Том Грэм - За пригоршню кулаков
- Джин, ты заставил меня сегодня поволноваться.
Джин скорчил недовольное лицо: - У тебя есть закурить, Тайлер? Я задыхаюсь!
- Я тебе налью стакан воды.
- Мне нужны сигареты и выпивка, недоумок, я не проживу на этой тепленькой моче из горшка. Господи, кем ты меня считаешь - собой?
- Это не "Railway Arms", Шеф. Ты должен отдыхать и есть побольше винограда, и вообще быть очень хорошим мальчиком следующие несколько дней.
- Я всегда очень хороший мальчик, Тайлер, ежедневно и ежечасно. Самый цвет класса, собственной персоной, знакомьтесь.
Он уже начал выбираться из постели, когда увидел на себе полосатую пижаму и скорчил рожу.
- Блин, Джеки Чарлтон[26]! Можно подумать, я так напился, что смогу с этим смириться.
Он высунул из-под одеяла ноги.
- Шеф, что ты, черт возьми, творишь?
- Выписываюсь.
- Нет, так нельзя, - сказал Сэм. - Джин, да у тебя лицо прямо как тыква. Ты был несколько часов без сознания!
- Я не был без сознания несколько часов, возьми свои слова обратно! - Джин уставился на него, стараясь не очень повышать голос. - Забери свои слова обратно, сынок! Я был слегка оглушен. Совсем слегка. Это есть в моей карточке, так что все официально.
Сэм взглянул на карту и сказал: - Я скажу тебе, что здесь, Шеф. Дата твоего рождения. Так, так, так...
- Не смотри туда, Тайлер, это секретная информация.
- В твоем возрасте надо бы следить за собой.
- Там неправильная дата. Мне двадцать один год и девять месяцев, плюс-минус.
Он замолк, остановленный внезапной вспышкой тошнотворной боли, взорвавшейся в его черепе.
- Полегче, Шеф, - сказал Сэм. - Сегодня ты побывал на настоящей войне.
- Не надо так со мной разговаривать, Тайлер, в следующий раз - что, назовешь меня маленьким смелым солдатом?
- Тебя уделали, Шеф. Основательно уделали. Ты был в отключке. Я думал, ты умираешь от кровоизлияния в мозг.
- Я прикидывался, а сам поглядывал. Я полностью осознавал, что происходит, все время... кроме того момента, когда медсестры натягивали на меня эту хренову пижаму. Если бы я их застукал за этим, ты бы увидел, как сверкают кулаки, уж поверь мне.
Он сорвал полосатую пижамную куртку и потянулся к своей нейлоновой рубашке, но остановился. Его повело. Он осторожно прикоснулся рукой к своему разбитому лицу.
- Шеф? Что такое? Вызвать медсестру?
Джин не ответил. На этот раз, уже открыв рот и приготовив остроумный комментарий, он не сказал ничего. Вместо этого он медленно осел на гору подушек и вздохнул.
- Мне совсем не дурно, - пробормотал он, скорее, самому себе, чем Сэму.
- Ты уверен, Шеф? Я принесу... горшок, или что-нибудь такое?
- Говорю же, мне совсем не дурно!
Сэм накинул на него одеяло и подоткнул сбоку, как будто Джин был маленьким мальчиком.
- Ты сегодня принял на себя удар, Шеф, - произнес Сэм, присаживаясь рядом.
- Ты мне еще рассказываешь, - проворчал Джин, делая несколько глубоких вдохов. - Я этого никак не предвидел. Боже, Тайлер, меня так уже давно не уделывали.
- Никто из нас моложе не становится.
- Говори за себя. Вечное цветение молодости, это про меня. Двадцать один год девять... Бо-о-оже! - он выждал, пока утихнет волна боли в его голове. Сэм видел, что все поведение Джина стало другим. Огонь в его глазах потух. Тело обмякло. Старший детектив-инспектор Джин Хант, Шеф, превратился всего лишь в избитого мужчину средних лет, одиноко лежащего в накрахмаленной больничной постели.
- Отдыхай, Джин, - сказал Сэм. - Не переживай, я обо всем позабочусь.
- Позаботишься о чем, Сэм?
- О деле. Помнишь? Дело Дензила Оби.
На мгновение показалось, что Джин не соображает. Потом он заметил выражение лица Сэма и прохрипел: - Не смотри так на меня, Тайлер, нет у меня чертовой амнезии!
- Я устроил им подпольную схватку без перчаток. Паук против Пэтси О'Риордана. Я знаю, ты считаешь весь этой план вздором, Джин, но мне пришлось там срочно соображать. Я завоевал доверие Пэтси. Я собираюсь завлечь его, дать ему изобличить себя и упрятать его навеки.
Джин молчал. Он закрыл глаза и дышал глубоко и медленно, в надежде приглушить боль.
- Еще я нашел связь между Пэтси и Дензилом, - продолжил Сэм. - Это Трэйси. Он ее использовал как приманку. Вот как он попал в квартиру к Дензилу. Все это дело собирается в кучу, Шеф - самое главное, мы не потеряли след Пэтси, он не ушел в подполье и не исчез. Нужно держать его поблизости и заставить его доверять нам. И я убедил его драться с Пауком. Я заставил его поверить, что все это затевается, чтобы повесить убийство Оби на Паука, и...
- Тайлер.
- Шеф?
- Хватит.
Джин лежал неподвижно, с закрытыми глазами, молча, но глубоко и ровно дыша. Сэм с грустью посмотрел на него, на его обезображенное лицо с причудливым лиловым кровоподтеком, и понял, что больше не может здесь оставаться. Он повернулся, нырнул под шторы, окружающие кровать, и зашагал обратно вдоль палаты, стуча ботинками по отшлифованному полу.
- Тише! - шикнула медсестра.
Но в этот раз Сэм просто прошел мимо нее. Ему хотелось лишь выбраться из этого ужасного места.
Старомодного вида машины скопились снаружи госпиталя, их огни мелькали и вспыхивали, когда они отправлялись куда-нибудь в ночь.
Сэм обнаружил, что шагает куда-то в тьму, голова у него шла кругом, ему крайне необходимо было просто идти и идти куда-нибудь. Никакого удовольствия не принес ему вид Джина, лежащего вот так, плашмя. Это была не шутка. Это было жестокое, ошеломляющее напоминание о суровом, безжалостном мире, в котором всем надо бороться за выживание, где даже могучий Хант не смог остаться неуязвимым. До этого вечера Сэм не осознавал, каким потерянным, каким безмерно опустошенным почувствует он себя без Шефа. Джин ежедневно сводил его с ума, приводил в ярость, порою пугал и отталкивал, но все же, за всеми предрассудками, издевательствами и прочим вздором, оставались мощная сила и врожденная порядочность, на которые он опирался. Он был пылающим духом в сердце 1973 года. Он и был 1973 годом. Страшнее, чем потерять Шефа, для Сэма могло быть только одно - потерять Энни.
Точно по подсказке, появилось маленькое круглое бледное лицо со слезинками, нарисованными на каждой щеке. Девочка с Заставки неподвижно стояла перед ним, трогательно скрестив перед собой руки, одинокий черный воздушный шарик болтался в воздухе в метре над ее головой.
Сэм остановился.
- Ты услышала, что я подумал про Энни, - сказал он. - Правильно?
Он смотрел на девочку, а она, едва улыбаясь, смотрела на него. Справа ярко пылали в густой темноте огни госпиталя, далеко слева, едва видимые, но, без сомнения, существующие, вертелись, мелькали и сверкали разноцветные огоньки ярмарки, а в темном пространстве между ними стояли лицом к лицу Сэм и девочка.
