Сергей Алексеев - Молчание пирамид
— Тряпки есть?
— Есть… В багажнике.
Стражник порылся в вещах, заготовленных на дорогу, вынул из рюкзака брюки от спортивного костюма.
— Больше не понадобятся…
Разорвал их, с помощью палки засунул одну штанину в горловину левого бака, достал зажигалку. Власов все понял, однако даже не пошевелился: в голове сидела единственная и глупая мысль — было жаль новеньких, так и не опробованных в деле флажков для оклада волков…
— Ничего сказать не хочешь? — будто между прочим спросил стражник.
— Нет…
— Что у тебя в правом баке?
— Бензин…
— У тебя там жемчуг! Двадцать семь штук, в двух резиновых перчатках.
— Да, я забыл… Хотел жене на ожерелье. Бывшей жене…
— А Хлопец не забыл. Ты бы с ним на таможне и засыпался.
Он покопался возле бака, вытянул перчатки с жемчугом, тщательно вытер их штаниной и пригляделся.
— Но он же просверлен!
— Я достал из него песчинки…
— Нам не нужен пустой жемчуг! — он швырнул перчатки Власову. — Это по договору твое.
Стражник засунул вторую штанину в правый бак, хладнокровно щелкнул зажигалкой.
— Хорошо держишься, — похвалил он Власова. — Без истерики… Говоришь, жене на ожерелье?
— Да, хотел…
Власов не увидел — ощутил горячее дыхание пламени, задутого ветром в кабину…
— Любишь ее?
— Люблю… Но теперь уже это ничего не значит.
— Как же ничего? — стражник поджег второй бак. — Это значит, душа еще жива, если ты можешь перед смертью думать об этом.
Он пошире открыл дверцу, облокотился и уставился на Власова.
Тот опустил голову, чтобы не видеть огня. Жемчуг в перчатках лежал на коленях и светился даже сквозь мутную резину…
Стражник долго, очень долго вынимал ключик, затем медленно понес его к наручникам и когда вставил в скважину, время остановилось..
— Иди за мной, — услышал Власов будто с того света.
Пошел с оглядкой — полотнища огня все еще висели с обеих сторон машины, но из кабины уже валил дым.
А такая крепкая еще была машина, почти не ржавая, и двигатель перебрали этой весной…
— Нашел, что жалеть, — не оборачиваясь, проговорил стражник. — Зачем тебе эта простреленная рухлядь?
В лесу оказалась широкая и приземистая «тойота» с московскими номерами.
— Придется искать твоего Хлопца. Садись!
Тем временем на опушке раздался мощный хлопок и огненный шар взвился выше леса. Человек даже глазом не моргнул, подождал, когда Власов заберется в кабину, примкнул его наручником и сел за руль.
В город они вернулись другим путем, медленно проехали через центр по направлению к Ленинградской дороге, но стражник односложно поговорил с кем-то по телефону, развернулся и пошел на новый круг. Искать угнанную генералом машину в Забавинске не имело смысла: вряд ли бы он стал задерживаться, зная, что плотно обложен со всех сторон. Около получаса они катались, прочесывая улицы к западу от центра и высматривая все более или менее похожие автомобили, потом долго ездили по окраине, и Власов наконец не выдержал.
— Да он, наверное, уже за Вычегорском…
Стражник лишь покосился на него, молча выслушал чей-то доклад по телефону и повернул к старому кладбищу, вокруг которого строились коттеджи. Поплутав между стройпощадок, он выехал на улицу с деревянными домишками и вдруг натянул маску на лицо и прибавил скорости. В это время Власов увидел одинокую фигуру человека, неуверенно хромающую по середине дороги. Едва машина поравнялась с ним, как стражник резко затормозил, выскочил на улицу и впихнул его на заднее сиденье. Власов обернулся и невольно отпрянул…
Генерал был потный, бледный, с рассеянным, блуждающим взглядом — то ли пьяный, то ли в состоянии шока. Он сопротивлялся, но как-то исступленно и молча. Стражник вытащил у него из-за пазухи пистолет, передернул затвор.
— Где жемчуг?
От резкого окрика генерал сник.
— Он обыграл меня…
— Кто — он?
— Я к нему так привязался, — казалось, Хлопец плачет. — Только не мог показывать своих чувств… Зачем он так сделал? Неужели все эти человеческие слабости…
— Кто — он?!
Генерал увернулся от ствола.
— Ничего вам не скажу! Все равно не выдам!.. А убить меня не посмеете!
Стражник спрятал пистолет, не спеша достал из кармана сиденья наручники, приковал одну руку к левой ручке двери, затем снял с Власова браслеты и другую пристегнул к правой, таким образом распяв безвольного Хлопца по всей ширине кабины. Тот наконец заметил камнереза, рассмеялся сквозь страдальческую маску.
— Я всегда был убежден, честных ювелиров не бывает!..
Договорить ему не дал черный мешок, надетый на голову. Генерал трепыхнулся и замер, как смиренная птица.
11
За мгновение до того, как выйти из подъезда, Самохин физически ощутил дуновение свободы и опасности одновременно. Повинуясь некой неосознанной силе, ОН сначала толкнул генерала под лестницу.
— Тихо… Они идут.
— Кто?.. — начал было Хлопец и умолк.
Двери резко растворились, и двое парней ринулись по лестнице вверх. Самохин не видел их лиц, лишь тени на стене, слышал стук торопливых шагов над головой, но от всего этого разило опасностью.
— Теперь выходим на улицу, — приказал он генералу, и тот неожиданно повиновался, схватил коробку и заспешил вперед.
У подъезда стояла «ауди» с работающим двигателем, передние двери распахнуты, в кабине никого…
Сергей Николаевич откинул крышку багажника, стал пихать туда чемодан, но Хлопец пришел в себя и взял инициативу в руки.
— Сначала жемчуг!
Самохин помог ему втиснуть тяжелую ношу в багажник и, когда генерал склонился к чемодану, прыгнул за руль и резко надавил педаль — коробка оказалась автоматическая. На миг он увидел в зеркале искаженное лицо Хлопца, свой чемодан в его руках, и резко свернул за угол.
Он совершенно не знал города, поэтому гнал машину наобум, лишь бы подальше от того места, где оставил генерала и людей, от которых исходила угроза. Вышка сотовой связи, мелькнувшая впереди, напомнила ему о телефоне: связь была, но отыскать на ходу входящий звонок Плюхача и позвонить он не мог, надо было притормозить хотя бы на минуту, однако затылок все еще холодило от чувства настигающей погони.
Наконец, каменный город внезапно оборвался, потянулись деревянные домишки с тихими улочками, и Самохин рискнул остановиться. Помощник ответил не сразу и голосом совершенно будничным:
— Слушаю, Сергей Николаевич.
— Немедленно ко мне! — приказал он, озираясь. — Я нахожусь… Не знаю, где! Где-то за городом!
— Что случилось?
— Это потом. Я угнал машину! Ее начнут искать! Быстрее сюда!
