Тайна дважды убитой (СИ) - Грошев Григорий

Тёмные дни. Или ночи? За стакан кофе он готов был продать душу. За тёплый душ. За унитаз, а не ведро с мутной водой. Он не ценил эти простые мелочи.

Безупречная рубашка, в которой он пришёл на встречу, постепенно засалилась. На лице выросла жидкая борода и усы. И ещё он никак не мог привыкнуть, что по нему постоянно кто-то ползал. Бил себя, драл кожу.

Понять, что на улице — день или ночь, осень или зима, не было никакой возможности. В темнице, где его держали, не предусмотрели ни единого окна. Еду и воду приносили, покуда он спал. Даже ни разу не удалось увидеть своих мучителей. Поэтому когда деревянная дверь распахнулась, а внутрь вошёл Кирилл, Кеша уже был морально сломлен. Раздавлен. Он понял, что вся его судьба — в ручищах этого человека.

— Ты? — только спросил он, показывая своим жирным пальцем.

— Что — я? — прошептал сухими губами Кеша. Он сел на кровать и обхватил себя руками за ноги.

— Ты обесчестил дочь мою? — напирал Кирилл. — Ты её убил?

Кеша убрал взгляд. Как он мог быть таким дураком? С самого начала игра велась краплёными картами. Его заманили в этот дом специально. Его тут ждали. Целую темницу подготовили! Он пока не знал, каким образом с этим связана Алиса. Какой же он простофиля… Сам пришёл на свою погибель. Оставалось лишь надеяться на то, что купец проявит к нему снисхождение.

— Я отказываюсь говорить, — сказал Хованский. — Мне положен адвокат. И полиция. Мне нужно к стоматологу, у меня зубы шатаются!

Купец расхохотался. Глаза его налились энергией. Он упивался своей властью, своим превосходством. Он облизал губы, выдавая аппетит к мучениям. Да, такой ни по чём не отпустит его. Оставался лишь один вопрос — как он его будет мучить.

— И вот это ничтожество — тот самый убийца, которого ищет вся Москва! — воскликнул Важенов. — Полиция, лучший детектив страны. Да что могут? Выдать за преступника невиновного человека. Тебе к священнику нужно, а не к стоматологу. Да, Кеша?

Кирилл приблизился к нему на расстояние, недопустимое для приличного человека. Обхватил голову сидящего узника и прижал к своей ноге. Хованский даже не пытался отстраниться. Жест этот был каким-то вульгарным, непонятно страстным. Будто Важенов собирался сотворить с пленником нечто непристойное. Кеша нервно сглотнул, но не отстранился. Он уже был готов ко всему.

— Кто её обесчестил? — спросил купец, поглаживая его по голове. — Ты или твой друг?

— Я, — прошептал Кеша. — Пожалуйста, не убивайте меня. У меня есть деньги. Мой отец выплатит вам огромную сумму. Гигантскую! Я явлюсь в полицию и во всём сознаюсь. Клянусь.

— Что мне твои признания, — прошипел Кирилл, не отпуская головы пленника. — Я больше не верю ни в полицию, ни в суд. Скорее, это меня упекут в тюрьму. Я — простой купец, пусть даже миллионщик. А ты — потомственный дворянин. Это же для вас — Россия. Для вас. Для дворянских.

— Я клянусь… — шептал Кеша.

— Ты отсюда не выйдешь, — твердил Кирилл. — Однако я дам тебе выбор. Либо смерть, либо брак.

— Брак? — спросил с надеждою пленник. — Разумеется. Я готов. Я выполню любое ваше приказание.

— Брак — дело добровольное, — вздохнул Важенов. Он, наконец, ослабил свою хватку, а потом совсем отпустил чужую голову. Сделал шаг назад. — Ежели хочешь стать мужем, следуй за мной.

Они находились в каком-то подземелье. Электрические лампочки были в пыли, а потому крайне тускло освещали проход. Впереди — лестница, а перед нею — ещё одна комната. Купец отпер её. Кеша хотел оттолкнуть Важенова и броситься вперёд. На винтовую лестницу.

Будто прочитав его мысли, Кирилл покачал головой. Он указал внутрь. Узник вздохнул и заглянул туда. Свет внутри оказался неоновым, приглушённым. Кеша ощутил запах — неприятный, но терпимый, будто рассыпали нафталин или разлили бальзам. Всю обстановку составляла двуспальная кровать, платяной шкаф и несколько стульев.

— Вот, — махнул рукой Кирилл, — твоя суженая. Берёшь?

