бы распознать слои противоречий за словами Бобби, разложить это по полочкам. Но без этих крохотных физических подсказок: подергиваний мышц, нервных реакций – его дар был бесполезен.
«За последнее время с тобой это происходит уже второй раз. Может быть, Куп, ты слишком полагаешься на свой дар. Может быть, тебе пора просто поработать мозгами».
– Ты сказал, что посетил Парка. Предполагаю, что ты установил за ним наблюдение.
– Конечно. Но потом дела в Кливленде пошли наперекосяк. Когда начались беспорядки, моих людей отозвали на помощь. Вот тогда-то он и дал деру.
– Ты думаешь, он знал о твоих ребятах?
– Нет. Просто так сложилось. Многие пытались уехать из Кливленда. Когда я понял, что произошло, мы запустили видеоскан, нашли его машину. Я установил поиск с беспилотника, нашел его с семьей – они пешком шли на юг. Его должна была поймать Национальная гвардия, но какой-то идиот пристрелил беженца, и там начался хаос.
– Ты его потерял?
– На какое-то время, а потом нашел его в банке, потерял опять, засек за ограблением бензоколонки.
– Серьезно? – (Это было не похоже на выстроенный Купером характер.) – Я думал, он «ботаник». А он оказался преступником?
– Да, так. – В голосе друга послышалась нотка смущения. – Я пошел на рискованную игру, позвонил ему в банк и попытался уговорить. Он запаниковал.
– Где эта бензозаправка?
– Местечко называется Кайахога-Фолс, близ Акрона.
– Ты шутишь, – рассмеялся Купер.
– Нет. А что?
– Догадайся, откуда я звоню?
– Не может быть. Так.
– Что значит твое «так»? – переспросил Купер.
– Понимаешь, наш мальчик Итан умен. Он отобрал машину у оператора на бензозаправке, но не пытался бежать. Вместо этого залег там. У меня ушло какое-то время, чтобы просмотреть спутниковые картинки, но мы все же нашли его. Он в домике недалеко оттуда. Я как раз собирался просить полицию задержать его.
– Местную полицию? Ни в коем случае. Бобби, мы не можем его потерять. Если какой-нибудь салага увидит у него пистолет и выстрелит…
– Да, я знаю, Куп, но у меня нет выбора. Собственных ресурсов никаких. Ты видел новости? Все люди в Вайоминге. Да я сейчас и пиццу не смог бы заказать.
– Тогда наблюдай за ним. Он у тебя меченый, убежать ему некуда.
– Я так и думал поступить, пока в Огайо не объявился твой дружок.
– Мой дружок?
– Сорен Йохансен. Помнишь этого сукина сына с ножом?
– Сорен? Он здесь? Откуда ты знаешь?
– Я знаю, потому что задействовал всех, кто был передо мной в долгу. Мы просканировали камеры по всей стране. Никто не может безнаказанно убить моего напарника, и мне плевать, что вот-вот может начаться третья мировая. При нынешней ситуации я могу снимать информацию только с общественных камер наблюдения – правительственные учреждения, аэропорты…
– Аэропорты?
Куин услышал его интонацию и спросил:
– Ты сказал, что ты в Акроне – где именно? Не в «Фултон интернешнл»?
– Не мог попасть в Кливленд – город закрыт, поэтому приземлились здесь.
Последовала долгая пауза.
– Не знаю, как тебе об этом сказать, но то же самое сделал и Сорен.
Купер почувствовал напряжение в груди, необычное внезапное давление. Его сердце словно заело – удар, а потом ничего, как несостоявшийся чих. Животная паника нахлынула на него, закололо пальцы, потом сердце снова заработало, застучало, теперь быстро. В глазах у него помутнело, он откинулся на спинку пилотского сиденья.
– Куп, ты где? – забеспокоился Бобби.
Это был не страх, хотя и страх присутствовал тоже. Это было что-то механическое, словно его сердце выбилось из ритма.
«Наверное, залатанная покрышка не так крепка, как целая».
Он сосредоточился на выравнивании дыхания и ответил:
– Слушай, если он здесь, то он прилетел за Итаном.
– Это серьезно. Вот поэтому у меня нет выбора – только послать к нему полицию.
Купер задумался. Может, и в самом деле, пусть поможет полиция. Необязательно же ему спасать мир в одиночку. В особенности теперь.
