Николай Новиков - Месть карьерского оборотня
Потапов посмотрел на мать, пожал плечами.
— Мам, если ты приказываешь, я просто не могу… не подчиниться, — пробормотал он.
Он встал с кровати, надел джинсы, толстый свитер на голое тело, потом — носки, кроссовки. Подошел к печке, снял с плиты турку с кофе, налил себе в чашку, посмотрел на гостей, Дунайцев согласно кивнул, Иван и ему плеснул кофе в чашку. Ледовской пил только чай, и у него уже была в руках чашка.
Потапов достал из-под кровати бутылку водки, плеснул добрую порцию в чашку с кофе, Дунайцев помахал ладонью.
— Я лучше отдельно.
Ледовской кивнул. Евдокия Андреевна поставила на стол две рюмки, Иван наполнил их водкой, Дунайцев и Ледовской разом взяли рюмки.
— За все хорошее… Наверное, где-то оно есть, ну, может, и у нас когда-нибудь появится, — сказал Иван, глотая обжигающий кофе.
Гости, похоже, ни во что хорошее уже не верили, выпили молча, залпом.
— Поехали, — сказал Дунайцев. — Опергруппа уже на месте, работают, шеф поставлен в известность.
— Там и стоит? — хмыкнул Иван, допивая кофе.
Евдокия Андреевна шлепнула его по макушке, мол, перестань паясничать. Потапов мать слушался беспрекословно, поставил чашку на стол и шагнул во двор к своему «Уралу», стоявшему под навесом, но Дунайцев остановил его.
— Пешком доберемся, тут близко, Иван, — сказал он.
Через пять минут они были уже на месте преступления. Потапов пришел в себя, вполне уверенно стоял на ногах. Подошел к трупу, приподнял черный пластиковый плед, который никогда и никого не согревает, внимательно посмотрел на труп. Потом повернулся к Дунайцеву.
— Кто это? Не узнаю.
— Павло Молчун, его Разуваев назначил начальником службы безопасности своей фирмы, — сказал Дунайцев. — Сегодня днем, вместо Гуслярова.
— Это — Павло? — изумился Потапов. — Что-то он совсем на себя не похож.
Снова приподнял черный пластиковый плед, глянул на труп и тут же опустил край.
— Да уж… — мрачно сказал Ледовской. — Мы уже выяснили, что Павло отгонял машину Разуваева домой, жена подтвердила. И на нем — куртка Разуваева, жена Варвара ее опознала. Но это не Разуваев, это Молчун.
Потапов сосредоточенно поскреб макушку, сжал кулаки и негромко сказал:
— Значит, он ошибся.
Дунайцев услышал его голос.
— Ты прав, Ваня. И это значит, не только мы, но и Разуваев понимает, с кем столкнулся. Что будем делать? Докладывать шефу всю правду?
— Ты же начальник, Вася, вот и решай.
— А ты хозяин тут и уже имеешь опыт работы с этим зверем. Что делать будем?
— Ничего, Вася. Если ты не дурак — ничего такого шеф не должен знать, — сказал Иван. — Ухайдакаемся доказывать то, что знаем наверняка.
Разом вспомнились слова бабы Лизы — и Катя могла, и Роман… У Кати был мотив, да еще какой, и у Романа был мотив, он же вечером приходил… кажется, говорил, что накажет тех, кто виновен в их ссоре… А Разуваев понял, что ему грозит, и послал мужика в своей куртке отогнать домой машину. Мужик отогнал, пошел по темной улице и… пришел. Спасся Разуваев, вопрос только в том — надолго ли?
— На обычную «бытовуху» это не тянет, — сказал Дунайцев. — Скрыть такое невозможно, третье убийство за последние дни. Шеф сам озвереет, когда узнает. Пригонит роту омоновцев, они все затопчут, а эфэсбэшники нагонят страху на людей… Честно говоря, даже не знаю, что делать. У тебя есть какие-то соображения, Иван?
Иван тяжело вздохнул. Какие уж тут соображения! Дураку понятно — на сей раз оборотень мстил за него, за Ивана Потапова! И был он… кем-то из близких и дорогих ему людей. Но разве можно сказать об этом?
— Есть, Вася, — немного подумав, сказал Иван. — Варвар спасся, подставил своего человечка. Значит, чего-то боится, значит, чего-то знает. Вот его и нужно взять за «жабры» и потрясти как следует. Но я это сделать не могу, сам знаешь. Тебе и карты в руки, Вася. Выясни, чего он опасался, почему свою куртку отдал Молчуну. Мы-то знаем, а что он, козел, скажет?
— Не можем найти его. Дома нет, магазин не работает, Валентин проверил и офисные помещения — тоже нет.
— Ты шефу говори все, что хочешь, только о нем не упоминай, — сказал Ледовской.
— Заткнись, Володя, без тебя тошно, — мрачно пробормотал Дунайцев.
— Чего — заткнись? — разозлился Ледовской. — Два кило наркоты исчезли, теперь уже и не вспоминаем про это! А началось-то все именно с наркоты! Может, наркомафия хочет нас с толку сбить, специально убирает своих, чтобы мы думали про оборотня.
— А это идея, — сказал Потапов.
— Следы — тоже идея? — мрачно хмыкнул Дунайцев. — У тела Гуслярова мы видели их, зафиксировали.
— Здесь — никаких следов, дождь льет. А те могли сфальсифицировать, зная, какие дела были тут в сентябре. Это что, сложно? А результат налицо — мы ищем оборотня, а наркота уже, наверное, уплыла! — выпалил Ледовской.
Дунайцев уставился на него, моргая ресницами, а Потапов хлопнул следователя по плечу и сказал:
— Вот тебе и версия, Вася. Будем ее держаться. И Новоселову она понравится.
— Да пошел ты! — заорал Дунайцев. — Даже наркомафия не способна на такое! Ты посмотри на труп, разве человек может это сделать? Как, чем? Я уж не говорю о ранении в грудной полости, там медэксперты наверняка обнаружат много интересного!
— Может, Вася, может, — спокойно сказал Потапов. — Наркомафия, чтобы замести следы, вывезти наркоту из Карьера, способна и не на такие зверства. Будем искать ее, и не здесь, а в районе. Проверим все гостиницы в Прикубанске, все подозрительные хаты, найдем исполнителей и спросим, зачем они это сделали.
— Ты меня за идиота принимаешь?
— Тебе нужны были соображения? Вот они. Мафия мстит за исчезновение крупной партии наркотиков, — сказал Потапов. — Не забудь упомянуть, что у меня железное алиби — весь вечер пьянствовал дома под присмотром матери, а она — очень уважаемый человек в поселке. И вообще, куртку Варвара я на Павла не напяливал. Ты все понял, Вася?
— А мы? — спросил Дунайцев. — Варвар ни хрена не скажет.
— Но на убитом его куртка. Кроме того, Молчун почему-то отгонял поздно вечером машину Варвара домой. Почему? Сам не мог, что ли? И куда это он свалил на всю ночь? Понимаешь, что это значит?
— Прячется от наркомафии, потому и подставил Молчуна, куртку свою приказал надеть, — сказал Ледовской. — Они и купились на это, кончили Павла.
— Володя все правильно понимает, — кивнул Иван.
— А я, выходит, совсем тупой? — обиделся Дунайцев. — Ладно, будем придерживаться этой версии. Но завтра жду твои соображения, Иван, по поводу зверя. Я в него не верил, но теперь верю. И знаю: ты чего-то темнишь тут. Завтра, понял?
