Николай Романецкий - Дельфин в стеарине
Я мысленно поморщился.
Не хватало мне только детских воплей для полного счастья! Эта музыка мне никогда не нравилась! Хуже нет, когда орут чужие дети!
Однако ребенок вопить и не думал. Надо полагать, он прислушивался к мамочкиному сюсюканью, и это было главным его занятием в этот момент.
– Не знаю, помогли вы мне или нет, – сказал я Альбининой спине, – но все равно спасибо!
Я развернулся и двинулся в сторону припаркованной "забавы". Сделав два шага, остановился.
– Скажи… Ты замужем?
Мне почему-то показалось, что такой вопрос можно задавать женщине, непременно обращаясь к ней на "ты".
– Да, – ответила Альбина, не поворачивая головы. – Я вышла замуж через два месяца после… – она на секунду замялась, – после нашей последней встречи.
– Поздравляю, – сказал я и снова пошел прочь.
Что-то вокруг изменилось. Нет, не сгустились тучи, застилая солнце, и не загремел гром. Погода оставалась прежней. Скорее, что-то изменилось во мне.
Я шагал по улице, чувствуя спиной взгляд бывшей ведьмы, и мне очень хотелось оглянуться, но на это я так и не решился.
30
Когда я вернулся к Вавилонской башне, "ауди" дожидалась меня там.
Я удовлетворенно улыбнулся самому себе и с трудом удержался от того, чтобы не продемонстрировать филеру средний палец правой руки. Жест был бы эффектен, но не стоило показывать, что я заметил слежку. Хоть мои маневры и намекали на это, но, может, я поступал таким образом по наитию…
Когда я ввалился в офис, Катя, кажется, что-то почувствовала. Мой "Привет!" был встречен пристальным взглядом, в котором не то чтобы жило недоверие, но какое-то беспокойство определенно присутствовало. И я не нашел в себе сил, чтобы задать вопрос "Что случилось?" У меня было ощущение, что этот вопрос станет неким порогом, неким барьером, перешагнув который, мы окажемся совсем в других отношениях, чем прежде. Возможно, это была самая обыкновенная трусость вернувшегося под утро мужа, но я не стал заниматься самоанализом.
– Похоже, я все больше и больше увязаю в болоте. – Жалобы, как правило, полезнее вопросов. Во всяком случае, между супругами. – Чертовщина какая-то во всем этом деле!
И я рассказал ей о своей встрече с представителями дорожной инспекции и возникших у меня предположениях о наведении порчи. Это помогло в том смысле, что отвело от меня какие бы то ни было Катины подозрения. Однако едва ли не вызвало насмешки – Катя в колдовство не верила даже в детстве. У нее всегда было очень рациональное мышление, иначе бы она не связала свою судьбу с компьютерами.
– Ерунда! – сказала она. – Ведьм, как известно, не бывает. Ты просто устал. Побольше загружай Поля!
– Погоди, – сказал я. – Ты же сама не советовала доверять ему информацию, которую необходимо сохранить в тайне.
– Я тоже не лаптем щи хлебаю! – Катя усмехнулась. – Пока тебя не было, я приставила к нему совершенно новеньких гардов. Это моя собственная разработка.
– И когда ты только успеваешь!
Катя немедленно задрала нос, и я с трудом удержался, чтобы не подрезать ей крылышки. В смысле – заявить, что она вот не верит в колдовство, а я не слишком верю в возможности ИскИнов. Может быть, через пару десятков лет они и станут мыслить как люди, но до этого еще чесать и чесать и все дремучим лесом…
– Ты загружай Поля, загружай! Я не шучу.
– Твой хваленый Поль нам еще фотографию шпиона не обработал, – сказал я.
Упрек принят не был.
– Обработает, не волнуйся. Дай только срок. К тому же, этого типа, может быть, в Сети и нет вовсе.
Однако тип в Сети нашелся. Не прошло и получаса, как Поль его обнаружил.
– Идентификация фотографии закончена, – доложил он. – Имеется пять вероятных совпадений.
– Серьезно? – встрепенулся я.
– Не понял. Разве доклад может быть шуткой?
"До чего же ты меня заколебало, железо ты занудное!" – подумал я. Но вслух скомандовал:
– Выводи обнаруженные совпадения.
По триконке дисплея медленно поплыли данные.
Ну-ка, ну-ка… Шурупов Виктор Степанович, двадцать пять лет, скрипач Мариинского театра… Похож, но не он… Старковский Владимир Николаевич, тридцать три года, контролер качества Обуховского завода… Тоже похож. И тоже не он… Десятников Михаил Иванович, двадцать восемь лет, бизнесмен, владелец кафе "Норд"… Еще как похож! Но зуб даю, что не он, взгляд не тот… Оп-паньки! Чертков Андриан Евгеньевич, тридцать пять лет, сотрудник детективного агентства "Буряк и партнеры". В точку! В яблочко! В самое сердце! Вот он, голубок! Ай да Поль!
– Ай да Поль! – сказал я вслух.
– Не понял вас, – тут же отреагировал сетевой агент. – Повторите.
– Это не команда, – пояснил я. – Это эмоционально окрашенное одобрение проделанной работы. Я имею в виду, что задание выполнено хорошо.
– Понял, – сказал Поль. – Ай да Поль… Запомнил. Одобрение проделанной работы.
– Эй, – сказал я, осмыслив его логику. – Эта фраза не означает одобрение абстрактной проделанной работы, работы вообще. Это одобрение работы, проделанной сетевым агентом "Эс-а-Полина-вэ-три-один" регистрационный номер… какой у тебя там регистрационный номер?
– Два-пять-три-четыре.
Я перевел дыхание:
– Повторяю… Фраза "Ай да Поль" означает одобрение работы, проделанной сетевым агентом "Эс-а-Полина-вэ-три-один" регистрационный номер "два-пять-три-четыре". То есть тобой. Уф!
– Понял. Одобрение работы собственно программы. Ай да Поль… Запомнил.
– Вот и молодец!
Я просмотрел по диагонали информацию о пятом кандидате в соглядатаи.
Мимо кассы, разумеется. Студент четвертого курса петербургского университета путей сообщения, двадцать один годочек от роду… Нет, братцы, все ясно. То есть ничего, разумеется, не ясно. За каким хреном сели мне на хвост эти "Буряк и партнеры"? И ежу понятно, что не ради собственного удовольствия. С "Буряком" наши дороги никогда не пересекались. Я знал, что они иногда нанимают такую мелочь как я для помощи в собственных делах, но ко мне они никогда не обращались. Наверное, считали меня мелочью не только по размаху предприятия, но и по сыскному опыту. И в общем-то, были недалеки от истины. Нет, им я не интересен. Тогда кто же их нанял для слежки? Кому я наступил на мозоль? Или все-таки осуществляется контроль за тем, как ведется расследование? Это мы уже проходили. И получали два варианта: либо компания "Бешанзерсофт" в научных целях, либо преступник – в корыстных. Но преступники не нанимают одних детективов следить за другими. Или все-таки нанимают? Черт возьми, с кем бы посоветоваться! Кроме Кати, не с кем, а с нею можно советоваться только по компьютерным программам.
