Вильям Шатнер - Лорды Тэк
В результате оба они с грохотом упали на пол.
Ребром ладони Джейк выбил из руки так и не переставшего улыбаться японца оружие, затем вскочил на ноги и крайне невежливо ударил его ногой в пах.
Пока поверженный враг катался по полу, корчась от боли, Джейк перешагнул через него и подобрал оружие, а затем сбегал в кабинет за собственным парализатором.
Японец все еще катался и корчился, но, пожалуй, без прежнего энтузиазма.
– А теперь ты расскажешь мне, куда они отвезли Бет.
С перекошенным от боли лицом японец поднялся на ноги.
– Ваше поведение было в высшей степени неджентльменским, – укоризненно произнес он.
– Да, пожалуй, – ухмыльнувшись, согласился Джейк. – Так где же она?
– Мы с вами живем по принципиально различным кодексам этики. – Правая рука японца метнулась ко рту. – У меня нет намерения предавать.
Проглоченный им яд оказался сильным и быстродействующим. Приверженец кодекса чести упал на пол и через десять секунд был мертв.
Джейк посмотрел на него сверху вниз.
– Ч-черт!
На сей раз это слово прозвучало уныло.
* * *– Борцы, значит, – мрачно сказал Гомес. – Снова начинается.
Глубоко засунув руки в карманы, ой вошел в помещение через боковую дверь, выходящую в окутанный вечерней мглой проулок.
– Слава Богу, хотя бы мужчины, а не наглые потаскухи вроде тех, в «Казино», которых тебе почему-то очень захотелось увезти с собой. – Натали закрыла за ним дверь. – И хотела бы напомнить, что нам еще очень повезло, что мы смогли получить эти заброшенные помещения для своей временной базы, и если бы я не имела здесь нескольких всегда готовых помочь коллег, то... ой, Гомес, что это с твоим лицом?
Гомес пересек комнату и подошел к письменному столу, заваленному кипами афиш, извещающих о каких-то давно забытых соревнованиях, происходивших здесь, во дворце «Робосумо».
– Меня задержала несколько затянувшаяся беседа с группой лучших людей Киото.
– Но ты весь в синяках и ссадинах. Да и одежда твоя...
Натали осталась стоять. Сцепив руки перед собой, она внимательно оглядывала Гомеса.
– Поначалу наша беседа была, пожалуй, слишком оживленной, – признался он, осторожно садясь на расшатанный, ненадежный стул. – Как ты думаешь, что происходит, когда копы вламываются в комнату и находят тебя в компании с трупом одного из своих собственных инспекторов?
– А что это был за инспектор?
Все так же продолжая хмуриться, Гомес рассказал ей о событиях, развернувшихся в гостиничном номере Джейка и Бет.
– Но в конце концов полиция, видимо, прислушалась к голосу разума, – сказала Натали, когда Гомес умолк. – Я имею в виду, что ты здесь.
– В основном они прислушались к угрозам, исходившим от японских знакомых Бэскома.
– А что же с Бет Киттридж? Где она?
– За ней отправился Джейк. Он еще здесь не появлялся?
Натали покачала головой.
– Нет, не появлялся. Зато вот прямо перед тобой заявился какой-то совершенно жуткий тип, представившийся информатором Джейка.
– Точно. Джейк собирался назначить здесь свидание какому-то парню.
– Значит, на это свидание он и пришел.
Гомес вскочил на ноги.
– И где он?
– А там.
Рыжая журналистка махнула рукой в сторону.
– Я его не вижу.
– Он на полу, в компании роботов-борцов.
У дальней стены было сложено два аккуратных штабеля, в каждом – по три толстых, одетых по всем правилам борца сумо.
Перед штабелями лежал молодой худощавый китаец в длинном пальто из шотландки.
– Да это же Таймчек! Что ты с ним сделала?
– Понимаешь, этот китаеза показался мне очень уж подозрительным, больно он темнил. А потом он стал настаивать...
– А как же ему не темнить, chiquita? У него профессия такая.
– Я поставила парализатор на минимальную мощность, так что он очухается с секунды на секунду.
Таймчек пошевелился и застонал.
– О-ох, – пробормотал он, садясь и тряся головой. – Сколько времени?
Задрав правый рукав измятого пальто, он выставил на всеобщее обозрение серебряную руку с вмонтированной в нее дюжиной, если не больше, часовых циферблатов.
– А вот этим он достал меня вконец, – прошептала Гомесу Натали. – Все рвался сказать мне, сколько сейчас времени в том или ином никому не нужном городе земного...
– Здесь, в Киото, ровно четыре шестнадцать, – объявил информатор Джейка.
Гомес помог ему подняться на ноги.
– Привет, Сид, рад снова встретиться. Отлично мы забавлялись, когда я жил в БЛА. Джейк пришел?
– Скоро придет.
– Если бы мы находились в Эфиопии, сейчас было бы точно...
– Таймчек, у тебя есть что-нибудь важное для Джейка?
Информатор кисло посмотрел на Натали.
– А эта стервоза что, твоя подружка?
– Чисто деловое сотрудничество.
– А ты ее не пользуешь?
– Нет, ни в коем случае.
Гомес усадил тощего китайца за письменный стол.
– Посиди и попробуй собраться с мыслями, если только ты сейчас на это способен.
– Мне хотелось бы верить, – возмущенно начала Натали, – что, если бы тебе пришлось выбирать между мной и этим грошовым стукачом, ты ни на секунду не задумался бы...
– Bastante. Хватит.
Улыбка Гомеса была угрожающей.
– Я сохранил самые лучшие воспоминания о работе с тобой и Джейком... Ну вот! – Таймчек внимательно разглядывал один из своих циферблатов. – Время Покипси отстает на целых восемнадцать секунд. Все эта мочалка и ее пукалка. Если самому не удастся наладить, припишу стоимость ремонта к счету, так и знай, Сид. И по-дружески скажу: может, не стоит тебе тусоваться с бабой, которая так легко и непринужденно стреляет по ни в чем не виновным прохожим, а то ведь...
Кто-то постучал в дверь.
– Слава Богу, Джейк, – сказала Натали, глянув на монитор охранной системы.
– Давно пора, – мрачновато заметил Таймчек.
Глава 37
Бет очнулась в полной темноте.
Она лежала на спине и безуспешно вглядывалась вверх. Ничего, кроме темноты. Что это за место – не понять, ясно одно – здесь сыро и холодно.
Было больно. Она ощущала буквально каждую свою косточку, все тело невыносимо болело. Кожа горела и одновременно чесалась. В ушах громко отдавались удары ее собственного пульса.
Когда Бет попробовала моргнуть, повсюду в темноте вспыхнули огромные сверкающие желтые цветы. Рядом с собой она нащупала какую-то мягкую, гладкую ткань.
Ее подстрелили из парализующего пистолета, вспомнила она наконец. В кабинет ворвались два человека, крупные, одетые в черное. Тот, с серебристой парализующей винтовкой, выстрелил в Тони Никуйя. Второй, с глазами такими выпуклыми, что казалось, словно они выступают из прорезей шелкового капюшона, скрывавшего лицо, выстрелил из своего пистолета в нее, когда она бросилась на помощь Тони.
