Александр Лонс - Пансионат
— Про обогащение очень даже неплохой лозунг в сочетании с патриотизмом. Разве это плохо — любить свою страну и наращивать собственные капиталы?
— Ура-патриотизм и тупая тяга к обогащению тоже не гуд, — дернул лысой головой старик, — Но, американцы, к примеру, вывешивают свои звездно-полосатые флаги из окон, и никто от этого особо не зубоскалит.
— Америкосы, — наставительно съязвил молодой «спецназовец», — гордятся не древними победами, а своими сегодняшними достижениями, в частности, высоким уровнем жизни.
— Уровнем жизни? Больше всего, — уточнил старик, — американская экономика поднялась именно благодаря войнам, что велись где-то там, далеко, за океаном. На этих войнах они наживались, да еще на печатании своих зеленых бумажек. При этом в оставшейся части мира пиндосы плодили нищих, рабов, моральных уродов, голод и разруху. Вот откуда их уровень жизни.
— Да? Сравните развитие зон оккупации союзников с зоной Восточного блока, — не сдавался молодой. — Или еще лучше: Северную Корею с Южной. Я так скажу: несчастна та нация, которой нечем гордиться кроме победы добытой совершенно другим поколением, более того, для совсем другой страны. По этой логике и Греции не мешало бы учинить национальным праздником день взятия Трои. Круче той войны история вообще ничего не знает.
— Историю надо помнить, а тем более нашу историю, и глупо вычеркивать упоминание о той войне из учебников, — упорно гнул свою линию старик.
— Разве кто-то предлагает выкидывать ее из учебников? Да, была такая война, была. Никто об этом не забывает пока что. Вот видел недавно на Сенной, на книжном развале книжку о Русско-Турецкой войне. Ее тоже никто из учебников не вычеркивает. А еще там была книжка о войне с Кайзером. И об этом мы помним. Историю надо знать, да. Кстати, вы о битве под Кадешем много в школе учили? Нам вот в средней школе об этом не говорили ничего. Нехорошо это. Историю забывать нельзя. Кстати, если у вас нет календаря, то напомню, что на дворе уже не только другое столетие, но даже другое тысячелетие.
— Ваши либералистические словеса, уважаемый, утомили, знаете ли, — буркнул старик.
— Я не либерал, — несколько повысил голос «спецназовец», — а неоконсерватор. Понимать нужно разницу. Вы скатываетесь во все эти флаги, ленточки, марши, патриотические лекции и экскурсии — полагая, что таким образом доказываете окружающим, что вы ничего и никого не забыли. Очень горько об этом говорить, наша беда еще в том, что у нас нет ничего своего. Все элементы русской… или, если хотите российской культуры были в то или иное время у кого-то заимствованы. Поэтому мы не ценим ничего отечественного. А сами мы мало что умели и умеем. Мы, в массе своей, не умеем работать, не умеем отдыхать, не умеем воевать. И не умели никогда. Отдельные уникальные таланты не в счёт. Завалить врага трупами своих солдат при поддержке союзников — вот основной источник нашей победы во все времена, со времен Ледового Побоища. Сейчас, в сухом остатке, мы имеем низкий культурный уровень, извращенное понятие патриотизма, и насквозь коррумпированную государственную систему. Вот откуда всё это идет. Ну а потом дело доходит до абсурда в виде орденов на майках. Я вообще считаю, что патриоты вроде вас нивелируют значимость победы. Превращают в ширпотребный китч. Вы всё заставили нелепыми памятниками и монументами, повязали георгиевские ленты на рюкзачные лямки, машины и шлюх, сделав их, вроде как, лично причастными. Вы те самые дураки, которых заставили богу молиться.
— А вот не подеретесь, а вот не подеретесь! — по-детски захихикала Лидия, а все присутствующие с недоумением и даже каким-то осуждением посмотрели на нее.
— Так, конец базару, — веско заявил человек, похожий на убийцу из фильма с Пьером Ришаром.
В результате на заключительный выпад «спецназовца» старик вообще не ответил, видимо, предпочел больше не связываться, и возвращение проходило в полном молчании.
Солнце уже клонилось к западу, но стало только жарче. Края баркаса так раскалились, что к ним было трудно притронуться. Жар летнего дня немного смягчался только близостью воды.
На причале, в ожидании баркаса, собиралась та самая бригада строителей, только теперь их спецовка оказалась сильно перемазана ярко-зелеными и ярко-желтыми пятнами. Потом повеяло знакомым уже запахом быстросохнущей нитрокраски. «Спецназовец» оказался прав. Домик действительно покрасили изнутри, и теперь он сох, испуская химические миазмы.
Непонятно только, зачем надо было сначала красить пару скамеек, а уж потом, такой же краской — весь дом? Не проще было бы покрасить скамейки вместе и одновременно с домом? И еще. Интересно, каким это образом наш директор будет оправдываться потом перед следствием за уничтожение улик с места преступления?
* * *
В отличие от Лесного озера, пойти на маяк я хотел. Экскурсия предстояла близкая, пешеходная, и на сей раз обошлись без баркаса.
— К главной исторической достопримечательности нашего острова, — увлеченно рассказывала нам Светлана, одетая в свой любимый джинсовый костюмчик, — можно, по праву, отнести Южный маяк острова Легланд. Известно, что маяк в этом месте действовал еще при шведском правлении и отошел к России по Ништадскому мирному договору, но в сильно разрушенном состоянии. Маяк много раз строили заново, переносили и перестраивали. Лишь после окончания Крымской войны Гидрографический департамент заказал для маяка английскому заводчику Грисселю башню из артиллерийского чугуна. В тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году ему же поручили изготовить фонарь и катоптрический аппарат системы Френеля. Чугунная башня и маячное оборудование были доставлены на остров в следующем году и, по окончании монтажа, маяк был освящен. Все работы были проведены английскими рабочими под руководством фирмы-изготовителя. Новая башня высотой тридцать метров над уровнем моря стала первой башней из чугуна, установленной в российских морях. В последующие годы на нём неоднократно менялось световое оборудование и источники света, но башня сохранилась в неизменном виде, по сей день. Это уникальное и величественное сооружение маячной архитектуры. Маяк может действовать и в настоящее время. Пройдемте для осмотра…
Потом все поднимались на маяк по ржавой винтовой лестнице. Ступеньки под ногами гулко грохотали, и этот звук, заполнивший вокруг все, раздражающе стучал у меня в ушах.
Наконец лестница закончилась.
Все вышли на ровную бетонную площадку, кольцевым балкончиком опоясывающую маяк. Следом поднялись остальные, и наша группа, десятком глаз, сразу же стала разглядывать открывшуюся панораму. Отдыхающие достали свои фотоаппараты и принялись щелкать. Вообще-то за фото положена дополнительная плата, но мы почему-то обошлись без нее.
