Леонид Кудрявцев - Центурион. Стойкий оловянный солдатик
— Откуда они берутся?
— Не смог этого определить.
Я покачал головой.
— Ну и дела! Получается, ты не можешь противостоять ведущейся на тебя атаке? В любой момент неведомый преступник способен, к примеру, заставить совершить преступление не только твоего бионта, но и тебя, корабль?
— Это не так просто сделать. Я не бионт, мой мозг гораздо сложнее и снабжен множеством систем защиты.
— Но гарантию, что подобного не случится, ты дать не можешь?
— Поэтому я и обратился к тебе за помощью. Как видишь, самостоятельно справиться с противником у меня не получается.
Я вздохнул.
Вполне логично, между прочим. И мне остается лишь продолжать расследование, надеясь остановить киллера.
— Вредоносные программы блокируют возможность узнать, каким образом они поступают в твою систему?
— Конечно.
— Есть у тебя соображения на этот счет?
— Прямой контакт. Как ты знаешь, в моем теле есть вживленные блоки, и они расположены так, чтобы к ним могли добраться ремонтники.
— Где они находятся?
— Один здесь, в этой комнате.
— А еще?
— В коридорах есть два десятка точек, откуда можно к ним подсоединиться. Блоки скрыты складками кожи, но, если знать, где они расположены, найти их нетрудно. А построен я по типовой схеме, и она не является тайной.
— Ты ведешь наблюдения за коридорами. Значит, должен был видеть того, кто что-то подсоединял к этим точкам.
— Необязательно. Есть гаджеты небольшого размера, которым достаточно расстояния в несколько шагов. Благодаря этому атака на мою систему может выглядеть вполне безобидно. Некто, спрятав в кармане такую штучку, идет прогуляться по коридорам. Он неторопливо проходит мимо одной из точек, а пока он идет, гаджет успевает взломать защитный код и сделать свое черное дело.
— Имело смысл определить, кто из многомеров в момент атаки находился рядом с точкой, через которую она велась. За данную комнату ты спокоен?
— Да. В самом начале рейса оба соперника-политика нанесли мне по визиту вежливости, и более в нее не заглядывал ни один многомер. А вот коридоры…
— Тебе должна помочь статистика, — подсказал я. — Надо определить, какие многомеры находились возле точек в момент первой атаки, второй и последующих. Преступник тот, кто каждый раз был возле одной из точек.
— Очень хорошая идея. После первой атаки она мне тоже пришла в голову.
— Каков результат?
— Никакого, — ответил корабль. — Нет таких.
— Как я понимаю, это означает, что киллер может и не принадлежать к расе многомеров. Еще него могут быть сообщники.
— В таком случае под подозрение попадают все мои пассажиры. Убийцей может оказаться кто угодно. И времени, чтобы его вычислить, у нас совсем немного.
— Думаю, опускать руки не следует. Можно получить план расположения точек?
— Без проблем. Открой доступ к своей базе данных.
Я достал из кармана персоналку и набрал необходимую комбинацию знаков. Потом растянул квадратик экрана до размера ладони и взглянул на него. Как раз в этот момент персоналка тихо пискнула. Файл был получен.
Вот так. Птичка по зернышку клюет. Глядишь, что-нибудь и прояснится.
— Спасибо, — сказал я. — Добавь-ка еще и список многомеров у тебя на борту. Особо отметь тех, у кого тела не в комплекте. Кроме того, я хочу получить из твоей памяти все имеющиеся о них сведения.
— Те, у кого тела неполные, заслуживают особого внимания?
Я пожал плечами.
— Вполне возможно, но пока я ни в чем не уверен. Расследование только начинается.
— Если нужно для дела…
Моя персоналка снова пискнула.
Ну вот, пока хватит.
Я устроился на диване поудобнее и занялся изучением полученной информации. Это заняло около часа, но того стоило. Допивая очередную чашечку кофе, я подумал, что теперь знаю о многомерах гораздо больше.
Поможет ли мне это? Будущее покажет. Бесполезной информации не бывает.
Я поставил на столик пустую чашечку, а потом встал и сладко потянулся.
— Уже есть какие-то дельные мысли? — осторожно поинтересовался корабль.
— Конечно, — ответил я. — Начну-ка я опрос возможных подозреваемых.
— Кто будет первым?
— Конкурент и заклятый враг пострадавшего. Он политик, и ему следует быть вне подозрений. Значит, он окажется словоохотлив. Расследование удобнее всего начинать с самого говорливого.
5
— А вы думали, я пришел и вот этими своими конечностями убрал конкурента?
Четыре человека с одинаковыми лицами, одетые в однотонную одежду, одновременно вытянули ко мне руки. Я пожалел, что рубашки на Шибукае с длинными рукавами. Это не давало взглянуть на запястье пятого в династии каменного ножа. Зачем, впрочем? В каюте находились все его четверти.
Кстати, разговаривали они тоже синхронно. Я вспомнил, что такое поведение у многомеров означает желание угодить, понравиться.
— Никто пока вас не обвиняет, — сообщил я.
— Мне кажется, вы об этом думаете.
— Как, вы еще и мысли умеете читать?
Шибукай эл Руп тонко улыбнулся.
— Нет, конечно, — заявил он.
— В таком случае я могу считать ваши предыдущие слова лишь сказанными в сердцах и не имеющими отношения к реальности?
— Конечно. А я имею право подать на вас жалобу, ибо вы помешали моему досугу самым бесцеремонным образом. Учтите, мой тяжелый, нервный и неблагодарный труд требует величайшего напряжения сил. Окажись на моем месте любой ваш соплеменник… В общем, я стою в огне, словно оловянный солдатик из старой земной сказки. Единственный вид благодарности, на который я рассчитываю, это покой и деликатное обращение.
Политик очень эффектно развел все четыре пары рук. Потом сделал паузу. Я — ждал. Мне было интересно, чем он закончит.
— Впрочем, я воспринимаю происходящее как неизбежное зло и желаю лишь сократить общение с вами до минимума, — устало сказал Шибукай. — Если это не помешает вашему расследованию. При встрече передайте Бродигану, что я вместе с ним скорблю о его потере.
— Передам, — заверил я.
— И запомните — вы зря меня подозреваете.
— Неужели?
— Могу в этом поклясться любым принятым у вас образом.
Я окинул его испытующим взглядом.
Да нет, все нормально. Честное лицо, открытый взгляд — символ искренности. С другой стороны, я разговариваю с политиком. А уж они играть умеют великолепно. Иному профессиональному актеру сто очков вперед дадут.
В общем, здесь пока ничего больше не узнать. Только время зря уходит. Не пора ли двинуться дальше?
— В таком случае, — я встал и даже слегка поклонился, — у меня больше вопросов нет. Я оставляю за собой право вас вновь побеспокоить, как только они у меня появятся.
