Карина Пьянкова - Тень за спиной
Маг покачал головой и произнес:
– Если быть до конца честным, то я обрадовался гибели этой девушки. Лиза была моей студенткой, одной из лучших, надо сказать… И каждый раз я обмирал от ужаса, когда представлял, что однажды она станет полноправным мастером смерти, получит право практиковать самостоятельно, без присмотра старших магов…
Звучало достаточно мрачно.
– Я слышала, что при жизни ее считали дурной приметой… – тихо сказала я.
Мой собеседник кивнул и задумчиво посмотрел на огонь.
– Да, считали… Я бы сказал, что Лиза была… психопаткой. У нее полностью отсутствовала способность к сопереживанию. Большинство магов нашей специализации намеренно подавляют в себе способность к эмпатии, ведь нам приходится… давайте уж говорить честно, нам приходится убивать.
Ну, хотя бы он не пытается юлить передо мной и говорить о великой цели их магической науки.
– Лизе не нужно было ничего подавлять, – со вздохом произнес Паскаль, стискивая подлокотники своего кресла. – Единственное, что ею всегда двигало, – это интерес, любопытство, других чувств в ней не было никогда. Говард, ее отец, всегда похвалялся тем, как дорогое чадо легко справляется с заданиями, которые у большинства студентов вызывают истерику… А я молчал, хотя стоило бы сказать, что Лизу следует изолировать, а не обучать.
Возникла неловкая пауза. Должно быть, старый маг не знал, что именно ему следует сказать сейчас, а я не понимала, что же могу спросить у него.
Огонь размеренно потрескивал, временами из камина вылетали искры.
– Мне стоило самому уничтожить эту девочку… Я понимал, что таким образом спасу множество невинных жизней, но Творец оказался ко мне милостив: не пришлось брать греха на свою душу. Лизу убил кто-то другой… И, полагаю, причины для этого были по-настоящему веские.
И тут мне вспомнились слова Мэтта.
– Через несколько часов после смерти Лизы Флин убили семью, – тихо произнесла я, чувствуя, как слева начинает противно ныть. – На месте преступления обнаружили символы, которые могли бы указывать на то, что был совершен магический ритуал… но никто не смог понять их назначения.
Бенуа Паскаль уставился на меня и сказал:
– Не могли бы вы показать эти символы?
Стоило бы захватить фото с места преступления, но почему-то я об этом не подумала.
– Если вы дадите мне бумагу и карандаш, я, наверное, смогу изобразить вам некоторые.
Конечно, и то, и другое для меня в доме бывшего декана факультета некромагии нашлось, а нарисовать те символы я могла бы даже посреди ночи. Забыть увиденное девять лет назад в собственном доме, никак не удавалось, как бы я сама ни желала этого.
Рисовала я около десяти минут, пытаясь передать все точно, до последней черточки. Как оказалось, не зря: увидев плоды моего труда, Бенуа Паскаль глубоко вздохнул и схватился за сердце.
– Разумеется, вашим специалистам не удалось ничего понять, подобного рода ритуалы не входят в стандартный курс наук… Кое-что из старого наследия, того, о котором некромаги предпочитают не вспоминать и не говорить с теми, кто не относится к нашей профессии.
Я вздохнула и потребовала:
– Продолжайте. Я полицейский, это обязывает к откровенности, не так ли?
Бенуа Паскаль мрачно рассмеялся и мигом перестал походить на доброго дедушку, каким он казался раньше. Все-таки он маг смерти, потеря почетного поста никак не могла повлиять на его специализацию.
– Скажите мне, инспектор, Лиза ведь не нашла покоя, верно? – спросил профессор Паскаль, пристально глядя в глаза. – Поэтому вам пришло в голову говорить со мной о ней?
Значит, это все-таки был какой-то ритуал…
– Расскажите мне, – скорей попросила, чем потребовала я.
Маг попросил подождать и ушел куда-то, а после вернулся с двумя бокалами бренди. На мой вопросительный взгляд Паскаль пояснил:
– О некоторых вещах лучше говорить, предварительно выпив, инспектор. Эта явно из таких… Для начала скажите, убийство этих несчастных произошло в одном из так называемых дурных домов Нивлдинаса, не так ли?
Мои губы сами собой растянулись в кривой ухмылке.
– Верно. Это действительно дурной дом.
Маг кивнул собственным мыслям и снова заговорил:
– Должно было быть три жертвы, верно?
Он узнал об этом только по тем знакам, которые я сумела вспомнить? Удивительно…
Сердце застучало часто, суматошно, словно я стояла на краю пропасти и смотрела в бездну, одно неосторожное движение – и можно легко сорваться вниз. Я сделала первый глоток бренди, горло обожгло.
– Да, в том доме жило три человека… Но убили только двоих. Третьего не было в ту ночь в доме.
Паскаль удовлетворенно хмыкнул.
– Не повезло…
Кому? Мне или убийцам?
– Что ж, инспектор, подозреваю, что эти два преступления действительно связаны. Дело в том, что кому-то захотелось оставить душу Лизы на земле, в виде призрака. И для этого требовался специальный ритуал…
То есть этому кому-то понадобилось забрать три жизни только ради того, чтобы дух Лизы Флин остался бродить по земле? Моих родителей убили, пытаясь не отпустить в мир мертвых эту падаль?
От одной мысли об этом хотелось выть от боли и отчаяния. Почему моя семья стала разменной монетой в играх некромагов? Почему? Это же просто несправедливо…
– Официально наша братия отреклась от такого рода колдовства. Книги демонстративно сжигались, уничтожались лаборатории… Вот только знания остались с нами, тайные знания, самые черные, те, из-за которых нас веками боялись и ненавидели.
Голос старого мага звучал глухо, пугающе, словно со мной из могилы говорил мертвец.
Оторопь и отчаяние понемногу переплавлялись в страх.
– Сейчас все видят лишь что-то… относительно безопасное, приемлемое и даже полезное, – с кривой усмешкой продолжал рассказывать мне Бенуа Паскаль. – Жалкий огрызок былого могущества. На протяжении всего существования нашего искусства мы, некромаги, пытались не просто подчинять себе мертвую плоть… Мы стремились поработить саму смерть.
Глаза бывшего декана сияли отблеском то ли безумия, то ли прежнего могущества. Мне удобней было верить, что все же первый вариант соответствует истине, а никак не второй.
– Однако в результате вашу лавочку прикрыли, – со злостью отрезала я. – И были годы гонений, костры… и никакая власть над смертью особо не помогала.
Пожилой мужчина тепло и снисходительно улыбнулся.
– Нас покарали вовсе не живые, инспектор. Некромагия достигла пика своего могущества, никакие костры не пугали… Нас наказала сама смерть, сила, которой мы служили и которую пожелали посадить на поводок.
Плечи мага опустились, словно бы им овладела сильнейшая скорбь. А потом он взял свой бокал и осушил его до дна.
