Дин Кунц - Оборотень среди нас
— Временами, — сказал глава семьи, — так хочется отдохнуть от искусственной любви и заботы.
Сент-Сир отпил из бокала. Пах напиток сгоревшей сливой, вкус же немного походил на вишневый.
Он уселся в одно из глубоких кресел, полукругом поставленных перед камином, почувствовал, как оно поменяло форму, подстраиваясь под его физические данные. Остальные, кроме Джубала, до сих пор занимавшегося обслуживанием родственников, уже сидели, наблюдая за Сент-Сиром со скрытым беспокойством.
Когда все, наконец, заняли свои места перед камином, Сент-Сир сказал:
— Ну, к делу.
Алисия, жена Джубала, вздохнула. Она была красивой женщиной, маленькой и темненькой, она светилась здоровьем, что наводило на мысль о препаратах для омоложения.
— Я полагаю, вы хотите услышать обстоятельный рассказ по порядку, — в ее тоне, под маской усталости, распознавалась грусть.
— По порядку, — подтвердил Сент-Сир.
Алисия побледнела и в ступоре с минуту смотрела на него, потом нервно облизнула губы и попыталась вернуть самообладание. Она ожидала, что он так скажет, но все же надеялась, что необходимости повторять не будет.
— Сожалею, — сказал Сент-Сир, — Но пока что я располагаю только теми сведениями, что дал мне мистер Альдербен в телеграмме и тем, что рассказал мне Тедди.
— Вы говорили с Тедди? — недоверчиво спросил Дэйн. Это был высокий, худощавый парень со смуглым лицом, черными глазами и тонкими бледными губами. Когда он говорил, голова его была опущена, и он исподлобья рассматривал детектива.
— Конечно, я его спросил. Он дал бесстрастную оценку происходящего, хороший источник для первого впечатления.
— Плохой источник, — уверенно ответил Дэйн. Он сцепил свои длинные тонкие пальцы, кольцом обхватив бокал с ликером. — Эта тема требует эмоционального подхода. Ду-ага-клава реален.
— Вы так считаете? — спросил Сент-Сир.
Ему хотелось, чтобы Дэйн поднял голову. Пока он сидел, опустив плечи, в такой позе на краешке дивана, его лица или выражения глаз не было видно, поэтому трудно было разглядеть его чувства.
— Он реален, — повторил Дэйн.
— Чушь собачья, — фыркнула Тина Альдербен, не обращая внимания на сердитый взгляд брата.
Сент-Сир повернулся к девушке, ожидая, что она продолжит. Она сидела на мягком, обитом мехом стуле, очень большом для нее. Она была смуглая, как Дэйн, хотя кожа была оливкового оттенка, ее лицо было более открытым, глаза посажены шире, чем у него, ее губы были чувственными и полными, а не тонкими, как у Дэйна. Ее черные волосы ниспадали на плечи, вились у грудей, подчеркивая их форму. В восемнадцать лет она была самой интересной из женщин, которых ему довелось встречать. Он гадал, будет ли у него возможность соблазнить ее до окончания дела…
«Не будет», — сообщил ему биокомпьютер.
И все-таки она была очаровательным созданием с…
«Не будет. Слишком много семейных осложнений может возникнуть в результате столь опрометчивого поступка, это помешает ведению дела».
— Я расскажу ему все, — сказал Джубал, подавшись вперед. Сиденье и подлокотники немедленно принялись регулировать положение, и снова подстроились под позу.
— Нет, Джубал, — вмешался Хиршель.
До сего момента он лишь единожды открывал рот, до начала вечера, и потом еще раз, чтобы оказать Сент-Сиру должное почтение. Он был похож на Джубала, широкие грудь и плечи, более шести футов ростом, с густой гривой черных волос и бакенбардами Фавори[4]. Основная разница была в их лицах. Выражение лица Джубала было мягким, щеки гладкими, черты сглаженными, лицо же Хиршеля жестоким, черты лица были четко очерчены, кожа загорелая и жесткая. Также, Джубал был седой, хотя и был молод, а у Хиршеля волосы не потеряли своего цвета, хотя он выглядел старым, бесконечно старым, много старше своих лет. Может быть, на самом деле Хиршель был не намного старше Джубала, меньше, чем на десять лет, но в опыте, уме и хитрости, он скорее годился Джубалу в прадеды.
Протест со стороны «старика» привлек всеобщее внимание.
Он сказал:
— Рассказывать буду я, так как степень моей эмоциональной включенности не такая высокая, как у тебя, Джубал.
Джубал кивнул.
— Хорошо.
Хиршель повернулся к Сент-Сиру и слегка улыбнулся, совсем непохожий на того всадника во время шторма, человека с окровавленными свиными головами.
Хиршель кратко пересказал то, что Сент-Сир ранее слышал от Тедди, но без выводов и предположений.
— Вы жили здесь, когда произошли оба убийства?
— Да, — ответил Хиршель. — Я прибыл за месяц до смерти Леона; что и говорить, время, что я здесь провел сложно назвать приятным, — однако, если он и вправду мучился по поводу смерти племянников, то никак не проявил внутреннего смятения во время рассказа. Он выглядел здоровым и счастливым, без темных следов тревоги вокруг глаз и у рта, как у Джубала и Алисии Альдербен.
Когда Сент-Сир озвучил свою мысль, Хиршель заключил:
— И это, само собой, делает меня подозреваемым.
— Это абсурд! — воскликнул Джубал.
— Правда, Хиршель, — вмешалась Алисия. — Мне жаль, что мистер Сент-Сир…
— Но он подозревает меня, — прервал ее Хиршель. — Как и должен. Он подозревает меня так же, как и всех вас.
Джубал, казалось, был вдвойне возмущен. Он повернулся к Сент-Сиру, его густые белые брови сошлись на переносице в одну белоснежную линию.
— Это правда? Вы думаете, мы способны убить своих детей — наших братьев и сестер?
— Хиршель прав, — подтвердил Сент-Сир. — Я подозреваю вас всех, пока нет доказательств обратного.
— Что за чушь?! Я в этом не участвую, — сказал Джубал, схватившись за сердце.
— Придется, — ответил Хиршель прежде, чем Сент-Сир успел хоть что-нибудь вставить. — Ты вызвал кибердетектива, потому что хотел полного и точного расследования. Так что теперь терпи.
— Хиршель, и все-таки…
Что-то во взгляде «старика» заставило его воздержаться от возражений. Голос замер на высокой ноте и Джубал, передумав продолжать, лишь вздохнул и, пожав плечами, снова взялся за ликер.
Сент-Сир задумался о том, что могл произойти между этими двумя. Хиршель, определенно, имел власть над Джубалом, хотя и в одну десятую не был так богат, и вряд ли был достаточно стар, чтобы толкать заумные речи на манер «я-старше-и-мудрее-тебя». Было ли это из-за его характера, более властного, чем у Джубала, что успокаивало главу семьи, или же было что-то еще? Сохранить для обдумывания.
Отвернувшись от охотника, Сент-Сир обратился к семье.
— Чья комната ближе всех к спальне Леона?
