Саймон Грин - Суровое Наказание
– Никто не услышит нас во всей этой болтовне, – сказала Элеонора. – А частный щит могут заметить.
– Это не та тема, которую мы можем позволить быть услышанной, – возразил Уильям. – Лучше уж пусть кто-то подозревает, чем узнает точно.
– Ладно, ладно!
Она незаметно посмотрела вокруг себя и извлекла небольшой амулет из резной кости из тайного кармана. Сжав его в кулаке, она пробормотала активирующее заклинание, и фоновый шум мгновенно исчез. Я видел шевелящиеся губы вокруг, но ни звука не проникало через щит и, по-видимому, из него. Наша уединенность была обеспечена. Пока кто-нибудь не заметит. Я с любопытством посмотрел на Уильяма и Элеонору, и они смотрели на меня в ответ с каким-то неумолимым отчаянием в лицах. И вдруг я понял, что бы они ни собирались попросить меня, это не имеет ничего общего с Мелиссой.
– Что нужно сделать, – осторожно сказала Элеонора, – чтобы ты убил нашего отца?
В течение длительного момента я молча смотрел на них. Этого я от них никак не ожидал услышать.
– Ты единственный человек, у которого может быть шанс, – сказал Уильям. – Ты можешь подобраться к нему ближе, чем кто-либо.
– Мы слышали о некоторых вещах, которые ты сделал, – сказала Элеонора. – В ходе войны Лилит.
– Все говорят, что ты сделал то, что никому другому не по силам, – добавил Уильям. – В ходе войны.
– Вы хотите, чтобы я убил Иеремию? – спросил я. – Почему вы хотите этого?
– Чтобы стать свободными, – сказал Уильям, и его пристальный взгляд был столь пронзительным, что казалось, бурил меня насквозь. – Ты не представляешь, каково это, жить в его тени так долго. Вся моя жизнь под контролем и разрушена им. Ты видел, как далеко мне нужно уйти, чтобы просто почувствовать себя свободными хоть на некоторое время.
– С его смертью, мы наконец-то сможем зажить своей жизнью, – сказала Элеонора. – Он никогда не любил нас.
– Речь не о деньгах, бизнесе или власти, – сказал Уильям. – Я отдам все, только бы освободится от него.
– Сделай это для нас, Джон, – сказала Элеонора. – Сделай это ради меня.
– Я частный детектив, – сказал я. – Не убийца.
– Ты не понимаешь, – резко сказал Уильям. – Мы обсудили это. Мы считаем, что наш отец стоит за исчезновением Мелиссы. Мы считаем, это он договорился, чтобы ее против воли увели из поместья. Ничто не происходит здесь без его ведома и разрешения. Только он мог обойти многочисленную безопасность поместья и убедиться, что все слуги в его пределах ничего не видели. Он хочет убить мою дочь, свалив вину на кого-то еще. Я верю, что она мертва, Джон, и хочу отомстить за убийство.
– Если он убил Мелиссу, – сказала Элеонора, – мой Пол может быть следующим. Я не могу допустить этого. Он все, что у меня есть. Ты должен помочь нам, Джон. Наш отец способен на все ради получения желаемого.
– Тогда зачем он нанял меня? – спросил я.
– Что может лучше публично показать его горе и гнев? – сказал Уильям. – Наш отец всегда понимал необходимость хорошей публичной огласки.
– И если ему нужен кто-то, чтобы свалить вину, – сказала Элеонора, – то, кто будет лучшим выбором, чем печально известный Джон Тейлор?
– Лучше всего я смогу вам помочь, – осторожно сказал я, – отыскав Мелиссу и вернув ее обратно, в целости и невредимости. Я доведу дело до конца и кто бы ни стоял за ее исчезновения, он получит по заслугам. Кем бы он ни оказался.
Я ушел от них, пройдя через защитное поле обратно в шумную вечеринку. Мне требовалось время все обдумать. Я не особо удивился тому, что дети Иеремии оказались столь же безжалостным, как и он, но все же был разочарован в них. Мне начинали нравиться Уильям и Элеонора. Тем не менее, может Иеремия позвал меня сделать прилюдно козлом отпущения? Кто будет виноват, когда Мелисса так и не объявится? Это был не в первый раз, когда клиент был не до конца честен со мной. И как будто одних мыслей было достаточно, чтобы вызвать его, Иеремия внезапно появился из толпы передо мной.
– Не пьешь? – весело спросил он. – Это же вечеринка!
– Кому-то необходимо сохранять ясную голову, – буркнул я.
Иеремия кивнул.
– Ты же еще не видел Пола, верно? Я послал слугу позвать его через дверь, и ожидал его появления наряду с остальной частью семьи, но это же Пол. Наверное, все еще дуется в своей комнате, со своей музыкой включенной на полную громкость. Если только он снова не выскользнул. – Иеремия кратко рассмеялся. Это был противный звук. – Он думает, я не знаю... Ничто в этом доме не происходит без моего ведома. Я послал как-то своих людей проследить за ним на почтительном расстоянии... Оказывается парень гомик. Проводит все свое время в гей-клубах... После всего, что я сделал, пытаясь сделать из него мужчину. Ужасный позор, но что тут поделать?
Я кивнул. Было очевидно, что Иеремия не знал о Полли, и я не собирался рассказывать ему.
– Почему вы не сказали мне, что это костюмированная вечеринка? – спросил я. – Я чувствую себя не к месту. Это могло быть даже неловко, будь я из тех, кто смущается.
– Но не ты, – сказал Иеремия. – Мне нужно, чтобы ты пришел в своем обличье, так что бы все непременно узнали тебя. Я хочу, чтобы все знали, что ты работаешь на меня. Во-первых, это четко даст понять, что я предпринимаю кое-что насчет похищения Мелиссы. Во-вторых, тот факт, что я в состоянии нанять тебя, печально известного Джона Тейлора, поможет мне выглядеть сильным и владеющим ситуацией. Репутация это все в бизнесе. И в-третьих, возможно, твоего присутствия будет достаточно, чтобы спровоцировать наконец-то похитителей Мелиссы сделать свой ход. Обнаружил что-нибудь?
– Только то, что кто-то действительно намерен препятствовать мне выяснить, что происходит, – сказал я. – И вам уже это известно.
– Ах, да. То происшествие в конференц-зале. – Иеремия хмуро посмотрел на меня. – Ты должен поспешить, Тейлор. Время на исходе.
– Для нее? – спросил я. – Или для вас?
– Обоих.
Внезапно, дверь в зал распахнулась с оглушительным треском. Все обернулись посмотреть, и внезапно вся вечеринка погрузилась в тишину, поскольку в дверях, стоя с безупречным достоинством и непринужденностью, был Уокер. Человек, который в настоящее время управлял Темной Стороной, поскольку кто-то должен, или может, потому что все остальные были слишком напуганы, чтобы бросить ему вызов. В былые времена он был голосом Власти, этих серых кардиналов закулисья, но теперь они были мертвы и исчезли, и Уокер был... боссом.
Как всегда, он выглядел каждым дюймом элегантным городским джентльменом, в своем дорого пошитом костюме, старомодном галстуке и котелке. Спокойный, расслабленный, и всегда очень, очень опасный. Ему, должно быть, было сейчас за шестьдесят, его стройная фигура расплылась от небольшого избытка веса и хорошей жизни, но он по-прежнему излучал уверенность и спокойную властность. Его лицо выглядело молодо, но глаза были старые. Уокер сейчас представлял власть, или, по сути, закон и порядок, и ему нравилось эффектно появляться.
