Сергей Алексеев - Молчание пирамид
И вот настал час, вышел Ящерь за ворота — и не один! Идет с ним рядом девочка лет девяти — заморыш худенький, одни глаза на личике. Да и сам идет не радуется, худой, понурый, едва бредет.
— Кто это у тебя, брат? — спрашивает Никитка.
— Это невеста моя, — отвечает.
— Да где же ты такую доходную нашел?
— Не искал. Она мне нареченная. Уж год, как живет под моей опекой, да трудно в миру жить.
— Ты и не жил в миру — в лагере сидел!
— А ныне весь мир — лагерь, — говорит Ящерь. — Теперь надо нам посмотреть, как по другую сторону забора живут люди. Спасибо, что встретил, пойдем мы.
— Не пущу! — говорит Никитка. — Тебя же ветром качает, далеко ли уйдешь? И невеста твоя того и гляди примрет. Вот поживете у меня, откормлю, тогда и ступайте в мир.
Ящерь послушался, поехал с ним на станцию Чулым, где у Никитки избушка была из старых шпал, у самой железки. Пройдет поезд — трясется, а грузовой состав, так качается. Стал Никитка брата с невестой откармливать, но на столе только хлеб с водой и редко картоха с кислой капустой — в шарашке намного лучше кормили.
— Так вот теперь живу, — говорит Никитка. — Зато с чистой совестью.
А невеста Ящеря бессловесная, молчит все и только глаза таращит.
Пожили какое-то время, брат совсем доходной стал, а про его нареченную и говорить нечего: выползут на улицу, пять шагов сделают и отдыхают.
— Ладно, — говорит однажды Ящерь. — Вижу, ты на самом деле нужду терпишь большую. Сегодня вечером стой у железной дороги за переездом. Пойдет пассажирский поезд, из окна сумку выбросят с деньгами.
— Кто выбросит-то? — ошалел Никитка.
— Два мошенника не поделят и раздерутся.
И точно, четверти часа не постоял Никитка, поезд застучал, и глядь, летят денежки! Поймал сумку, залез в кусты, пересчитал — семьдесят пять тысяч! Накупил он всякой снеди, принес в избушку и стал откармливать брата. Потом хорошую одежду ему справил, поскольку зима на носу, в общем, зажили. Пока Никитка водился со Шнобелем, научился от него всяким хитростям, которые простому человеку никак не понять. Требовать от Ящеря сразу много было нельзя, богатых кладов без нужды не откроет, а вот приучить к хорошей жизни, а потом всякий раз лишать удовольствий, глядишь, он все больше и больше дохода начнет приносить.
Однако ни Ящерь, ни его невеста почему-то добру не радовались и никак не поправлялись, хотя сало с маслом ели, и все больше какими-то настороженными и озабоченными делались. Он с вечера велит своей забаве в постель лечь, песенок ей попоет, укачает и сам на полу рядом прикорнет.
Но вскочит ночью, принюхается, прислушается и говорит:
— Уходить нам отсюда надо! Опасность близко, худые люди мимо ходят, скоро наткнутся.
Как-то раз Никитка за провизией ушел, а приходит — нет Ящеря с невестой! Все вокруг обыскал, у обходчиков поспрашивал, не видели ли брата с девочкой на руках, всю станцию обшарил и не нашел. А тот ночью сам является, говорит шепотом, озирается:
— Пойдем мы, Никитка. Нельзя здесь оставаться, утром нас найдут!
То ли у него совсем плохо стало с головой, то ли вправду что почуял, некогда разбираться было — собрали барахлишко, заскочили на тормозную площадку товарного вагона и укатили в Новосибирск. Встали на постой к одной старухе, только обустроились, а Ящерь опять:
— Плохо здесь, отыщут нас. Уезжать надо.
— Давай так, — говорит ему Никитка. — Я вас отвезу в Горицкий бор, домик вам построю и живите. Там вас уж никто не найдет. А ты мне какой-нибудь богатый клад укажи, чтоб я вас обеспечивать мог, чтоб вы нужды не знали.
— В Горицком бору нас бы никто не нашел, — отвечает Ящерь. — Но нам придется еще долго в миру жить.
— Это почему?
— Рано еще, невеста моя не выросла, и я еще мир ей не показал, чтоб уединяться. А когда вырастет и мир увидит, будет поздно, вместо Горицкого бора пустыня будет.
— Как это — пустыня?
— Да спилят деревья и стронутся пески. Нам же в песках жить нельзя, дом наш должен стоять под сенью молодых сосен, а кругом чтоб птицы пели.
— Так поехали, пока не спилили! Если ты знаешь, что будет, так можно упредить лесорубов!
— Нельзя мне этого делать, Никитка. Не могу я вмешиваться. Невеста моя должна на все это посмотреть, а иначе-то как я ее научу?
У Никитки голова кругом — тяжко разговаривать с больным!
— И что же делать будем?
— А вот что, — говорит Ящерь, — ты поезжай свою мать Любу искать, а я возьму невесту да побреду по земле. Видишь, у меня и сума есть, тетка Анна сшила, прокормимся. Пока в Горицах пустыня, я три раза землю вдоль и поперек пройду.
Никитка возражать ему устал, что толку спорить с блаженным? Будто бы согласился, мол, добро, так они и сделают, но стал намекать, дескать, чтоб найти мамку и из лагеря освободить, прорва денег требуется, а их уже нет и придется ему завтра работу искать.
Ящерь как будто ничего не понял, и тогда Никитка спрятал всю провизию, запер брата с невестой на замок и в город подался, будто бы наниматься вагоны разгружать.
Приходит вечером, а Ящеря опять нет, из-под замка ушел! Он к квартирной хозяйке — где?
— Да приехали за ними, — отвечает та. — На «Победе».
— Кто приехал?
— А сказал, тесть с тещей. То бишь, родители невесты!
— Какие к черту родители?! Какая невеста? Она же вообще неизвестно кто и откуда! Подкидыш какой-то! А сам он — круглый дурак! Нагородил тебе, ты и поверила!
— Не знаю, интересные такие люди. И брат твой обрадовался. Сели в машину и укатили…
Никитка сначала заревел, словно бык племенной, пометался во все стороны — беглецов и след уж простыл, поутих немного, заскулил и поехал опять в лагеря, искать свою мамку…
10
Последнюю ночь в своем родном городе Власов ночевал в машине. Настращенный генералом, он побоялся даже подъехать к дому. Прошел дворами и понаблюдал издалека: там стояла чужая машина с двумя молодыми мужчинами, а третий крутился возле подъезда. Тогда он поехал к мастерской, надеясь выполнить задание Хлопца и поспать в своем офисе — под предлогом работы в ночную смену, камнерезку на сигнализацию не ставили, однако и возле бывшего городского бассейна зачем-то припарковались аж три никогда здесь не виданных автомобиля, и в кабинах, похоже, кто-то был: точно не рассмотреть сквозь затемненные стекла…
В другое время Власов и внимания бы на них не обратил, а тут, накануне отъезда, ему начало казаться, что его обложили со всех сторон, как волка, расставили номера и теперь ждут, когда он сам выйдет на стрелка. Причем, неизвестно, кто устроил эту загонную охоту, чьи люди дежурят в машинах и чего конкретно хотят от него. Понятно, что это не ФСБ и не те, кто заказал добыть из жемчуга родовые песчинки.
