Григорий Симанович - Аполлоша
– Сергей Ильич
– У меня будут для вас интересные предложения по фарфору и, возможно, крайне интересное предложение по бронзе, крайне…
– Интригуете! А вас как зовут?
– Роберт Гургенович Малян, к вашим услугам.
– Очень приятно. – Нагибин достал из переднего кармашка золотистую карточку с именем-отчеством, но без фамилии и номером второго мобильного телефона, «для служебных целей». Такие визитки он использовал, когда необходимо было шифроваться под «непубличного» бизнесмена с особым кругом интересов. – В какие сроки и где можно ознакомиться?
– По фарфору готов показать завтра. Здесь же, в удобное для вас время. А по бронзе… боюсь, придется немного подождать. Хозяин «дозревает», но близок к положительному решению.
– Любопытно! Если то, что я вам обозначил по эпохе, – нужен порядок цифр. Скорее всего, я должен буду подготовиться. С собой, как вы догадываетесь, не ношу, – иронично заметил Нагибин. – Да, и примерный год издания? Кроме того, как вы понимаете, должен смотреть мой эксперт.
– Понимаю, Сергей Ильич, не первый год помогаю солидным коллекционерам. Но вещь исключительная. Обязан поставить в известность, что уйдет на основе неофициального аукциона. Эстимейт наверняка семизначный в долларах. Минимум от трех. Далее – по степени интереса. Но готов поспособствовать в надежде, что будет учтено. И абсолютная конфиденциальность.
– Заинтриговали… Учтем, конечно, ваши старания. Судя по цифрам – восток, миниатюра, середина первого тысячелетия.
– Берите глубже, дорогой Сергей Ильич.
Внешность и очевидные актерские способности Нагибина, проявленные еще в школе, вроде бы предопределили выбор: театральный вуз. Жизнь распорядилась иначе, но важный подсобный «инструмент» всегда был наготове. Глаза округлились, негромкое протяжное «О-о-о!» выдало уже совсем нешуточный интерес.
– Что, антика?
Малян загадочно улыбнулся.
– Обещаю, что вы узнаете и увидите первым.
– Ловлю на слове. А вовремя сказанное слово стоит денег, – недвусмысленно намекнул Нагибин. – Жду звонка по фарфору. Будьте здоровы! – И он покинул салон. Сел на заднее сиденье, как положено. Не сомневался, что Малян наблюдает и запоминает номер, будет пробивать.
«Обижаете», – отреагировал Николай Иванович, когда Нагибин предупредил его о такой возможности.
Малян связался с нужным человеком в ГИБДД немедленно. «Бентли» был записан на какое-то ЗАО «КРОММ». Фамилии нет, регистрация на подставную фирму. Все понятно: человек делает очень большие деньги очень осторожно. Вариант мента и оперативной разработки не катил абсолютно: от человека разит миллионами, бешено дорогими шлюхами и явно попахивает теневыми делами. «Подходящий объект для потенциального отката, если, конечно, найдем эту проклятую статуэтку. Найдем! Иначе… Малян живо представил себе лицо шефа и поежился.
Нагибин взглянул на часы. Еще на один визит времени достаточно. Потом – анализ данных и спать: устал до чертиков.
– Любовь Андреевна?
– Да-да.
– Меня зовут Сергей. Ваш телефон дала мне жена моего приятеля, Татьяна Золотова. Помните ее?
– Нет, что-то…
– Вы ей в прошлом году парик делали. Она вас рекомендовала. Мне нужно для жены. Но сюрпризом. Она все мечтает перекраситься в блондинку. Пусть поносит, привыкнет. У нее день рождения.
– Как же сюрпризом? Я должна увидеть клиентку, снять мерки, обсудить.
– Это невозможно, Любовь Андреевна. Должен быть сюрприз. Но у нее голова по форме точно как моя, и размер убора совпадает. Меня измерите. Фото привезу. Образцы у вас наверняка есть. Вся ответственность на мне. В деньгах не обижу, сразу аванс. Согласны?
– Это непрофессиональный подход. Но если вы настаиваете… приезжайте. Вам срочно?
– Крайне срочно. За неделю сделаете?
– Зависит от парика. Но десять дней минимум.
– Устраивает. Но тогда прошу вас принять меня немедленно. Где вы живете?
– На Флотской, район Речного. – Любаша продиктовала адрес.
– Ленинградка, пробки. Но через час буду. Спасибо!
«Ошеломляющий мужик!» – не могла не отметить Любовь Андреевна, едва впустив заказчика в комнату. Сергей достал фото жены, непрерывно что-то говорил милое и остроумное. Улыбаясь, безумно походил на актера Бандераса, которого Любаша числила в красивейших на свете.
Она вгляделась в фото знойной брюнетки с раскосыми глазами и пухленькими губками, оценил выбор гостя и сняла мерки с его головы. Прикасаясь к шелковистым смоляным волосам, испытывала волнение. Объяснила себе тем, что давно ничего не было, но если бы и было… – не задумываясь. Куда там! Составить хоть на час конкуренцию такой шикарной молодой особе не было ни малейшего шанса.
Они пролистали каталоги, он принял ее рекомендацию, заплатил триста долларов аванса вместо запрошенных двух сотен и внезапно попросил чаю. Любаша подала через десять минут, извинившись, что, кроме малокалорийного печенья, сладкого нет – «пытаюсь не полнеть». Гость заметил, что ей это прекрасно удается (льстил), что в ее «вероятно, тридцать пять» ей не дашь больше тридцати (грубо льстил, но как-то легко, необидно, приятно). Она (была не была!) предложила вина, он сослался на то, что за рулем, но, после маленькой паузы, добавил: «Ну разве что глоточек, в пределах ноль целых трех десятых промилле». Они засмеялись, она принесла вина.
Любаша была опытной и прозорливой женщиной. Она все поняла и внутренне трепетала от предстоящего восторга.
Это было невероятно, фантастично, божественно. В довершение, когда блаженная слабость обездвижила, он нежно целовал каждую клеточку ее тела, от кончиков пальцев до мочек ушей. Она хотела погасить свет ночника, рефлекторно пыталась натянуть одеяло: застеснялась своего далеко не идеального сложения и утратившей бархатистость кожи. Но не было сил шелохнуться, а он беспрекословными руками атлета бережно перевернул ее на живот и целовал затылок, подмышки, спину, ягодицы, икры ног, щиколотки…
Он нашел. Темно-синее пятнышко размером с горошину у впадины правой подмышки выдавало искусность того, кто делал укол. Это вам не районная поликлиника! Здесь обслуживание было платным. Хорошо платным.
Он щекотно водил пальцем по телу, словно вырисовывая какие-то узоры.
– Пятнышко смешное, – палец его замер возле подмышки. – Родиночка? – В голосе его была удивительная нежность, как-то плохо сочетавшаяся с его обликом мачо.
– Где? Это? Нет, не похоже. Не знаю, что это. Поцелуй туда.
Губы прикоснулись к пятнышку бережно и игриво. Он слегка нажал на это место.
– Давно эта штучка? Не больно?
– Раньше не замечала. Чуть-чуть. А ты врач?
– Чуть-чуть. Что вас беспокоит?
