Ничего личного (СИ) - Путилов Роман Феликсович
Часы показывали четыре часа утра, за окном уже посветлело, а я понял, что в ближайшее время уснуть я не смогу, поэтому отбросил в сторону, влажное от пота, покрывало и пошел на кухню.
Чашка кофе примирила меня с тоскливым серым утром за окном, я налил себе вторую порцию, щедро плеснул молока и сделав глоток, откинулся назад, прижавшись к прохладной стенке.
Мозг, взбудораженный ночным кошмаром, требовал какой-то работы и я, открыв записную книжку, начал составлять план на ближайшее будущее. Самым главным моим проектом оставался Завод, с учетом предстоящей приватизации, которая произойдет через год или два. Так как я сейчас числился Заводским штатным преподавателем, какую-то долю акций предприятия я получу, как кадровый работник, плюс, часть акций приобрету по льготной цене, внеся его стоимость деньгами. Потом пойдет чехарда с концентрацией пакетов акций в руках тех, кто желает стать мажоритарным акционером Завода, с попытками скупить акции у рядовых работников по дешевке. Проблема в том, я в этом был уверен, Завод не сможет выжить в будущем, не сменив своей специализации. Все энергосистему будут расширять и укреплять свои, «карманные» ремонтные предприятия, и таким «варягам», как наше производственное объединение, там место не найдется. Слишком много денег стоят ежегодные ремонты энергетического и теплового оборудования, и никто не пожелает делится эти денежным потоком, а значит, количество договоров с нами каждый год будет неуклонно сокращаться, пока мы не окажемся на гране банкротства. К сожалению Город — огромная промышленная площадка, половину территории которого составляет территория предприятий, которые каждый год будут закрываться, не выдержав идеи российских либеральных правителей — «Главное качать нефть, а все что надо, мы купим за границей», а, следовательно, огромные корпуса заводских цехов спросом пользоваться не будут. Наш Завод располагается в «медвежьем» углу огромной промышленной площадки, следовательно, ни в элитный жилой комплекс, ни в супер-мега- молл, с товарами со всего света, кинотеатрами и ресто-кортами, его не превратишь — народ не поедет развлекаться в место, над которым дымят трубы старейшей ТЭЦ Города. Конечно, держатели акций, как минимум, останутся при своих, через десяток лет кровопролитной борьбы за собственность, продав производственное оборудование по цене металлолома и, с трудом, сдав огромные цеха в аренду под склады и производство салатов силами мигрантов, но это деятельность будет приносить такие крохи, которые никогда не оправдают усилий, приложенных в девяностые для завладением этим куском собственности. Завод, как одно целое, не сможет существовать в новых экономических реалиях, слишком он большой, слишком много требуется тепла и электрической энергии для его нормального функционирования, следовательно, надо иметь в виду, что предприятие выгоднее будет разделить на части, вложившись в самые перспективные объекты. А может быть? Я попытался представить, что можно сделать, чтобы Завод смог влиться в Городскую энергосистему, пусть, как младший партнер, но с справедливой компенсацией владельцем акций. «Домашнее» ремонтное предприятие «Городэнерго», располагалось в паре километров от нашего Завода, нас разделяла та, пресловутая, старая ТЭЦ с огромными трубами, что делала невозможным превращение нашей территории в мега-крутой, супер-пупер, торгово-развлекательный центр. У нашего конкурента за деньги местной энергосистемы есть множество преимуществ перед нами — они свои, за коммуналку, тепло и электрическую энергию они не платят, вернее платят, но взаимозачетами, автоматически. Но, с другой стороны, они расслабились, зная, что, несмотря на любые, самые накрученные цены, они всегда будут при заказах, ведь все счета, выставленные за ремонтные работы энергосистема включит в тариф для потребителей, вписав их в производственные расходы. А экономика — такая хитрая штука, что может обосновать все, что угодно. Если денег будет не хватать, послушные чиновники из областной энергетической комиссии, которые, по идеи, должны защищать интересы конечных потребителей, в том числе и населения, урезая интересы естественных монополий, просто послушно увеличат тариф на величину, которая необходима энергосистеме, чтобы покрыть все свои расходы и получить нормативную прибыль.
