Ольга Пашнина - Беглянка
И потом, как вспышка света в абсолютно темной комнате, меня озарила догадка.
Ким! Вот о ком писал отец! Белами сказал, папа был виновен в болезни Ким, а Мэнфорд – в болезни Жизель. Какое поразительное совпадение – у двоих приятелей из знатных родов больные дочери. И оба ищут артефакт Майла. Если Ким стала жертвой каких-то экспериментов, как и мама… я усилием воли загнала эту мысль как можно дальше.
Папа не был хорошим родителем. Может, был даже тираном. Но сделать такое?
Богиня, не дай нам превратиться в таких родителей. С этой мыслью я уснула.
* * *Стеллу в лекарский дом не пустили, она осталась с Кортни, так что к Райану на следующее утро я пошла одна. Лекарский дом напоминал тот, в котором мы были, когда навещали якобы парализованного Белами. Неуловимо напоминал, но это сходство мне не понравилось.
Похоже, слух о том, что в горах случилось что-то жуткое, облетел маленький городок мгновенно. Я не знала даже его названия, а вот все вокруг знали меня. Пока я шла к палате Райана, чувствовала на себе десятки любопытных взглядов. Нервы были на пределе, то и дело хотелось выкинуть какую-нибудь глупость вроде реверанса на глазах у всех или громкого вопля: «Да что вы все уставились?!»
Сдержалась.
Райан был здоров настолько, насколько может быть здоров человек, у которого из плеча вынули пулю от револьвера. Он сидел на койке, что-то читал и, подняв глаза на меня, расплылся в улыбке.
– Я уж думал, ты решила меня бросить.
– Размечтался, – фыркнула я. – Утром пришлось давать показания начальнику стражи. Сразу оттуда пришла.
– И что ты сказала?
Я пожала плечами.
– Правду. Всю… за исключением смерти Мэнфорда и кое-каких нюансов. Их мало интересовали мои приключения.
– Как Стелла? – задал Райан следующий вопрос.
– Хорошо, она начала немного говорить. Делл будет с ней заниматься. Хочу нанять Делл на постоянную работу, она мне нравится.
– Хорошо. Я не против. А ты как? Отдохнула?
– Мне надо еще пару декад, чтобы нормально выспаться, – хмыкнула я. – Нормально. Жить буду. Больно?
– Нет, заживает как на собаке. И, к слову, здешние методы лечения приятнее, чем твое шитье по-живому.
Я сделала вид, что обиделась, но не смогла спрятать улыбку.
– Все потому что вы наняли лекаря-идиота. К слову, тоже, скорее всего, проделки Белами. Думаю, он пытался тебя убить, подкупив лекаря.
– Или нож был отравлен.
Я отвела глаза. За ранение Райана было стыдно. И страшно – я ведь могла его убить.
– А что с Вероникой?
Я напряглась, услышав вопрос. Веронику я запомнила такой, какой она привела ко мне Стеллу. Красивой, статной, умной. И страх, что Райан не избавится от чувств к бывшей жене, овладел мной полностью.
– Она немного… как бы тебе сказать… в общем, я не помню, что случилось, когда надела кольцо. Эта штука не просто управляет чужим сознанием, она… словно имеет свое собственное. Я не хотела убивать тех двоих, но не могла ничего поделать. Что случилось с Лавреско, я не знаю. Но она в лечебнице, в отделении ментальной магии. Они пытаются выяснить, как вернуть ее в адекватное состояние.
Райан протянул руку, и я осторожно вложила свою. Мужчина с неожиданной для раненого силой притянул меня к себе, я тихо вскрикнула, падая.
– С ума сошел! Тебе нельзя так напрягаться!
На его лице появилась довольная усмешка.
– Поругайся еще. Мне нравится, когда ты обиженно фырчишь. Знаешь, в детстве у меня была лиса. Светлая такая, с рыжеватым оттенком. Совсем ручная, но своенравная. Когда я ее наказывал, она обиженно фырчала и сидела, насупившись, в папином кресле.
Он коснулся губами моей щеки.
– Хочешь, я тебя тоже накажу?
– А я забьюсь в папино кресло и пофырчу? Нет уж, Хефнер, оставь свои фантазии при себе.
– Кайли. – Райан отстранил меня, чтобы серьезно посмотреть в глаза. – Ты же не думаешь сбежать? Ты останешься… вы останетесь со мной?
– Да. Конечно, останемся, если ты захочешь. Ты нравишься Стелле. Только я хочу, чтобы ты четко понимал, на что идешь. Что я больше не смогу иметь детей, что вокруг моей семьи вечно бродят какие-то психи. Что за годы притворства я уже привыкла к образу, который создала, и не уверена, что смогу от него избавиться.
– Ну, у нас у каждого на счету длинный список глупостей. По-моему, после всего, что мы пережили, я просто обязан тебя не отпускать.
Он заключил меня в объятия, и сколько мы так просидели, не знаю.
– А контракт подпишешь? – спросил Райан.
– Не-а, – улыбнулась я. – Ни за что.
– Упрямая. И колючая. Ежик.
– То лиса, то ежик. Хефнер, может, тебе жениться на директоре зоопарка?
– А может, тебе перестать меня подкалывать? Кайли, я сейчас серьезно. Мне не нужен контракт, чтобы забрать Стеллу. Контракт мне нужен, чтобы не дать тебе сбежать. Вернее, дать мне время, если ты вдруг захочешь сбежать. Убедить тебя, что я – мужчина твоей мечты. Кайли, я тебя люблю. Зачем мне обижать тебя?
– Я тоже люблю тебя. Но придется как-то это пережить. Я не подпишу, прости. Я слишком часто обжигалась и, наверное, дую на воду. Но нет.
– Тогда придется радовать меня иначе.
– Что? – Я даже подумала, будто ослышалась. – Хефнер, ты ранен! Ты в больнице!
– И что? Ты ведь не станешь рисковать моим здоровьем…
Он хмыкнул, расстегивая мое платье. Горячим дыханием обожгло ухо:
– И будешь сверху.
– Ты нахал.
– Угу. Совершенный. А совершенство, моя дорогая, прекрасно в любом своем проявлении.
И с ним мне жить до самой старости?
* * *Усталость была настолько сильной, что я не заметила, как добралась до гостиницы. Райан, уставший за день, спал, и, как бы мне ни хотелось остаться с ним, нужно было возвращаться. Кортни и Герберт, к слову, занимали целые апартаменты, а мы со Стеллой – всего лишь номер. Пусть люкс, но все же без гостиной и столовой.
Проснувшись посреди ночи, я увидела на столике легкий ужин, пришедшийся как нельзя кстати. Головная боль прошла, и я наконец-то расслабилась. Перекусила, переоделась в домашнее легкое платье, налила себе вина и пододвинула кресло к окну, чтобы вдохнуть ночной ароматный воздух.
Сидела у окна с бокалом вина, смотрела на пустующую площадь. Перебирала в памяти события последних дней и поражалась, как мне удалось все это пережить.
Теперь будет проще.
Райан выкарабкается. Захочет ли остаться со мной, когда вернется из лечебницы? Хотелось бы верить, потому что я теперь без него не смогу даже дышать. Моменты, когда я думала, что он мертв, навсегда запомнятся как самые жуткие в жизни. Притворяться, что я злюсь, больше не имело смысла. Может, это и слабость, простить его за все произошедшее.
