Томас Уилер - Арканум
Гудини медленно покинул столовую и стал подниматься по лестнице. Все быстрее, быстрее.
– Бесс! Бесс! – Гудини влетел в спальню.
Жена подняла на него заспанные глаза.
– Привет, дорогой. – Она похлопала на место рядом. – Ложись. – Гудини увидел, что на Бесс нет ночной рубашки. – Ложись в постель, милый.
Он снял пиджак, развязал галстук. Уронил все это на пол.
– Что случилось с Джули?
– Она просто очень устала.
Гудини сел на постель, снял брюки, влез под одеяло в нательной рубашке и трусах. Посмотрел на потолок.
– Мне показалось, я видел маму…
Рука Бесс потянулась, погладила его плечо. Затем, прижавшись к нему теплой грудью, она порывисто задышала в ухо. Он поцеловал жену. Прижал ее обнаженные бедра к своим.
– Мм-м… вначале почеши вот здесь. – Бесс сбросила одеяло и перевернулась на живот.
Гудини начал с шеи.
– Лопатки, – пробормотала Бесс.
Он почесал лопатки.
– Сильнее.
– Милая, если сильнее, то останутся красные следы. – Гудини нежно погладил ее спину.
– Давай же.
– Ладно. – Он улыбнулся и продолжил чесать.
Неожиданно он заметил на ягодицах Бесс следы своих пальцев. Потрогал. Это была кровь.
– Бесс!
Она не ответила. Гудини сел, повернулся к жене. Ее шея была наклонена под каким-то странным углом. Вся спина окровавлена. Расцарапана до мяса. А между лопатками было крупно написано кровью:
БОЙСЯ МЕНЯ
Гудини вскрикнул и соскочил с постели.
– Слава Богу…
Он повернул голову и увидел маленькую пожилую женщину с волосами, забранными в тугой пучок. Она стояла в дверях, протянув руки.
– Слава Богу…
Внезапно ее лицо трансформировалось в лицо Дариана Демаркуса.
– Нет! – зарычал Гудини. Выхватил пистолет с ручкой из слоновой кости и выстрелил три раза.
Выстрелы гулким эхом прокатились по стенам похожего на пещеру подвала, и наступила гробовая тишина. Гудини вытер дрожащей рукой со лба пот. Дым рассеялся, и… возникла мадам Роуз. Она пошатывалась, как пьяная. Сделала два шага вперед, попыталась что-то сказать, но вместо слов с губ брызнула кровь, закапала на черное платье. Пистолет выпал из руки Гудини.
– М-м-мадам!
Мадам Роуз с удивлением посмотрела на него. Вдруг ее колени подогнулись, и она упала, сильно стукнувшись головой о бетонный пол.
– Боже! – Гудини рухнул на колени рядом с ней и поднял хрупкое тело.
– Мадам Роуз!
Она смотрела на него остановившимся взглядом.
Услышав пистолетные выстрелы, Дойл и Пол Кейлеб поспешили на кухню. За ними последовали мужчина в костюме Санта-Клауса и Тайсон.
Большинство гостей не сомневались, что выстрелы и последовавшие за ними крики – это очередная шутка, задуманная хозяевами на Хэллоуин. Эбигейл подняла голову от щебечущей Изабеллы и с тревогой осознала, что не видит Дойла.
Гости продолжали болтать и веселиться, но в воздухе ощущалась зловещая напряженность. Присматриваясь к людям, Эбигейл заметила шейха, вскочила со стула и побежала в противоположный коридор. Врезалась в мужчину в костюме гориллы, расплескав его джин с тоником. Бросилась к лестнице, коснулась рукой перил и увидела демона. Он торопился наверх. К ней.
Эбигейл вскрикнула, и в этот момент ее сзади схватили крепкие руки. Потащили к двери и выпихнули в ночь.
Дойл спустился в винный погреб вместе с Полом Кейлебом и человеком в костюме Санта-Клауса.
Гудини стоял на коленях, держа на руках мертвую мадам Роуз, Эрику Демаркус. На руках кровь. Он поднял на друга безумные глаза.
– Дойл! Что я наделал!
Скатившийся вниз по лестнице Барнабас Тайсон остановился и громко по-женски вскрикнул:
– Боже Милостивый! – Опустился на колени рядом с Гудини, сжал безжизненную руку мадам Роуз и заплакал.
Единственное, что мог сделать сейчас Дойл, – это помочь Гудини подняться.
– Гарри… – Его голос прервался.
Сверху в лестничный колодец начали заглядывать гости. Кейлеб обратился к человеку в костюме Санта-Клауса:
– Сделайте так, чтобы сюда больше никто не входил.
Тот рассеянно сбросил шапку и отклеил бороду, под которой обнаружилась бульдожья физиономия детектива Маллина.
– И еще, детектив, – продолжил Кейлеб, – найдите возможность выйти через черный ход. Никто ничего не должен видеть. Вы меня поняли?
– Да, сэр. – Детектив Маллин достал наручники и защелкнул их на запястьях Гудини, предварительно удалив бутафорские. Тот даже не пошевелился.
– Мистер Гудини, вы арестованы по обвинению в убийстве, – заявил Маллин.
Тайсон поднял на Гудини залитые слезами глаза.
– Как вы могли!
– Это была не она… – начал объяснять Гудини.
Дойл его прервал:
– Мистер Кейлеб, сейчас не надо делать какие-либо поспешные выводы.
– Что же вы не поздоровались, мистер Дойл, – проворчал Маллин. – Невежливо.
– Заверяю вас, – продолжил Дойл, не обращая внимания на детектива. – Здесь не все так просто. Гудини не виноват…
– Конечно, конечно. Разве ваш друг может быть в чем-либо виноват! – усмехнулся Маллин. – А сейчас отойдите от подозреваемого, сэр. – Он оттеснил локтем Дойла, взял Гудини под руку и повел в заднюю часть винного погреба.
– Следите за ним, детектив! – крикнул вслед Кейлеб. – Он может освободиться от наручников.
– У меня в машине есть еще один комплект, сэр, – заверил его Маллин и исчез во мраке.
– В отличие от вас для меня ситуация представляется достаточно ясной, – обратился Кейлеб к Дойлу. – Разумеется, пока следствие не будет закончено, мы постараемся все держать в секрете. Я не меньше вас заинтересован, чтобы об этом не разнюхали репортеры.
– Я поеду с ним.
Кейлеб придержал его за руку:
– Боюсь, это невозможно. На вашем месте, сэр, я бы подумал о себе. Создается впечатление, что вы ведете в нашем городе какую-то странную игру. – Прокурор вынул носовой платок и поднял с пола пистолет с ручкой из слоновой кости. – Надеюсь, завтра вы на время оставите свою племянницу и подъедете к нам в управление, чтобы я задал вам несколько вопросов?
– Что? – Дойл с ужасом посмотрел на окружного прокурора и ринулся вверх по лестнице.
Мари и Лавкрафт снова пересекли лужайку, но уже в другом направлении. Обогнули крыло особняка, где царило веселье. Неподалеку кто-то вскрикнул.
– Это Эбигейл, – сказал Лавкрафт. Он узнал ее голос.
Они поднялись на небольшой холм. Вдалеке мерцал огнями Нью-Йорк, а совсем рядом, у подножия холма, раскинулось кладбище.
– Эбигейл! – крикнула Мари.
В ответ донеслись лишь слабые отголоски мелодии струнного квартета.
Дальше за накрытым парусиной бассейном виднелся сарай садовника. Незапертая дверь болталась под порывами усиливающегося ветра.