Потом он вспомнил сцену в ресторане. Ту легкость, с какой Сорен расправился с хорошо подготовленными охранниками Эпштейна. Добавить к этому перепуганного отца с пистолетом, человека, который понятия не имеет, в какой водоворот попал. Расшевелить кучку провинциальных полицейских, которым только дай немного развеяться. Это будет катастрофой.
– Бобби, не задействуй полицейских. Есть другой вариант.
*
Его ждал «Порше-911», одна из новых моделей, на которую он, государственный служащий, и смотреть себе не позволял. Заднемоторная компоновка, двигатель с турбонаддувом, набирает скорость от нуля до шестидесяти миль в час за две целых и девять десятых секунды, малиново-красый кузов, всей своей формой вопиющий о сексе.
Похоже, Эпштейн серьезно отнесся к его просьбе о скорости.
Ему пришлось поубеждать Бобби, но в конечном счете тот согласился сообщить Куперу адрес домика, где прятался Итан с семьей, и дать ему тридцатиминутный гандикап по отношению к полиции. Но гандикап был и у Сорена.
Купер сел в машину, завел ее и уже собрался сорваться с места, когда понял, что его правая рука не способна переключать передачи. Он выжал сцепление, повернул рулевое колесо кистью правой руки, потом наклонился, чтобы включить передачу левой. Усталость и досада нахлынули на него.
«Что ты делаешь?»
Сидя в коридоре клиники Эпштейна, он слышал правду в словах Натали, хорошую и плохую. Правда состояла в том, что, как бы сильно он ни любил детей, как бы ни велика была его потребность спать на стуле рядом с больничной кроватью Тодда, он был до корней волос солдат и не мог проникнуться мыслью, что в таком его поведении есть смысл. Было так романтично верить, что он готов умереть десять раз, лишь бы жил Тодд, но правда состояла в том, что его сидение там было совершенно бесполезным. В мире вот-вот могла начаться война, на Обетованную посыплются бомбы, и у него есть шанс предотвратить это. Так что, да, лучше отправляться в путь.
Но план состоял в том, чтобы найти Итана Парка. Воспользоваться своими мозгами и даром, чтобы найти ученого и убедить его поделиться тем, что он знает. Купер не планировал ввязывать его в драку. Не планировал противостояния с лучшим другом и лучшим киллером Джона Смита.
С каждым ударом сердца боль пронзала Купера, пульсация, которая начиналась в груди, отдавалась в руке и скрежетала в голове. Его зрительное восприятие было немного дерганым – не затуманенным, а отстающим на полкадра. Он пропустил вторую передачу, перескочив сразу на третью, и в этот момент вспомнил схватку в ресторане. Наводила ужас экономичность движений Сорена, то, как он уходил от любых ударов, словно их и не было.
Впервые за долгое время Купер испытал настоящий страх. Дело было не в нервах, напряжении или тревоге. Не в панике перед неожиданным моментом или беспокойстве за безопасность любимых людей.
Мысль о новой встрече с Сореном пугала его.
Но какой у него был выбор? Если Сорен первым доберется до Итана, то на всех надеждах предотвратить войну можно поставить крест. Армия будет атаковать Обетованную. Эта хрупкая мечта будет уничтожена вместе с десятками тысяч ее молодых мечтателей. А после этого с Америкой будет покончено. По крайней мере, с той Америкой, которую он любил.
«Не говоря уже о том, что Натали и твои дети находятся в перекрестье прицела».
Все опять висело на волоске, как и несколько месяцев назад в Вашингтоне, когда Питерс похитил его семью. Опять вся жизнь Купера была поставлена на игровой стол, а колесо рулетки крутилось со скрежетом. Только в этот раз он едва мог…
«Хватит.
Ты должен победить, иначе потеряешь все.
Посмотрим, что у тебя есть, солдат».
Глава 39
Сколько Холли Родж себя помнила, она всегда хотела летать.
Началось все с отца, который служил на флоте пилотом, сажал самолеты на движущиеся авианосцы. Если другим девочкам перед сном читали сказки о принцессах и единорогах, то рядом с ней в темноте ложился отец и рассказывал, что такое бреющий полет и штопор, темная вода внизу, крохотная цель впереди. И еще – насколько точен должен быть угол посадки, чтобы зацепить аэрофинишер, а если не получилось, то вполне можешь промчаться по палубе и свалиться в океан.
– Это было страшно? – неизменно спрашивала она.
И он неизменно отвечал:
