Надежда Первухина - Конец света сегодня
– Да, госпожа?
– Уведи меня отсюда, иначе меня стошнит.
– Но вы ничего не поели…
– Я не голодна. Уйдем!
Они вышли из комнаты. Юля украдкой сунула в рот мятную пастилку и пожалела о том, что не взяла с собой сигарет.
– Ацет, я хочу посмотреть на осужденного к смерти, которого собрались казнить.
– Хорошо, госпожа, это никому не возбраняется.
И Ацет привела Юлю в театральный подвал.
Здесь горели и коптили факелы, создавая неверный, какой-то ирреальный свет. Электричества то ли не было, то ли майя не врубились, как им пользоваться. Юля не стала лезть со своим уставом в чужой монастырь и показывать, как включать лампы. Она проследовала за Ацет в центр комнаты.
Здесь сидел узник. Юля сразу узнала его – по перьям и кожаным наплечникам.
– Это же ваш вождь! – воскликнула Юля.
– Да, это главный вождь корабля, но он совершил преступление – провел корабль не тем курсом. Он должен искупить свой грех и омыть кровью тча.
– Тча?
– Священные камни.
– Могу я поговорить с ним?
– Да, госпожа. Он тоже понимает ваш язык…Встань, Тцаль, – обратилась Ацет к узнику, – вот госпожа, которая хочет поговорить с тобой.
– Какое мне до этого дело? – гордо рыкнул узник, но все-таки встал.
Ох, как же он был хорош, и Юля поняла немедленно, что не даст казнить такого мужчину.
– Тцаль? Тебя зовут Тцаль? – спросила она красавца.
– Да. – Он сложил руки на груди и свысока смотрел на Юлю. Конечно, свысока, ведь в нем было за два метра росту!
– Тцаль, меня зовут Юля.
– Уля? – вытянув губы трубочкой, произнес Тцаль.
– Ну пусть будет Уля. Я местная ведьма. Я великая ведьма. В моих силах оставить тебе жизнь.
– Нет.
– Почему? Разве тебе так хочется умереть?
– Смерть – радость воина, ведьма.
– Чушь! Скажи, а ты женат?
– Нет, я девственник и девственность свою отдал богам.
– Очень мило. Оч-чень. Ой, ну просто сойду с ума сейчас! Держите меня семеро! Да зачем богам твоя девственность?
– Богам видней.
– Послушай, Тцаль, объясни мне, в чем состоит твоя вина.
– Я неправильно рассчитал курс корабля, и мы приземлились не там, где надо.
– Но лишать за это жизни… Прости, но это безумие!
– Воин, не сделавший положенного, карается смертью.
– Да что ты заладил: смерть, смерть. Сколько тебе весен?
– Двадцать восемь.
– Самый возраст, чтобы жениться и обзавестись детишками.
– Я не люблю детей.
– Это ты так говоришь. А свои появятся – полюбишь. Послушай, Тцаль, если я попрошу главного вашего бога отпустить тебя, ты пойдешь со мной?
– Нет. Я хочу смерти.
– Вот тупица! Да пойми ты: смерть – это не по-мужски даже!
– Почему?
– Потому что настоящий мужчина не бежит от трудностей, а решает их. В порядке поступления.
– Я и не бегу от трудностей. Я принимаю все на себя.
– Стоп, стоп, стоп! Так ты за кого-то идешь на эту казнь? Ну-ка, отвечай!
– Какое тебе дело, ведьма?
– Такое. Очень даже большое. Расскажи, как все было.
– Мой брат Чи Уце не должен был проводить расчеты корабельных механизмов. Он еще молод и неопытен. Но он так хотел, чтобы я поручил ему расчеты. Он умолял меня. И я по братской любви не смог ему отказать. Чи Уце – это мой единственный родственник по крови. Чи Уце ошибся, но я принял вину на себя, о моем брате никто не должен знать.
– Так, положеньице. И тебя никак нельзя спасти от казни?
– Есть только один способ.
– Так, я внимательно слушаю.
– Если найдется женщина, которая согласится стать женой жертвоприносимого, он останется жив.
– Отлично!
– В жертву принесут ее.
– Блин! Ладно. Вот что, космонавт, я стану твоей женой и спасу тебя от гибели.
– Не надо…
– Это почему?
– Ты очень красивая, хоть и не косоглазая. Мне жаль тебя. Ты еще найдешь мужчину, за которого стоит выйти замуж.
– Нет, дорогой. Я нашла такого мужчину. Это ты.
– Ты очень вольно смотришь на меня, Уля.
– Да, и за это мне надо смазать глаза перцем, да?
– Я лучше вырву свои глаза, чем сделаю это. Ах, как ты красива! У тебя такая кожа и нежное лицо!
– Значит, я тебе нравлюсь?
– От всей души.
– Делать нечего, бери меня замуж. Сыграем свадьбу, а дальше видно будет.
– Но я незнаком с твоими почтенными родителями!
– Я сирота. Ацет, Ацет!
– Да, госпожа.
– Я выхожу замуж за Тцаля. Сообщи об этом жрецам и кому там еще надо.
– О Кукулькан! – ахнула Ацет. – Вы действительно решились на это, славная госпожа?
– Да, и хотела бы, чтоб церемонию совершили поскорее.
– Я сообщу господину змее.
– Кому?
– Верховному жрецу, – пояснил Тцаль.
– Вот, вот, – кивнула Юля. – Скажи этой змее, что мы просто еле удерживаемся от того, чтобы броситься друг другу в объятия.
Ацет ушла. Юля села на лавку рядом с узником. Вдохнула его запах – мускус, амбра, сандаловое дерево – и пожелала себе счастья. С таким мужчиной оно ей обеспечено. Правда, ее принесут в жертву. Ну это еще как поглядеть!
– Расскажи мне о себе, – попросила Юля Тцаля.
– Моя недостойная жизнь не стоит разговоров.
– Да хватит тебе смиренничать! Такой видный мужчина, а ведешь себя как старик.
Тцаль побагровел:
– Не забывайся, женщина!
– Всё, всё, молчу. И жду твоего рассказа.
Тцаль вынул из-за пояса перо сокола, воткнул его в землю и сказал:
– Вот вокруг этого пера я и буду плести рассказ.
Перо неярко засветилось, когда Тцаль заговорил.
– Родился я в девятый год Клыкастого Колибри. Отец мой – Ахаль Розовый Змей, мать – Леуйя Горная Река. Полное мое имя – Тцаль Ахаль Леуйя Пернатый Посох. Родился я на планете Орчи и видел Землю только на стенных росписях учебной комнаты. Орчи – сложная планета, на ней тяжело жить. Там часты пылевые бури и дожди из кислоты. Но мой народ приспособился и выжил. И все время жрецы предсказывали тот час, когда мы сможем отправить первый корабль на родину – Землю. И вот я, как и другие подростки из знатных семей, стал учиться в школе жрецов. Но меня привлекали звезды, космические путешествия, математические расчеты. Тогда главный жрец сказал моему отцу, чтобы тот отдал меня в школу навигаторов. Десять лет я провел в школе навигаторов и еще десять – в школе, готовившей командиров космических кораблей. Это очень ответственно и свято! Я горжусь этим. Впрочем, что теперь гордиться, если я подвел собственное племя.
– Погоди переживать, может, еще все наладится.
– Не наладится.
– А ты мне поверь, я же ведьма.
– Ты настоящая ведьма?
