Игорь Подколзин - Год черной собаки. Фантастический роман
— Доброе утро! — Грег потянул носом. — Ну и запах.
Пахло свежесваренным кофе, поджаренными гренками, ванилью, сдобными слойками и еще незрелыми, не набравшими сока помидорами. Фрэнк уселся рядом с профессором и, потянувшись за масленкой, спросил:
— Вижу, доктор ввел вас в курс событий?
— Не только ввел, но и пытается навязать мне роль царя Соломона, третейски рассудить их диспут с Уваровым: кто они, Смайлсы? Медики, физики, химики или еще бог весть кто.
— Но, — Эдвин поднял руку с зажатой вилкой, — какая в конце концов разница? Об этом еще пронырливые дельцы от науки напишут со временем сотни монографий. — Он положил вилку и помахал ладонью, словно разгоняя табачный дым.
— Правильно, профессор, — закивал Уваров. — Но все благодаря открытию Т-поля.
— Да успокойтесь же! — Эдвин постучал по столу. — Куда продуктивнее, если бы вы посвятили меня, что собираетесь делать дальше? На вас свалилось выдающееся по научной ценности и пользе людям открытие. Вот я и интересуюсь, как намерены им распорядиться?
Воцарилось молчание, словно вопрос застал друзей врасплох. Но по выражению их лиц создавалось впечатление, что каждый прикидывал, как поступить, но сомневался в правильности решения и не был уверен, что поддержат остальные.
— Так что собираетесь предпринять? С какой целью вы все это затеяли?
— Понимаете, профессор, когда мы собирались ехать в экспедицию, то точно не представляли, что получим практически от этих материалов, — начал Грег. — Чего скрывать, мы и не особенно верили в успех, сомневались. Цель отодвинулась на задний план. Вернее, главным стало найти изобретения, а уж затем решать.
— Но теперь-то у вас сомнений нет? Пора сформулировать перспективу. — Профессор поднялся и прошелся по холлу, охватив пальцами подбородок. Остановился, взглянул искоса и произнес: — Как меня информировали Эдерс и Уваров, в вашем распоряжении поистине уникальные открытия. По значению я затрудняюсь искать им аналогию. Но пора определить их судьбу. Вот и любопытно узнать ваше мнение. Я не думаю, чтобы каждый не прикидывал, как поступить, пусть мельком, но думал об этом. Вот, например, вы, Грег? — Он ткнул пальцем в грудь Фрэнка.
— Я-а-а? — Грег не ожидал вопроса.
— Вы, вы! Лично, что думаете по этому поводу?
— Смутно представляю. Так, роились отдельные мыслишки: создать концерн, нечто вроде крупного промышленного предприятия широкого профиля. Выпустить акции, организовать сеть лабораторий, клиник, привлечь специалистов различных направлений. У нас с доктором состоялся подобный разговор, но в общих чертах, — он взглянул на Эдерса.
Тот в ответ согласно кивнул.
— Но потом мы отказались от самой экспедиции. — Он замялся. — Ну не совсем чтобы окончательно, но как-то заколебались, что ли, засомневались.
— Причина? — Эдвин поднял голову.
— Понимаете… — Грег явно не находил слов, чтобы точно сформулировать причину.
— Ну не мямлите. — Профессор вскинул брови. — Испугала нехватка капитала? Ведь на подобное предприятие нужны деньги и отнюдь не малые. Где вы собирались их раздобыть?
— Предполагалось основать акционерное общество, — неуверенно ответил Грег, — или что-то вроде.
— А кто будет пайщиками? — Эдвин остановился. — Промышленники? Банкиры? У них вы хотели позаимствовать средства?
— Отчасти… — начал Грег.
— Ерунда, — резко перебил профессор. — Причина, как я представляю, не в нехватке средств, а в чем-то совершенно ином. Мне думается, именно в нежелании обращаться ко всем перечисленным мною субъектам. Не мне вам, юристу, объяснять. Прежде чем вы не запатентуете открытий — никто не даст ни цента. А запатентовать их вы не имеете права — они не ваши, а Смайлсов, которые их вам не завещали. Даже наоборот, хотели оставить в тайне. Так, мне помнится, Смайлс-младший и заявил перед своей трагической кончиной. Стоит вам вылезти с ними на свет божий — десятки крючкотворов, нанятые тем же Робинсоном, мгновенно докажут: исследования сделаны в его лаборатории, он их финансировал, платил жалованье Смайлсу. Эрго — они принадлежат ему, если и не все, то часть. Остальные он прикарманит впоследствии. И вам конец — ничтоже сумняшеся упрячут за решетку, как похитителей чужого изобретения. И придется мне таскать вам продукты в тюрьму, дабы вы, обладатели несметных, как вам казалось, сокровищ, не протянули с голодухи ноги в этом казенном доме.
— Мрачная картина, — прокомментировал Грег и возразил: — Но не обязательно трубить на весь мир об открытиях. Сговоримся исподволь с отдельными предприимчивыми бизнесменами. Ознакомим их в общих чертах с нашими планами. Заинтересуем прибыльностью и гуманностью дела. Наконец, средства можно достать и самим.
— Поделитесь. Как же? — Эдвин прищурил один глаз.
— С помощью аппарата РУ в режиме «усыпление» из банков. Там денег вдоволь, и большинство получено путем не только нечестным, но даже, с точки зрения нашего общества, не всегда законным.
— Я удивляюсь вашей наивности. — Профессор всплеснул ладонями. — Неужели вы думаете, что разные там Робинсоны и им подобные допустят, чтобы кто-то загребал золото лопатой, а им ничего не перепадало? До истоков вашего обогащения быстренько докопаются. Вас устранят, не юридически, так физически. Захватив открытия, пустят в оборот. Они тоже создадут разные центры. Но какие? В одних станут лечить и совершенствовать тех, кто за это выложит солидный куш. В других будут производить сильных, послушных и всем довольных рабов. В третьих готовить новое изуверское оружие на основе аппарата РУ, превращающего в пыль и сооружения и людей. Да вы представляете, что можете натворить?
— Но мы же… — начал Грег.
— Не перебивайте! — остановил Эдвин и, чуть повысив голос, продолжил: — Вы своими руками передадите этой шайке средства для безграничного обогащения и безграничной власти над планетой. — Профессор почти кричал. — Не хотелось бы мне, да, не хотелось бы, при всей моей жизнерадостности и оптимизме, дожить до подобного катаклизма. Он станет ужаснее во сто крат любого ядерного бума. Заменив вашими элементами и автоматами промышленные предприятия и энергетические установки, воротилы освободятся от сотен миллионов людей. Их они ликвидируют без хлопот — растворят в прах. Планета опустеет, на ней останутся лишь угодные сильным мира сего. И эту силу дадите им вы. Да-да — вы, как ни странно, пекущиеся на самом деле о благе человечества. Думали вы об этом, я спрашиваю? Нет? А надо бы. — Он резко отбросил стул и сел. Чуть помолчав, добавил устало: — Вот и решайте. Заодно вспомните, почему Смайлс собирался уничтожить свое детище. Он прекрасно представлял, что произойдет, попади оно в грязные руки.
