Расселл Джонс - Выше головы!
Может быть, они просто не хотели покидать «Тильду», благо училище Отдела Безопасности было на каждой станции. Или не хотели испытывать себя в других областях: при том опыте, который они успели получить к окончанию школы, проблем с экзаменами не ожидалось. А выберешь что-нибудь другое — ещё опозоришься! Единственным, кому в итоге довелось увидеть Солнечную систему, оказался самый младший — Генрих. И он был последним, кто сохранил родительскую фамилию — остальные успели обзавестись супругами и детьми, что, по традиции, повлекло выбор нового «второго имени».
Но утрата прежней фамилии мало что изменила. Как и раньше, они делили на шесть радости и беды, ходили друг к другу в гости, обменивались опытом, как по работе, так и в непростом искусстве родительства. В шутку их называли «кластером», как камиллов одной специализации. Они не обижались. Несмотря на существенные различия во внешности, Нортонсоны были очень похожи по характеру: ответственные и надёжные, как Рут, спокойные и внимательные, как Шьям. И когда Реншу Эспин развёлся, его единственного сына взял к себе брат-близнец Хенг Ремизов, чей брак был намного прочнее.
Развод — событие чрезвычайное, почти такое же, как убийство. Сразу несколько служб принимаются старательно копать: где, как, почему допустили, что два человека, принявших на себя почётную ответственность растить детей, вдруг расстались? Правда, в случае с Эспинами ответ лежал на поверхности: Грета так и не смогла отказаться от своего тэферства. Выбор, который она сделала после встречи с Реншу, был неправильным. Она ошиблась с оценкой приоритетов. Но ей понадобилось время, чтобы осознать свои подлинные потребности. Вот только это время принадлежало не только ей…
Так или иначе, однажды Грета поняла, что её не устраивает спокойная работа в климатологической лаборатории — она хотела на планету, к живым ураганам и смерчам. Уютная семейная гавань рядом с невозмутимым Реншу и его дружелюбной роднёй стала в тягость. Ей требовалось другое, совсем другое. Дождавшись, когда Фариду исполнится пять, Грета заявила о своём желании расторгнуть брак. Поражение в правах её не пугало, как и испорченная репутация: в ТФ не смотрели на ошибки прошлой жизни.
К радости семейных консультантов, для мальчика не пришлось искать приёмных родителей: у Ремизовых он бывал чаще, чем дома — из-за кузена Теодора, который был младше его всего на год (реальная же разница составляла полтора месяца). У них даже прозвища были парные: Фьюр и Тьюр.
Итак, Фьюр расстался с мамой, но в целом его жизнь мало изменилась. Конечно, произошедшее оставило свой след, и мальчик временами отыгрывался на окружающих. Однако его угрюмый и вспыльчивый нрав легко компенсировал спокойный брат, отец с дядей были готовы поддержать, да и другие члены кластера были рядом. Флегматичные Нортонсоны продолжили семейную традицию, перенеся рабочие принципы в область домашних отношений: жизнь не идеальна, конфликты — нормальное явление, надо успокоиться, сесть, поговорить и вместе подумать, что можно сделать. Фьюру достаточно было получать подтверждение, что его любят, что его вообще можно любить, что он не дефективный, никому не нужный урод.
Постепенно он перестал винить себя в разводе родителей. Казалось, ещё немного, и мальчик захочет общаться с матерью, от которой он даже подарки отказывался принимать. С другой стороны, Фьюр начал интересоваться работой Отдела Безопасности, старательно изучал Восточный сектор и вместе с братом выполнял несложные поручения. Его не смогли затащить ни в один школьный клуб — зато он назначил себя «стражем порядка» для всех клубов, так что ему с Тьюром просто выдали повязки дежурных…
А потом случился «Кальвис».
Едва прозвучал сигнал тревоги, братья кинулись в направлении, противоположном эвакуации. Несколько часов их считали погибшими, пока они бродили по лабиринту тёмных коридоров, освещаемых лишь огоньками КТРД. Они могли наткнуться на «бэшек» или забрести в участки, где был нарушен радиационный режим. Но ничего такого, что угрожало бы их физическому здоровью, не произошло. Когда же их нашли — после того, как логосы вернули себе контроль за информационными сетями и, соответственно, сигналами альтеров — Фьюр и Тьюр сидели возле своих мёртвых отцов. Нашли тела, дотащили их до освещённого участка и остались рядом.
На станции, ведущей автономное существование, смерть была регулярной гостьей. Как правило, она навещала шахтёров и тэферов. Инженерная, Строительно-монтажная и Энергетическая службы также считались опасными. И вообще, никто не был застрахован от несчастных случаев. Гибель восемнадцати человек потрясла всех, но само событие — бунт андроидов — нарушило привычную картину мира. Когда же на «Тильду» начали прибывать переселенцы, испытавшие настоящий кошмар, осиротевший кластер отодвинулся на задний план.
Возможно, это сыграло свою роль. Или то, что Фьюр и Тьюр видели и слышали в тот день — и о чём они никому не рассказывали.
Первые полгода мальчики вели себя образцово: утешали маму Тьюра, полностью взяли на себя заботу о шестилетних Юки и Брайне, опекали других племянников. Хорошо учились, ревностно исполняли обязанности дежурных, протежировали новичков — в общем, поддерживали репутацию семьи героев.
Но в какой-то момент всё изменилось. Сначала чуть-чуть, по мелочам — грубая шутка, глупый розыгрыш, сорванный урок, нарочитое непослушание. Агрессия была направлена против учителей, спамеров, Службы Досуга и вообще взрослых. Выглядело это как обычные трудности переходного возраста, и на проделки Фьюра и Тьюра закрывали глаза — пока это не начало напоминать провокации и прямой саботаж.
Вскоре к ним присоединился Оскар Ява. Правильнее будет сказать, они его к себе присоединили — сироту с «Кальвиса», оставленного на второй год, потому что он несколько месяцев молчал и не выходил из своей комнаты. Родители и педагоги волновались, сможет ли он адаптироваться на незнакомой станции, в новом классе… Он адаптировался довольно быстро — и двинулся дальше.
Статус жертвы, как Фьюр и Тьюр выяснили на практике, давал значительные преимущества: можно ходить по самому краю, и ничего не будет. Ну, к терапевтам потаскают, но если сказать, что тебе грустно и скучаешь по родителям, простят. И можно продолжать в том же духе.
Следующей в «банду» вошла Дана Иоффе — её семья усыновила Оскара и перебралась с «Агнессы» на «Тильду». Дана подружилась с Фьюром и Тьюром (которых к тому времени начали попросту бояться), чтобы спасти брата от «тлетворного влияния» (а заодно, если повезёт, направить хулиганов на путь истинный). Вышло наоборот, хотя у девочки был сильный характер, и она несколько лет исполняла обязанности старосты. В результате этот опыт начал использоваться совсем не так, как ожидали школьные воспитатели. Сильный характер, если он присущ нарушительнице общественного порядка, уже не кажется положительной чертой.
