Александр Холин - Последыш
По сути, человеческое мышление было заторможено на уровне гениталий со времён греческого поклонения Дионису и Венере. Любой человек, пригубив стакан вина, принимался рассматривать женщин с позиций «может быть, она не Венера, но что-то венерическое в ней точно присутствует», или «этот мальчик сексуальнее любой женщины».
Именно такое отношение к жизни устраивало правящую элиту, ибо человек, если его можно ещё было величать таковым, не гнушался ничем для достижения своих содомских потребностей. Разложившимся обществом управлять намного легче и правящая элита так называемых капиталистов всемерно поддерживала и разжигала неуёмную животную страсть человека – пожрать, поспать, потрахаться, погадить и подохнуть.
Правда, к букве «П» в пятой степени робко пыталась присоединиться ещё одна – поработать на хозяина, – но на эту ипостась человеческого существования старались не обращать внимания. Мало ли, приходится поработать, зато потом тебе дадут всё, что ты пожелаешь: любимую еду, любимый автомобиль, любимого мальчика или девочку, любимое пиво и любимое секс-шоу. Причём, всё бесплатно и в любом количестве!
Эта своеобразная догма стала незаменимой для большинства человечества. Никто из живущих уже не сравнивал сегодняшнее существование с рабовладельческим строем, главное – все счастливы и все смеются! Но работают только на хозяина! Обществу очень нравится быть «свободным!», то есть к извращению сознания с детских лет надо относиться с толерантностью. Толерантность или терпимость и вседозволенность очень нравится современным насельникам Земного Шара, но опять же никто не задавался вопросом: а не путь ли это к самоуничтожению? Ведь в первую очередь разрушается семья – первооснова любого общества.
Шура не раз сопоставляла жизнь человека в тех же средних веках и современность, однако ни там, ни там не могла найти для себя степень умственного развития подходящую для человеческого сознания. Везде так называемая цивилизация сводила человечество к самоуничтожению и лишь те, кто продолжали жить Заповедями Христа, сохраняли сознание чистым и могли хоть что-то сделать для спасения погибающего мира. Нынешнее положение вещей Шурочка не раз сравнивала с показанным ей в тибетском подземелье другим миром, существовавшим много раньше, и приходила к неутешительному выводу, что гибель человечества неизбежна, если не прекратится использование отрицательных энергий.
Свою временную двойняшку – женщину, ставшую супругой маршала Франции Жиля де Рэ, – Шурочка понимала и старалась поделиться с ней мыслями, как маяками, ведущими к спасению, а вот кто мог поделиться таким же спасительным маячком с ней самой?.. Иннокентий Васильевич ни в снах, ни в витках времени не объявлялся, хотя обещал не оставлять Шурочку без внимания.
Глаза девушки остановились на стоявшем, на столике часовом механизме – переместителе во времени. Может быть, это и есть маячок, оставленный ей Иннокентием Васильевичем? Ведь, помогая своей двойняшке Мариэль решить проблему с мужем, от которого должен будет появиться на свет необыкновенный чёрный ребёнок, Шура сможет тем самым повлиять на будущее.
Великий маг, врач и астролог месье де Натр-Дам, выслушав пациентку после мистерии, долго не мог произнести ни слова. Наконец, всё-таки взял себя в руки, и сдавленным голосом то и дело поднося кружевной платочек ко рту и отхаркиваясь в него сказал, что ребёнок, которого носит во чреве баронесса, не появится на свет негритёнком, но зачат от чёрного человека, то есть того, кто продал душу дьяволу. Именно поэтому баронессе привиделось удивительное будущее, которого может и не быть. Только огонь обязательно настигнет ребёнка, ибо он должен искупить грехи отца и очищение получит через мистерию огня.
– За что же моему будущему сыну терпеть такие муки? – воскликнула баронесса. – Можно ли избежать этого?
– Вам, милостивая госпожа, – промолвил доктор, и голос его вдруг приобрёл неприятную жёсткость. – Вам, милостивая госпожа надлежит выбрать: либо родить чистого младенца и посвятить его воспитанию всю оставшуюся жизнь, либо быть послушной супругой своего мужа и владыки. Поскольку он давно замечен в связях с инфернальными силами, то за вами выбор: идти к Богу, либо сопутствовать мужу послушной женой. Тем более, что в случае с вами он повинен в многожёнстве.
– Так это правда? – воскликнула сидящая рядом сестра баронессы. – Я думала, злые языки пытаются опорочить мужа моей сестры и не обращала на пустые сплетни никакого внимания, а выходит, что народ прав и дыма без огня не бывает?
– Истинно так, сударыня, – кивнул маг. – С давних времён замок Машикуль, одно из владений барона де Рэ, соседствовал с владениями графов де Туар, которые, к тому же, являлись родственниками Жиля Монморанси-Лаваль барона де Рэ. Молодой барон часто совершал конные прогулки в сопровождении своей кузины Катрины де Туар. Юная Катрин смотрела на родственника влюблёнными глазами и верила каждому его слову. Однажды Жиль, воспользовавшись безграничным доверием кузины, заманил её в свой замок, где изнасиловал бедную девушку и не захотел отпускать. Отцу Катрин ничего не оставалось делать, как согласиться на вынужденный брак дочери с двоюродным братом. После долгих деловых хлопот брак был признан законным, и жена принесла Жилю де Рэ в приданное около ста тысяч ливров золотом и недвижимостью. Сейчас бывшая жена барона жива и проживает в замке Машикуль, хотя он официально объявил, что баронесса утонула во время купания. Так что вы, сударыня, являетесь второй законной женой барона де Рэ.
– Откуда вам всё это известно? – поинтересовалась Анна. – Мне далеко не безразлично, как складывается жизнь моей любимой сестры в замужестве.
– Видите ли, мадам, – задумчиво начал маг. – Видите ли, я в своё время близко был знаком с Жанной Д’Арк и в наших отношениях просматривалась определённая близость характеров, которая могла перерасти в нечто большое и чистое, а барон де Рэ отнял её у меня. Более того, именно он виноват, что Жанну сожгли на костре, поэтому вы совсем не напрасно видели, как ещё не родившегося ребёнка сжигает святая инквизиция. На костёр должен попасть либо сам барон, либо его чадо.
– Что вы такое говорите, любезный? – возмутилась Мариэль.
– Нет-нет, сестра! – остановила её Анна. – Не мешай лекарю. Не знаю, как с остальными, но нам он сейчас говорит правду.
Баронесса замолчала. Она знала свою сестру очень хорошо, чтобы не сомневаться в её уверениях. С детских лет у Анны вдруг прорезалось ясновидение. Девочка говорила о совсем неизвестных ей вещах и событиях с такой же интонацией в голосе, как сейчас. И каждый раз оказывалось, что всё, о чём говорила молодая ведунья, сбывается. Очевидно из тех миров, где существуют ангелы, к ней приходили ясновидческие прозрения, и не обращать внимания на инфернальные или ангельские послания было бы глупо.
