Эрик Фуллилав - Круг одного
Он, присев, кричит что-то в рацию. Домингес, обойдя его слева, прочесывает крышу дюйм за дюймом. Другой спецназовец движется вправо.
— Тебе придется снять нас с крыши! — долетает с ветром обрывок переговоров Деррика.
— Повтори, тебя не слышно! — отвечает радио.
Слышится треск, и дом перекашивается. Пламя взвивается в воздух позади нас — там, где пожарная лестница.
Стреляют — три выстрела справа и сзади.
— Вон он! Вон он! — показывает спецназовец. Я не вижу ничего, кроме дыма.
Ага, есть. В десяти ярдах от меня. Фредди Барнс, с торчащим из ноги дротиком, ругается почем зря. У него пистолет.
Мой мозг посылает команду руке, которая реагирует недостаточно быстро. Домингес ушел слишком далеко влево, его не видно за дымом — он вне игры.
Пистолет щелкает дважды. Спецназовец падает. Две пули попадают ему в грудь, крупного калибра, судя по его гримасе. Он отделается двумя здоровенными синяками на ребрах благодаря бронежилету.
Фредди обращает свой пистолет ко мне.
— Полиция! Бросай оружие! — орет Деррик, и кусок кровли проваливается внутрь.
<я никого не убивал>,
думает Фредди и смотрит на меня так, как будто я уж непременно пойму.
— Не двигайся, засранец! — орет Деррик. Еще часть крыши рушится. Мне кажется, что моя кожа вот-вот воспламенится.
— Не стреляй! — вопит Фредди, когда Деррик наставляет на него пистолет. Где-то в здании раздается взрыв, и состояние крыши становится критическим.
— Дженни! Скажи ему, чтобы не стрелял! — кричит Фредди, застилаемый дымом.
Деррик держит пистолет двумя руками, вытирая слезящиеся глаза о рукав. Фредди показывается снова — с поднятыми руками и весь в слезах.
— Помогите мне слезть, — ноет он и хочет положить пистолет на крышу.
— Я сказал — замри, засранец! — Пистолет Деррика рявкает дважды, и сраженный Фредди падает.
Я бегу, чтобы связаться с ним — я должна вылечиться, должна, — но Деррик удерживает меня, и жизнь Фредди уходит в размягченный битум. Приближение вертолета создает вихри в дымовой завесе, ветер несет гарь мне в лицо, крыша еле держится. Появляется Домингес — он тащит раненого к вертолету.
— Сейчас все рухнет к чертям — эвакуируемся! — квакает радио. Я смотрю Деррику в глаза.
<я люблю тебя, дженни. всегда любил>,
но при чем тут любовь? Мне нужно замкнуть круг, найти убийцу, раскрыть тайну, понять, что Связывает «Целлюдин» со всем этим, — но похоже, мне это не суждено.
Вертолет снимает нас с крыши, и последнее, что я вижу, — распростертое тело Фредди Барнса, чья кровь пузырится в море черного битума.
Диди предложила приютить меня на бобовой ферме, но я отказалась. Вернувшись в контору, я прошу ее уйти домой. Черный бархатный футляр, единственный сувенир, оставшийся мне от всего этого приключения, лежит передо мной на стуле. Департамент постановил закрыть дело. Труп Фредди решил все окончательно. Но вопросы не дают мне покоя.
«Целлюдин». Ричард. Рива. Что связывает команду, посланную прикончить меня в гетто, и Фредди Барнса? Почему Эразм Трейнор был готов убить меня? Скорее всего из-за денег — но у Фредди их не было.
И почему, скажите на милость, Деррику Тренту так не терпелось закрыть это дело? Почему у него оказался с собой ситоген в ночь, когда убили жену ван Меера? На что ему ситоген?
Теперь Ричард. Официальное расследование ни к чему не привело, хотя полиция, вероятно, и бомбу пришьет бедному Фредди Барнсу. Я закрываю глаза и вижу снова:
Он машет мне, а потом гремит взрыв. Куски стекла, мебели, аппаратуры, смешавшись с его телом, падают ко мне вниз — то, что происходит в эту долю секунды, страшнее смерти Ады Квинн, которую я наблюдала издалека.
Явная невиновность Ричарда поражает еще больше, чем его гибель. Нейроинтерфейс открыл бы мне доступ ко всем его мыслям, хотела я того или нет. Возможно, его предложение имело целью объявить о своей невиновности — отчасти мне хочется, чтобы так и было. Потому я и не отказалась сразу, надеясь, что настоящая близость сведет мои инстинкты к нулю.
Но случай был упущен безвозвратно. Те долгие промежутки молчания между нами, спокойнее и утешительнее которых я не знала ничего…
<без пяти минут любовник сгорел в огне, пустота, не просто одиночеством>
Все пропало. И если «Целлюдин» и правда сотворил чудо, мне до него уже не добраться.
Загорается огонек телефона, и я отвечаю, не задумываясь. Индикатор указывает, что видеосвязи не будет. Я думаю, что это Диди.
Но увы, в моем рассказе еще осталось место для пары сюрпризов. Голос, искаженный электроникой, произносит:
— Хочешь жить вечно?
Последний вопрос. Окончательный ответ. Адрес недалеко от бобовой фермы Диди — снова не в лучшем районе подвластного закону Лос-Анджелеса.
С меня довольно. Я беру оружие, выключаю свет и выхожу.
Филип ван Меер встречает меня у входа в сборное строение из гофрированной стали. На нем комбинезон в темных пятнах. Без единого слова он приглашает меня войти.
Внутри пусто — относительно по крайней мере. Никаких суперскоростных автомобилей смерти из эпохи двигателей внутреннего сгорания. Какие-то станки, вилочные подъемники, все в этом роде. Ничего страшного, если не считать бессвязного потока, льющегося из головы Филипа ван Меера.
— Нужно спуститься вниз, мисс Шестал.
Он зажигает электрический фонарь, и в луче пляшут пылинки. Участок пола, на котором мы стоим, начинает опускаться.
— Боюсь, что больше не смогу сохранить свою тайну. Слишком много всего произошло. — Я улавливаю его мысли — он думает о Риве Барнс. — Я сказал вам, что «Целлюдин» занимается генной терапией и разрабатывает микрокапсулы для оздоровления организма и продления человеческой жизни. Это была ложь — по крайней мере в то время.
— Вы были любовником Ривы? — Вопрос предназначен для того, чтобы сбить с рельсов его мысль. Он кивает.
— Видите ли, то, что искусственно помещается в человеческий организм, не может приносить пользу долго. Организм — слишком сложная структура для столь нехитрого вмешательства.
— Почему вы говорите мне об этом теперь?
— Между нами больше не должно быть секретов. Вас использовали так же, как и меня.
Наша платформа резко останавливается, и стены шахты расходятся.
— Поэтому мы, получив соответствующую финансовую поддержку, приступили к работе над более масштабным проектом. Мы решили, что для достижения нужных результатов необходим биологический агент.
— И это — ваша тайная лаборатория?
