Григорий Неделько - Три фальшивых цветка Нереальности
Звучит выстрел, и есть в нём какая-то бесповоротность. Я понимаю: в следующую секунду копы навалятся на дверь — и выломают её. Время вышло…
Но мы ждём.
Топот. Ругань. Удары. Рык.
Мешанина из звуков.
Мгновение тишины.
— Навалиись!
И лавина грузных, жирных тел сносит дверь с петель, затопляя прихожую.
Снова ругань.
Я опять смотрю вниз — и вижу, как всего в паре сантиметров от моего носа взмывает к Куполу шлюпка.
Мне не нужно приглашение.
Я хватаю Цербера, забрасываю его в люк и прыгаю.
Стекло за моей спиной разлетается вдребезги.
Град осколков… Голоса копов…
Люк бесшумно становится на место, и шлюпка стартует. С ходу набирает такую скорость, что нас с Цербом отбрасывает к стенке и вдавливает в неё.
Мы устремляемся к Куполу. Разворачиваемся в небе и летим к окраине Ада.
— Хай, Вельз, — сказал я, отряхивая штаны.
— Небось думал, что я не прилечу? И не надейся: так просто тебе от меня не отделаться. — Вельзевул рассмеялся. — О, Цербер, здорово. Как жизнь?
Цербер скорчил кислые мины.
— Хочешь есть?
Цербер скорчил радостные мины.
Вельз поставил шлюпку на автопилот, подошёл к холодильнику и стал копаться в нём.
— Сейчас посмотрим, что тут есть… О, вот. Устроит?
Пока они разбирались между собой, я устроился возле окна и закурил новые сигары. Внизу недосягаемым миражом проплывали высокоэтажные дома. Они возвышались над землёй, стремились к небу, к Куполу. А я…
— Вельз?
— Да?
— Высади меня на какой-нибудь пустынной улочке.
— Ты знаешь, как сложно в Аду найти пустынную улочку?
— Знаю. Но ради меня ты уж расстарайся.
Вельз отключил автопилот и взял управление на себя.
Корабль покружил в воздухе и наконец приземлился. Я выглянул в иллюминатор.
— Неплохо. Быстро ты справился.
— Ради тебя расстарался. А куда ты намылился?
— Завтра в полдень у меня важная встреча.
— С мафиози?
— Ага. И до этого времени мне нужно схорониться.
— Где?
— Вельз, я тебе доверяю, как своей мамуле, но не хочу рисковать. Я свяжусь с тобой через пару часиков, сразу как обустроюсь.
— О’кей.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Приютишь у себя пёсика? — сказал я. — Он любит пошалить, но, если кормить его до отвала, он все силы будет тратить на еду.
— Не беспокойся, с Цербом мы давние приятели. Да, Церб?
Мой питомец саркастически гмыкнул.
— И вот ещё… когда увидишь Павла, передай ему это. — Я протянул Вельзу бирку, которую снял с ошейника Цербера.
Вельзевул прочитал текст с обратной стороны, и его брови поползли вверх.
— Да-да, такие дела. Пусть Павел подумает над этим. А мне пора.
— Пока, Дец. Удачи.
— Сая, Вельз.
Я выбрался из шлюпки. Дал отмашку.
Шлюпка по спирали поднялась вверх — из двигателей вырывались снопы пламени, — не прошло и секунды, как она скрылась за горизонтом.
Я оглянулся, убедился, что никто меня не видит, не следит за мной. Приподнял ближайший канализационный люк, спустился на пару ступенек и вернул люк на место. Дневной свет остался по ту сторону — я вступил во владения полумрака. Полумрака и канализационной вони. Но, к счастью, я существо непривередливое.
Насвистывая мелодию, названия которой я не мог вспомнить, и вдыхая пряные ароматы отходов, я спустился по лестнице. За спиной — неяркое освещение и нестихающий гул воды. Я беззаботно насвистывал. Как же называется эта песня? Название вертится в голове, но его не ухватить. Может, попробовать клещами?
Я спрыгнул на пол.
— Фиу-фиу.
Так я и свистел, оборачиваясь.
— Фиу.
И упёрся носом в ствол винтовки.
Двухметровое растение встретило меня радостно-кровожадной гримасой.
— Оо, Децербер… Рад тебя видеть. Как всё-таки здорово, что сегодня моя очередь патрулировать канализацию.
— Привет, Клахт. Ты не мог бы убрать ружьё?
— С удовольствием. Как только вышибу тебе мозги.
Track 16 “Gimme Shelter” [17]
Тут следует сделать небольшое отступление и рассказать о Клахте и Дззинке. Они — те самые друзья, у кого я хотел схорониться. Точнее говоря, мой друг — Дззинк, а Клахт — его двоюродный брат, и он терпеть меня не может.
Но давайте по порядку.
Начну с Дззинка. Он гумафлор, потомок гуманоида и живой лианы. Дззинк и его многочисленная травяная семья живут в канализации, то есть там, где они меньше всего будут мозолить глаза Повелителю. Дззинк — неплохой парень. Он жил себе спокойно, законов не нарушал, пока однажды его кузена Клахта не торкнуло и он не восстал против Павла. «Мы недовольны твоим правлением! — выкрикивал Клахт, стоя под окнами Дворца и отбиваясь от охранников. — Растения объявляют тебе войну!»
Павлу было до лампочки, что какие-то стручки объявили ему войну, но в Аду начались беспорядки, и произошло это не без помощи Клахта. Владыка выглянул в окно и сказал, что демонстрации мешают ему работать, а он, между прочим, Адом пытается управлять.
Но это уже Клахту было до лампочки. Гумафлор выкрикнул:
— Ад — свободное государство!
— Кто вам сказал? — удивился Повелитель.
— Мы будем устраивать демонстрации там, где захотим, и ты нам не помешаешь!
Дьявол и не собирался им мешать — он только щёлкнул пальцами, а помешала им рота солдат. Через минуту Дворец Повелителя на земле и в воздухе был окружен военными мобилями. Солдаты вылетали из них, как огоньки из фейерверков. Восставших быстренько обезвредили, связали и запихали в мобили.
Павел попросил солдат не шуметь.
Какой-то генерал извинился и пообещал, что больше Повелителя не побеспокоят.
Очень тихо мобили унеслись прочь.
Правитель не любит посягательств на свою власть, но, хотя он достаточно суров, наказывать восставших Павел не стал — вместо этого он сослал их в канализацию. Влаги там много, что для растений очень важно. А чтобы они не страдали без света, Павел посылает его в банках. Ему не нужны деньги — он хочет только, чтобы растения вели себя спокойно.
Вскоре после ссылки глава у растений сменился. Место президента занял двоюродный брат Клахта, Дззинк. Он более расчётливое, умное и понятливое существо, и они с Павлом быстро нашли общий язык. Владыка стал поставлять растениям еду и технику, а они ему — сведения о жизни Ада. Существам, чей дом — канализация, очень просто следить за кем-то и оставаться незамеченными. В конце концов Павел разрешил растениям выйти на поверхность. Но они так хорошо устроились под землёй, что захотели там и остаться. Дьявол был не против и поставил только одно условие: чтобы их сотрудничество оставалось в тайне. Адцы не должны о нём знать, пусть думают, что повстанцы жестоко наказаны и раскаиваются в содеянном. Граждан надо воспитывать. Растения согласились.