Кеша сощурил глаза. И тут он понял, что на кровати лежал… Труп! Подошёл поближе. Та самая девушка, которую они сбили на «Ауди». Вот только лицо её было не в крови, как в ту ночь, а волосы оказались сложены в аккуратную причёску. Этот купец сошёл с ума! Он приволок с кладбища тело дочери.

Тошнота подступила к горлу Хованского. Мало того, что приволок: желает растоптать его, преступника. Унизить, уничтожить. Но Кеша понимал, что ему нужно выиграть время. Скорее всего, его уже ищут. Его найдут, и найдут обязательно. Надо соглашаться. Лучше сидеть в одной комнате с трупом, чем самому в него превратиться.

— Берёшь? — повторил вопрос Кирилл.

— Да, — ответил Кеша пересохшим ртом. — Беру.

— Тогда целуй.

— Что?

— Щёку ей целуй, как положено, — сказал купец.

Кеша закрыл глаза, закупорил нос двумя пальцами. Склонился над трупом и приложился губами к холодной щеке. И тут же — вздрогнул, отпрянул. Потому что девушка пошевелилась. Важенов расхохотался.

— Её вернули к жизни, — объяснил он. — Есть один кудесник, и он творит чудеса…

— К жизни?

От ужаса у Кеши перед глазами всё плыло перед глазами. Он хотел рухнуть в обморок, а ещё лучше — умереть на месте. Однако же, от природы ему достались крепкие нервы. А потому спасительный морок не пришёл. Он чувствовал, как мёртвая Ксения схватила его за запястье, продолжая лежать на кровати.

— Она не говорит, — продолжал Кирилл. — Никого не узнаёт. Только примеряет платья, украшения надевает. Ах да, расчёсывает волосы, губы красит. Девочка, чего хотеть! Раз ты её обесчестил — ты с нею и живи. Она очень, очень хотела выйти замуж.

— Замуж? — механически повторил Кеша бесцветный голосом, безуспешно пытаясь освободить руку.

— Да, — подтвердил Кирилл. — Кто же виноват, что она выбрала такого подлеца? Не просто сердце ей разбил, а всю грудную клетку. Совет да любовь.

Купец ушёл. Ксения разжала свою мёртвую хватку, и Кеша смог отойти от неё. Забился в самый дальний угол. С ужасом смотрел, как зомби подходит к зеркалу, поправляет волосы непослушными руками. Наносит макияж. И периодически оглядывается на него. Со сбитой, изнасилованной и похищенной девушкой он провёл несколько недель. И к моменту своего обнаружения безнадёжно утратил рассудок.

Глава 47. Маски прочь

Если ты думаешь, дорогой читатель, что конец близок — ты почти прав. Ты, вероятно, уже догадался, что произошло с Ксенией. Но ты даже не можешь предполагать, куда сбежал Ирландец. Поэтому не вздумай пропускать настоящую главу: иначе впечатление от прочитанного будет смазанным.

Читатель может себе представить, что испытал следователь Фёдор Иванов, проникнув в импровизированную камеру несчастливого жениха и безразличной невесты. Тусклый неоновый свет и невыносимый запах тел. Одно — немытое, а второе… Такое амбре Фёдор в последний раз ощущал во время своей следственной практики, оказавшись возле общей камеры острога.

Той камеры, в которую со всей Москвы свозили задержанных бродяг, для которых гигиена — всего лишь непонятное слово из другого мира. Впрочем, ту камеру хотя бы убирали дважды в неделю. Здесь, как можно было догадаться, не было и такой роскоши. Глаза стали слезиться от невыносимого запаха.

На кровати лежал какой-то старик, весь седой и заросший. На нём — изорванная рубашка, утратившая свой первоначальный цвет, расклеившиеся туфли и засаленные брюки. Поначалу подумалось, что он тут один. Но вдруг — движение. То, что следователь сперва принял за куклу, оказалось человеком.

Невысокая черноволосая девушка сидела у зеркала и смотрела на себя. Плоть её истлела. Там, где у русской красавицы на лице должны быть очаровательные ямочки, проступала белая кость. Чёрные губы. Да это ведь зомби! Фёдор уже смотрел видеофильм про таких существ, но столкновение с ними в реальности оказалось хуже любых ужастиков. Не помня как, он позвал колдуна Её Величества.

— Мать честная, — прошептал следователь, наблюдая за ожившим покойником и стариком, в которого превратился юный щёголь Кеша.