Надежда Первухина - Конец света сегодня
Когда празднование подходило к своему логическому пьяному завершению, Зорро – Александрит пригласил Юлю на танец.
– Ты счастлива? – спросил он ее.
Юля грустно усмехнулась:
– Счастье и я понятия несовместимые. Но пока я хотя бы радуюсь, что все идет своим чередом. Кстати, спасибо тебе за кошку.
– Да ладно, мелочь. Юля, я должен знать…
– Что?
– Когда ты окажешься в состоянии помочь эльфам. Нам нужна твоя помощь.
– Если ты дашь мне на медовый месяц дня три – это много?
– Много, конечно. Но я подожду. Ты должна сполна насладиться статусом семейной женщины.
– Хорошо. Скажи, чем мне вооружиться.
– Только своим талантом, потому что мечей и стрел у эльфов и без того достаточно.
– А если я возьму с собой мужа?
– А захочет ли он? Попробуй, конечно. Но мне кажется, что майя даже не поймут, кто такие эльфы. Мы всегда жили по разные стороны стекла.
– Хорошо. Ох, я повторяюсь. Совсем опьянела. Отведи меня к мужу, Александрит.
Александрит церемонно взял под руку невесту и подвел ее к Тцалю, который как раз объяснял Владимиру и Лизе суть древней игры жертвоприношения, принятой в среде майя.
– Тцаль, – коснулась плеча мужа Юля, – отпусти моих друзей, они устали. Да и мы тоже. Едем ко мне домой.
– Лимузин для жениха и невесты, – потребовал с крыльца ресторана Александрит.
Лимузин был подан. Гости пьяной толпой вышли провожать новобрачных. В сумеречном небе расцвели букеты фейерверков.
Юля и Тцаль сели в машину.
– Тцаль, ты устал?
– Мужчины не знают усталости.
– Да ладно тебе выпендриваться. Просто скажи.
– Если просто, то устал как койот, весь день гонявшийся за бабочками.
– Ничего. Дома примешь ванну, и полегчает. Еще это шампанское… Сколько раз давала себе зароков не пить, так все равно… – Юля склонила голову на плечо мужа и сказала: – Я буду очень хорошей женой. Самой лучшей.
– И ты будешь доить коз, готовить козий сыр, а также вместе с мужем охотиться на бледнолицых, снимая с них скальпы?
– Фу, Тцаль! Неужели индейской жене нельзя и без этого прожить?
– Можно, – тихо улыбнулся Тцаль и неловко обнял жену.
К концу поездки они так осоловели, что шоферу их пришлось довольно громко будить.
– Что за новобрачные, – удивлялся шофер. – Первый раз таких сонных вижу.
Юля отперла ладонью дверь, и они с Тцалем вошли в их теперь общий дом. Ведьма тщательно заперла за собой дверь, сбросила надоевшие туфли на высоком каблуке и пошлепала в гостиную, по дороге везде включая свет. Следом за ней пошел и муж, разувшийся у порога (раз жена так сделала, значит, так и полагается в ее доме).
– Как тебе мой дом? – спросила Юля, когда они остановились посреди гостиной.
– Красиво, просторно, но слишком много посуды.
– Ха! Это колдовская посуда, так что учти, без моего ведома к ней не прикасайся, а то превратишься в неведому зверушку. Пошли в душ.
Уж что-что позволила себе Юля на губернаторскую зарплату, так это ванную комнату. Она была размером с комнату панельной девятиэтажки. Здесь была обычная ванна на львиных лапах и встроенное джакузи, в котором можно было спокойно утонуть. Две душевые кабины сияли хромом и тонированным стеклом. Было здесь и биде, и специальная ванночка для мытья ног, и полотенцесушитель, и фены, и телевизор, и мини-бар, и бог знает еще что.
Тцаль так и застыл среди всего этого бело-голубого великолепия.
– Ты что замер? – удивилась Юля и пустила воду в джакузи. – Раздевайся.
И показала пример, стащила с головы фату и принялась возиться с застежками платья.
– Уля, – жалобно сказал муж, – я не умею снимать вот эту одежду.
– Ах да. Ну хоть перья свои сними.
– Это не просто перья, а брачный головной убор, я его должен целую седмицу, не снимая, носить.
– Ой, как у вас все запущено! Ладно, иди сюда.
И Юля принялась раздевать оробевшего Тцаля. Тот не сопротивлялся, но краснел отчаянно.
Наконец на Тцале осталась только набедренная повязка, а на Юле трусики и лифчик.
– Так и будем друг на друга смотреть? – язвительно поинтересовалась Юля. – Или хотя бы помоемся?
– Помоемся, – выдавил Тцаль.
Юля медленно и со вкусом сняла остатки своего наряда, повернулась к бедному мужу спиной и по ступенечкам спустилась в джакузи. Вода там уже была что надо.
– Тцаль! – нежно позвала она его.
И Тцаль откликнулся на зов.
Потом, когда они в банных халатах нежились на диване, Юля спросила Тцаля:
– Тебе со мной хорошо?
– Да.
– Я, конечно, на комплименты не напрашиваюсь, но все-таки…
– Ты мой солнечный лучик, – улыбнулся Тцаль. – И хвостик у тебя замечательный.
Юля прижалась ухом к груди Тцаля:
– Ох, как не хочется!
– Чего не хочется?
– Ты знаешь, кто такие эльфы?
– Эльфы?
– Да.
– Никогда не слыхал.
– Это древняя раса нелюдей, еще древней атлантов и уж куда древнее вас, майя. Они живут в параллельном потоке пространства и не вмешиваются в дела других рас. Почти не вмешиваются. Так, иногда помогают, лемурийцам вот помогали, когда их континент ушел под лаву. Но теперь эльфам самим требуется помощь. Грядет конец света, и у эльфов обострились отношения с соседями по Внемирью – инкубами. И вот мой друг эльф Александрит – он был у нас на свадьбе тамадой – просит моей помощи. Я ведь сильная ведьма, я многое могу. Обеспечить победу в войне с инкубами уж точно. А еще пропала наша подруга – вампирша Тамариск.
– Вампирша?
– Да. О существовании этих нелюдей ты тоже не знаешь?
– Как раз знаю. Они вели войны с народом Солнца, то есть с майя.
– Те войны прошли, и Тамариск не виновата, что стала вампиршей. Ее надо отыскать. Может быть, ей требуется помощь. Вот мне и не хочется всем этим заниматься, мне хочется медового месяца. Мне хочется просто быть с тобой, забеременеть от тебя. Вон Лизка беременна, ей так идет!
– Это мы еще успеем, а сейчас мы должны помочь твоему эльфу.
– Мы?
– Разумеется. Ты думаешь, я отпущу тебя одну?
Юля потерлась носом о плечо мужа:
– И не отпускай.
И с тем они заснули.
И пока они спят и не ведают о грядущих невзгодах, мы с вами вспомним о других, не менее важных, героях нашего романа. Это тибетец Друкчен и его прекрасная жена Цыси. Что же стало с ними, когда они покинули гостеприимное жилище тетушки Дзендзян?
Они оказались в убогой гостиничной комнате, полной старой мебели и тараканов.
– Где мы? – прижалась к мужу Цыси.
Друкчен распахнул окно и огляделся:
– Похоже на то, что мы в Лхасе, дорогая.