А ведь это очень интересно — попробовать влезть в местную энергосистему, тем более, что в Городэнерго тоже скоро начнётся приватизация, старое руководство погонят с теплых мест, а в уютный особняк на улице Председателя ВЦИК придут новые хозяева, не связанные ничем ни с Городом, ни с менеджментом энергосистемы.
Мои руки быстро рисовали на странице записной книжки, понятные только мне кружки, квадратики и закорючки, настроение постепенно поднималось, а страшный, окровавленный наконечник ржавой косы, торчащий из моего живота, превращался в подернутый дымкой морок, о котором я не вспомню через пару часов. Конечно, если бы сейчас на кухню вошла Наташа, что билась за свое кровное-наследственное, за тысячи километров от меня, она бы дала толкование моего ночного кошмара, но никто на кухню не вошел, никто не спросил — «Любимый, почему не спишь? Что случилось?». А мужчины такие толстокожие существа, что отмахиваются от ясных подсказок Вселенной, обращая внимание только на реальные события.
Наконец, продумав еще несколько мероприятий по компрометации конкурентов я понял, что организм мой и душевное состояние пришли в норму, и я готов спокойно проспать, оставшиеся три-четыре часа.
Двумя часами позже.
Локация –квартира Громовых.
— Алло! — надеялся выспаться, но, по закону подлости, добрые люди плевать хотели на мои планы.
— Здорово, Паша! — отвратительно бодрым голосом заорала трубка: — Ты там еще не опух в отпуске? Нам в дежурку из Старостинского РОВД позвонили, там какой-то крендель, за тобой в розыске, ими задержан… Сейчас скажу кто…
В трубке громко зашуршало.
— А, вот, нашел — Свиридов Вячеслав Юрьевич, по части второй сто сорок четвертой статьи.
— Угу, есть такой, Серега. И что, за ним ехать надо?
— Нет, они его по «мелкому» задержали, часа через два в суд повезут, а потом отпустят или могут часок продержать, пока мы не приедем. Только, Паша, сам понимаешь, мы в Старостинский район «дежурку» посылать не будем, она у нас сегодня одна, вторая сломалась. Может быть позвонить им, чтобы отпускали? — помощник дежурного Дорожного РОВД затих, своим молчанием выражая надежду, что я сейчас скажу, что да, надобность в этом жулике у меня исчезла. Я же понимал, что проблемы негров шерифа не волнуют, тем более, что в РОВД на линию вышла всего одна дежурная машина, а опер — инициатор розыска, находится в учебном отпуске. Мне конечно не откажут, но в итоге, машина освободится только ночью, а Старостинский РОВД до ночи держать задержанного у себя не будут, так как нарушать закон и подставляться под прокурорскую проверку за ради чужого отдела никто не будет.
— Короче, Серега, будь добр, позвони «старостинским», скажи, что я через полчаса у них буду и с ним в течении часа поработаю, хорошо?
— Да не вопрос, братан, сейчас сделаю. Как сессия?
— Все сдал, сегодня диплом получаю.
— Ну поздравляю, рад за тебя. Я вот тоже в Омскую школу, на «заочку» собираюсь. Ладно, давай, увидимся. — обрадованный разрешением проблемы, Серега, третий год рассказывающий, что он собирается поступать в Омскую высшую школу милиции, торопливо распрощался, а я бросился на кухню.
После смерти Коли Попова, который так и не успел мне сообщить, нашел он наркомана по кличке Свирид, торгующего взрывчаткой и детонаторами, я не сидел на попе ровно. Пришлось потратить на это мероприятие больше недели, но семерых Свиридовых, проживающих в Центре и имеющих, хоть какое, касательство к наркотикам, я в розыск выставил.
За два месяца в цепкие лапы органов правопорядка попали трое из фигурантов, но никакой связи к взрывчатым веществам я не установил. Не было у них ни братьев, ни иных знакомых, работающих на карьере. Сегодняшний Свиридов был четвертым по счету, но особой надежды на удачу я не питал. С таким же успехом, искомый мной «взрывник» мог по учетам УВД вообще не проходить. В любом случае, мне оставалось только отрабатывать свою версию до конца, надеясь на удачу.
