Саймон Грин - Суровое Наказание
– Это церковь, – строго сказала сестра Жозефина. – Хотя она функционирует скорее как женский монастырь, или место затворничества. Мы поклоняемся здесь, но наше истинное место в мире, сокрушая злодеев. Мы верим в помощь другим и делаем это хорошо. Мы возвращаемся сюда только чтобы отдохнуть и подкрепить нашу веру. Наше устойчивое убеждение поддерживает наше присутствие на Улице Богов, но мы прикладываем все усилия, чтобы привлечь новых прихожан. Мы здесь ради людей, которые нуждаются в нас.
– Вроде Мелиссы?
– Да. Вроде Мелиссы Гриффин.
– И Пола?
– Пол никогда не проявлял никакого интереса к нашей религии, и нашему делу. Не думаю, что он вообще во что-то верил, кроме Мелиссы. Но он был счастливой душой, яркой и красочной райской птицей в нашем сером и уединенном мире монастыря. Ему были всегда здесь рады, как Полу или Полли, и мне нравится думать, что он нашел покой в этих стенах. Было не так много мест, где его принимали таким, как он был, а не только в качестве внука Гриффина. Мы очистим и переоденем его тело, и отправим обратно в домой, как Пола, без следа Полли на нем. Она была его тайной. И миру не нужно этого знать.
– Я заберу его домой, когда он будет готов, – сказал я.
– Гриффин станет задавать вопросы.
– И я скажу ему то, что он должен знать, и не более.
– Вы, вероятно, один из немногих людей, которым это может сойти с рук, – сказала сестра Жозефина. – Но вы же понимаете, что он будет настаивать на именах тех, кто ответственен за смерть внука.
– Это легко, – сказал я. – Я ответственен. Пол погиб из-за меня.
Сестра Жозефина начала что-то говорить, но потом остановилась и покачала головой.
– Ты очень строг с собой, Джон.
– Кто-то же должен быть.
– Даже великий Джон Тейлор не может защитить всех.
– Я знаю, – сказал я. – Но, знание, не помогает.
Она повела меня через узкие коридоры церкви. Повсюду были цветы, пропитывающие воздух своим ароматом, смешанным с сандаловым деревом и воском и ладаном от медленного горения свечей. Все было так тихо и умиротворенно, ярко освещенные комнаты были наполнены реальным ощущением спокойствия, милосердия и благодати. Выходя в мир Сестры могли быть Воинами Господа, и непоколебимые в своих насильственных причинах, но здесь они были в безопасности в своей вере, хотя она и кажется противоречивой для посторонних. Сестра Жозефина отвела меня к себе в кабинет, простую комнату со стеллажами книг, одним витражом, и двумя удобными креслами по обе стороны от разожженного камина. Мы сели друг напротив друга, и я пристально посмотрел на нее.
– Пришло время для истины. Расскажите мне о Мелиссе Гриффин. Расскажите мне все.
– Это действительно очень просто, – сказала сестра Жозефина, устраиваясь поудобнее в кресле, сложив руки на коленях. – Какой протест и неповиновение остались у подростка, когда родители, бабушки и дедушки уже сделали все, нарушили все законы и совершили всякий грех, и это сошло им с рук? И даже заключили сделку с самим дьяволом? Что еще оставалось Мелиссе, чтобы продемонстрировать свою независимость, кроме как стать истово религиозной, принять духовный сан, и уйти в уединении в монастыре? Мелисса хотела стать монахиней. Вероятно, это начиналось как акт подросткового неповиновения, но чем больше она изучала религию и христианство в частности, из-за своего деда, тем больше понимала, что нашла свое истинное призвание. А так как Иеремия продал свою душу дьяволу, не удивительно, что Мелисса, в конечном счете, выбрала самую крайнюю, консервативную христианскую церковь, которую смогла найти. Нашу. Сестричество Армии Спасения. Она впервые вступила в контакт через Пола, потому что он делал все для нее. Он был единственным в семье, кто мог спокойно приходить и уходить, потому что его дед махнул уже рукой на него.
Сестра Жозефина улыбнулась кратко.
– Вначале мы немного предвзято относились к этому. Мы не могли поверить, что любой член семьи пресловутых Гриффинов мог быть серьезно набожным, не говоря уже о желании присоединиться к нашему ордену. И даже не как воин, а как уединенный созерцатель. Но, наконец, она с помощью Пола ускользнула от своих телохранителей и сопровождения, и пришла сюда к нам, чтобы слушать и учиться. Мы все были поражены, к своему удивлению. Она искренне верила, чистой и простой верой, которая пристыдила некоторых из нас. Для некоторых из нас порой слишком легко забыть, что мы должны защищать невинных, а не наказывать виновных. Мелисса кроткая душой, без искры насилия в ней. Трудно поверить, что она на самом деле Гриффин... Полагаю, что это просто говорит о том, что чудеса могут происходить повсюду.
– Мелисса захотела стать монахиней, – медленно сказал я. – Не понимая к чему это приведет. Но... вы, должно быть, очень хотели ее вступления в свой орден. Наличие Гриффина в ваших рядах сулило реальную выгоду.
– Я говорила вам, – спокойно сказала сестра Жозефина, – мы не стремимся никого обратить в свою веру. Они приходят к нам, по собственным причинам, и только самым праведным разрешено остаться. Мелисса... тот самый случай.
– Погодите, – сказал я. – Мелисса уже знала, что ее дед заключил сделку с дьяволом, ради бессмертия? Вы не говорили ей?
– Нет. Он рассказал ей. Единственную величайшую тайну своей жизни. Я думаю... он хотел показать ей, что был искренен в том, чтобы сделать ее своим наследником.
– А она знала, что Иеремия все еще мог спасти свою жизнь, и сохранить душу, если она и Пол умрут?
– О, да. Он рассказал ей все. А потом он отвел ее на вершину горы и показал ей все царства мира, и сказал: «Все это может стать твоим, если ты просто примешь мое наследие и продолжишь его». Но она была сильнее, чем даже сама подозревала и не поддалась искушению. Она не хотела ничего, что появилось от сделки с дьяволом. Она знала, что это было испорчено, и неизбежно развратит ее. Поэтому она решила покинуть семью, пока еще могла. Она пыталась уговорить Пола уйти с ней, но у него уже была другая жизнь, в качестве Полли.
– Должен заметить, – сказал я осторожно, – я более чем немного удивлен, что старомодная и пуританская церковь, вроде вашей, одобрила Пола и Полли.
– Мы действительно фундаменталистская христианская церковь, – строго сказала сестра Жозефина. – Мы следуем учению Иисуса о терпимости и сострадании. Мы выплескиваем наш гнев только на тех, кто утратил всякую надежду на искупление. Тех, кто существуют только для того, чтобы увести невинных во тьму, и проклятье. Мы знаем, что такое настоящее зло. Мы видим его каждый день. Пол, как и сам, так и в качестве Полли, по-своему служил свету. Он наслаждался, делая людей счастливыми. Просто счастливая маленькая певчая птичка... бабочка, раздавленная под колесами недалекого мира.
