Григорий Неделько - Три фальшивых цветка Нереальности
«Теперь встаю, разбиваю окно — и на волю. Пусть ищут меня тогда, сколько хотят».
Мои радужные мысли прерывает что-то холодное и огнестрельное.
— Всё, приехали, — злорадно говорит Клахт.
Ружьё упирается мне в висок, и оно опять в руках у Клахта. Нет, вы скажите: когда я успел так потерять форму, чтобы два раза оказаться в одной и той же дурацкой ситуации?
— Вставай. Ручки вверх, естественно. И не шевели ими, а то я могу испугаться и выстрелить.
Клахт наслаждается ситуацией.
— Ну, я же говорил, что ещё закончу с тобой. Что возьму реванш.
— Молодец.
— Ребята, мы тут, у выхода! — орёт Клахт. — Я держу его на мушке!
— Всё-таки вы с Леантой заодно? — спрашиваю я, хотя прекрасно знаю ответ.
— А ты ещё сомневаешься?
— Love hurts, — говорю я, изображая из себя слабака.
Клахт повёлся на это — и сделал именно то, чего я ждал. Он весь изнывал от нетерпения. Ему хотелось побыстрее передать меня в лапы «сашников», чтобы потом вместе с ними помучить меня, выкрутить мне пальцы и тому подобное. Никогда не делайте, как он.
А он сделал то, на что способен только ослеплённый жаждой мщения болван-психопат.
— Ребят, ну, где вы там?
Клахт повернул голову в сторону кухни, чтобы крикнуть это «сашникам», и на долю секунды потерял меня из виду. Моя рука взлетела вверх и метнула в гумафлора баллончик из-под сжимучки. Пустая ёмкость ударилась о пустую голову. Клахт пошатнулся. Я выхватил у него из рук ружьё и, подумав, всё-таки треснул его рукояткой по кумполу. Клахт свалился на пол.
— А я обещал опозорить тебя ещё раз. В отличие от тебя, я всегда сдерживаю свои обещания.
Я прицелился и выстрелил в окно. Оно превратилось в облако из мелких, острых осколков. Дверь была бронированной, а окно — нет. Зато оно соединялось с чувствительной защитной системой. Эта система среагировала на пулю и попыталась устранить «нарушителя». Когда отгремела серия взрывов и рассеялось ядовитое облако, я выпрыгнул в окно.
Как раз вовремя.
Система охраны опять включилась. На сей раз она засекла меня. Но я уже был на крыльце. Я бежал вниз по лестнице — и прочь отсюда. А дорогу «сашникам» преградили новые взрывы и растекшееся по воздуху смертельное облако. У меня снова была фора.
Я со всех ног мчался в Центр Города.
До Центра — около четырёхсот метров. Я пробежал это расстояние за полминуты.
В окнах Дззинка свет не горел. Наверное, президент уже спит. Ничего, это ненадолго.
Даже не притормозив, я вышиб плечом дверь. Щеколда улетела в дальние края, дверь — в коридор. Не останавливаясь, я вбежал в спальню и проорал Дззинку на ухо, чтобы он немедленно встал и начал действовать. Дззинк подскочил на кровати.
— А! Что такое?!
Я успокоил его, но в темпе, так как время поджимало. Я объяснил, что за мной гонятся два десятка вооружённых «сашников».
— Что им от тебя нужно?
— Ты всё узнаешь, но потом, когда я спасусь. Но вкратце ситуация такова: если надо будет выпотрошить всё население Города, только чтобы заполучить меня, «сашники» это сделают.
— Чудесно… А если я сдам им тебя, а потом опять завалюсь спать? — Дззинк зевнул.
— Скоро они будут в твоём доме.
Сонливость Дззинка тут же улетучилась. Он сел и вытянул шею, как суслик.
— Быстро, в подвал. Там есть ход, который ведёт наружу.
Город растений мне всё больше напоминал кусок сыра с дырками.
— А ещё кто-нибудь о нём знает? — спросил я на бегу.
— Никто. Не отставай!
— И не думал…
Тяжёлый люк захлопнулся, подарив нам тишину и спокойствие, как я подозревал, временные. И времени оставалось всё меньше и меньше.
— Беги по этому туннелю. Он приведёт тебя к главным воротам. Я свяжусь с часовыми — они тебя выпустят.
— О’ка. Мучас грасиас, дружище.
— Погоди… а как «сашники» попали в Город? Часовые не могли их пропустить.
— Конечно, не могли, если только «сашники» их не подкупили или не прикончили. Но всё намного проще: под домом Леанты тоже есть тайный ход — по нему-то вояки и попали в Город.
— Клахт и Леанта тебя продали?
— А то! — Я рассмеялся. — Уверен, им очень хорошо заплатили. Знаешь, это даже как-то бодрит.
— Дец, ты делаешь мою жизнь беспокойной и смертельно опасной. Спасибо тебе.
— Да не за что. Давай!
Я решил не тратить время на долгие прощания, хлопнул Дззинка по плечу и вбежал в туннель.
Толстенная, сделанная из самых прочных металлов дверь закрылась за моей спиной, и я оказался один на один с подземным мраком. Вытащил карманный фонарик и на максимальной скорости рванул вперёд…
Я бежал минут сорок, но туннель всё не кончался. Он был длинным и сворачивал попеременно то влево, то вправо. В какую сторону я бегу? Приближаюсь я к главным воротам или отдаляюсь от них? Понять было невозможно. И никакого намёка на выход — ни лестницы, ни люка. Но если Дззинк сказал, что туннель ведёт ко входу в Город, значит, так оно и есть. Тут, наверное, как с прогнозами синоптиков: надо немного подождать.
Туннель снова повернул налево. Затекла рука — я переложил фонарик в другую. Туннель опять повернул направо. Стены — невысокие и ровные, — не сближаясь и не расходясь, неотступно преследовали меня.
Так же как и отдельные комья земли. Пропитавшись подземными отбросами и химикатами, которые сливают фабрики, земля ожила и стала жаждать крови. Ползающие комья, летающие комья, исчезающие комья, комья-оборотни и комья-трансформеры, комья-пиявки и комья-вампиры, быстровысыхающие комья, самовосстанавливающиеся комья и даже комья-не-комья… Но всех их пришлось разочаровать.
Ещё одна не сформировавшаяся до конца земляная голова села мне на руку. Раскрыла пасть, обнажила длинные клыки. Загорелись красные глаза.
— Ай!
В следующую секунду комок, без сознания, валялся на полу туннеля, а я бежал дальше, отмахиваясь от надоедливой нечисти.
До конца туннеля я всё-таки добрался. Взглянул на часы, светившиеся в темноте бледно-жёлтым светом. Если они не врали, я бежал не больше шести минут. Я ещё раз убедился, что в тишине, мраке и длинных подземных ходах время растягивается, как эспандер.
Кто-то зашипел, расправил крылья и налетел на меня. Я повернулся, чтобы треснуть его по голове. Но, как оказалось, вырубил его, ещё когда поворачивался: врезал локтём по лбу.
Я вскарабкался по плохонькой, ржавой лестнице. Снизу донеслось разочарованное «Ууу». Ванаминго, плотоядный туман и муравьи-мутанты были недовольны тем, что я сбежал, а наверх им нельзя — законы жанра неумолимы.
Я открыл люк, вылез и вернул люк на место. Часовой наставил на меня ружьё.
