Проклятие пикси (СИ) - Берестова Елизавета

Почты, как на зло, поступило порядочно. Среди обычных сероватых конвертов сразу бросался в глаза узкий светлый с тиснёными кленовыми листьями вместо стандартной почтовой марки. Послание, что он в себе принёс, коррехидору ничего хорошего не сулило. Так и оказалось. Личный секретарь его величества Элиаса доводил до сведения четвёртого сына Дубового клана недовольство монаршей персоны ведением расследования о манифестациях пикси в доме уважаемой графини Сакэда. Оказалось, действия Службы дневной безопасности и ночного покоя не только не пресекли безобразия маленького народца, они, напротив, способствовали активизации последнего. О чём леди Элеонор не замедлила лично сообщить его величеству, королю Артании Элиасу второму. Далее следовали строжайшие предписания незамедлительно предпринять все возможные действия по прекращению и искоренению безобразий в доме заслуженной бывшей придворной дамы.

Вилохэд сперва разозлился, а потом задумался. После смерти Сэры для убийцы естественно было бы затаиться, совсем прекратить свою рискованную деятельность с проклятием пикси, чтобы не вызывать подозрений по своему адресу. Почему Мия этого не сделала? Зачем продолжает пугать графиню разными голосами, даже принялась переносить бедняжку в разные концы дома, дабы создать впечатление хождения во сне. Вил абсолютно точно знал: либо люди ходят во сне с самого детства, либо не ходят вовсе. Посему очевидной причиной сомнамбулизма графини Сакэда являются действия её компаньонки. Но какую выгоду она получит от сумасшествия или смерти леди Элеонор? Деньги достанутся пасынку. И ещё сложность в том, что рассказать правду леди Элеонор не так-то просто. Ведь нельзя же, в самом деле, взять да заявить: вас хотят свести с ума или даже убить. И это дело рук вашей компаньонки. Никто не знает, как в этом случае поступит графиня. Она может в ту же минуту дать расчёт Мие, а может устроить громкий скандал с целью выяснить: за что? При любом таком раскладе событий вина Мии Такеру останется недоказанной. Компаньонка исчезнет из Кленфилда без следа.

В половине десятого Рика уже стояла возле бежевого магомобиля и ждала коррехидора. Тот вышел, молча распахнул перед чародейкой дверцу и небрежно бросил:

— Сначала – к графине. Мия продолжает изводить её, имитируя атаки пикси.

— Значит, нужно как можно скорее вывести её на чистую воду.

— Если б это было так просто, — коррехидор повернул за угол, и они покатили по кленовому бульвару, — мы пока даже не знаем, ради чего она всё это делает. Главное, не спугнуть её прежде, чем мы соберём достаточно доказательств против неё для предъявления обвинения.

— Тогда и к госпоже Рокборн ехать опасно, — констатировала чародейка, — мы насторожим старушку избыточным интересом к её любимице. Лучше пускай Мия полагает себя в полной безопасности. Её бывшая квартирная хозяйка слишком болтлива, она непременно расскажет Мие, что мы наводили справки о её прошлом, особенно, если попросим бабулю держать наш визит в секрете. Мне кажется, хранить секреты – просто выше её сил.

— При всём этом госпожа Рокборн – единственная ниточка к прошлому Мии Такеру, — задумчиво проговорил Вил, — хотя, — он лихо обогнал извозчика, — нам известно, что мать компаньонки умерла в сумасшедшем доме. Скорее всего это был…

— «Небесное просветление» — Эрика, как любая чародейка обладала превосходной памятью.

— Я так и думал, — кивнул Вил, — имеет смысл поехать прямо туда.

Королевская лечебница для душевнобольных располагалась в глубине обширного парка и выходила окнами на величественную реку Жураву с её мостами.

— Рума Такеру? – неуверенно переспросила молодая сотрудница в форменной голубой одежде с кокетливо сдвинутой к затылку шапочке, — сейчас погляжу.

Она покопалась в картотеке и сверилась с толстой растрёпанной тетрадкой, пестревшей разноцветными закладками.

— Сожалею, но нет, — сообщила она с грустно-заученным выражением лица, — пациентка с таким именем и фамилией в данный момент в нашей лечебнице не находится.

— Вы либо не поняли меня, либо не расслышали, — с интонациями древесно-рождённого, снизошедшего до разговора с чернью, произнёс Вил, — Королевскую службу дневной безопасности и ночного покоя интересует ваша пациентка Такеру, которая провела здесь несколько лет и скончалась какое-то время назад.

— Я, я…, — постоянно кланяясь, принялась оправдываться девушка, — я тут совсем недавно работаю. Если госпожа Такеру скончалась, её бумаги в архив снесли. Коли желаете, я вас туда провожу, вот только ключ возьму.

— Что же это ты, Сьюзи, господ посетителей в архив спроваживаешь? – ворчливым тоном поинтересовалась нянечка, намывавшая полы в холле лечебницы, — доктор Во́ллер здесь. Он, доктор Воллер, значится, почитай уж лет тридцать тута работает. Наверняка вам поможет. Говорят, женщина поправила повязку на голове, память у него – как у этого, как у слона. Ничего никогда не забывает.

— Кроме одолженных денег, — как бы себе под нос сказала Сьюзи.

— Что есть, то есть. Но, — нянечка повысила голос, — не из-за памяти это, а из-за скупости. Очень уж наш Гарри Воллер не любит с денежками расставаться. Ступайте, господа хорошие, на полуторный этаж, а тама направо в конце коридора по торцу здания – дверочка будет. Его кабинет и есть.

— Как это – полуторный этаж? – не поняла чародейка.

— А так, — нянечка оперлась на швабру, — здание наше большой затейник строил. Налево – вход на первый этаж, на второй и на третий. Правая же лестница ведёт на половинный этаж, полуторный и два с половиной. Этажи чуток смещены супротив друг дружки. Вы ступайте по правой лестнице, а мне порядок наводить нужно. Полы сами себя не помоют.

И правда, вход на полуторный этаж располагался на лестничной площадке между первым и вторым этажами. Коридор, чем-то неуловимо похожий на школьный: с одной стороны – окна во двор, с другой – одинаковые двери палат, привёл к табличке «Доктор Гарри Воллер», кривовато приколоченной к двустворчатой высокой двери. Вил постучал и получил разрешение войти.

— Так, так, так, — заговорил после формального приветствия неопределённого возраста мужчина в роговых очках. Он был худ, гладко выбрит и его блондинистые волосы уже заметно поредели на макушке. Даже короткий ёжик причёски был не в состоянии скрыть сей печальный факт, —не говорите мне, кто вы. Позвольте догадаться самому. Видите ли, — он внимательно разглядывал Вила, — мой возраст оставляет мне не так уж много развлечений. Угадывать род занятий и характер людей – вполне себе невинное развлечение.

Доктор Воллер потёр длинный подбородок.

— Вы полезли за чем-то во внутренний карман, будто намеревались продемонстрировать служебный амулет. Нет, — он поднял руку, — очень прошу вас не подтверждайте и не опровергайте ход моих рассуждений вслух. Позвольте мне выстроить логическую цепочку до самого конца. Шарф в коричнево-зелёную клетку, в ухе – серьга в виде дубового листа, жёлудь в ней ониксовый, значит передо мной древесно-рождённый лорд, но не являющийся наследным сыном клана. Возраст – около двадцати пяти лет, плюс-минус год. Дубовый клан, служебный амулет, вы – сэр Вилохэд Окку, верховный коррехидор Кленфилда. Я прав?

— Без сомненья, — чуть поклонился Вил, — снимаю шляпу перед вашими дедуктивными способностями. Вы угадали абсолютно всё.

— Угадал! Я не угадал, господин граф, а вычислил. Только чистая и совершенная игра разума. А вот кто вы, юная спутница нашего коррехидора?

Доктор поглядел на чародейку сквозь очки.

— Ещё интереснее. Так, шляпа с пальцами скелета, кольца специфической природы, аура смерти. Хотя вы и скрываете, но для чувствительной натуры (а ваш покорный слуга – натура весьма чувствительная) аура бога смерти читается легко. Весь наряд – моё почтение! Во вкусе и стиле вам не откажешь, только, боюсь не все это понимают. Готов поставить половину своего жалования, вы – некромант. Только вот ваш клан я определить затрудняюсь.

— Бамбук, — ответила ошарашенная Эрика, — Бамбуковый клан.