Марк Ходдер - Загадочное дело Джека-Попрыгунчика
— Я эти слова на всю жизнь запомню! Он сказал: «Это не ты!». А потом отпустил меня и запрыгал, как страшный огромный кузнечик.
— А вы не сразу закричали?
— Нет, сэр. Я не подавала голоса, пока не добежала до ворот сада. Я неслась, как ураган.
Бёртон и Траунс посмотрели друг на друга.
— Он сказал что-нибудь еще? — спросил Бёртон, поворачиваясь к девочке.
— Ничего, сэр.
— Вы можете его описать?
Да, существо, которое видела девочка, как две капли воды походило на того, кого сам Бёртон только что встретил в Марвеловском лесу.
Уже выходя из коттеджа, Бёртон обернулся и заметил мать девочки, Тилли Тью, стоящую у противоположного входа. Она смотрела на него как-то странно.
Они открыли ворота и оказались в поле.
— Удивительно, — начал разговор Траунс. — В прошлые разы он всегда удирал, как только ему пытались помешать. Вспомни случай с Мери Стивенс. Она закричала, сбежался народ, и Джек исчез.
— Видно, то был другой Джек, инспектор.
— Очень может быть. На этот раз он зажал ей рот рукой, напал относительно тихо, и никто не пришел ей на помощь. Тем не менее, он… скажем так… не довел дело до конца. Он разорвал на ней платье и тщательно осмотрел ее, а потом отпустил. Почему?
— Он сказал «Это не ты!», значит, искал какую-то другую девушку и ошибся. Мне нужно в Лондон. Можно взять винтостул?
— Выбирай любой. Поставь его у своего дома, я потом пришлю за ним констебля. Что ты собираешься делать?
— Спать. Я очень устал, и малярия опять готова свалить меня. А ты?
— Хочу еще поговорить с семейством Тью. Поищу связь между жертвами.
— Отличная мысль. Думаю, мы скоро опять увидимся, Траунс.
— Уверен. Наш друг с пружинками на пятках не заставит себя долго ждать, никаких сомнений. Но где он появится? Вот вопрос. Где?
— Вот еще что, инспектор, — сказал Бёртон. — Обрати внимание на ее мать. Я заметил на ее лице такое выражение, которое заставило меня заподозрить: она знает больше, чем говорит!
Глава 9
«БРИГАДА БАТТЕРСИ»
«Завоюй себя. Пока ты не сделал этого, ты всего лишь раб, потому что стать объектом чужого аппетита ничуть не лучше, чем своего собственного».
Сэр Ричард Фрэнсис БёртонВ два часа пополудни Бёртон вернулся к работе. Он проспал пару часов, вымылся, оделся, наскоро пообедал и послал два сообщения: одно с бегунком премьер-министру с просьбой об аудиенции; второе с болтуном Суинберну с приглашением прийти пораньше вечером.
Часом позже ответ с Даунинг-стрит приземлился на подоконнике.
— Сообщение от лорда Пальмерстона. Немедленно приходите. Конец долбаного сообщения.
— Ответа не будет.
— Чего лучше, вашу мать! — грубо каркнул болтун и улетел.
Спустя сорок минут Бёртон, быстро пройдя через поредевший туман, все еще цеплявшийся за центр Лондона, уже сидел напротив лорда Пальмерстона, который, что-то быстро строча на полях документа, говорил, не поднимая головы.
— Что такое, Бёртон? Я очень занят и не требую от вас промежуточных результатов расследования. Закончите — опишете дело и пришлете мне отчет.
— Человек погиб.
— Кто? Как?
— Кэбмен Монтегю Пеннифорс. Он сопровождал меня в Ист-Энд и был убит вервольфами.
Пальмерстон впервые за весь разговор поднял глаза.
— Вервольфами? Вы видели их?
— Четверых. Они растерзали Пеннифорса. Я не мог вывезти его тело, не подвергнув себя опасности. Он был хорошим человеком и не заслужил быть брошенным в Темзу.
— А его бросили туда?
— Наверное. — Бёртон сжал кулаки. — Я повел себя, как последний гад. Я не должен был брать его с собой.
Премьер-министр отодвинул перо в сторону и положил руки перед собой, сплетя пальцы. Потом заговорил медленно и ровно:
— Поручение, которое вы получили от Его Королевского Величества, совершенно уникально. Вы должны думать о себе как о командире на поле боя и в случае необходимости заставлять служить себе подданных Его Величества. Учитывая природу вашей миссии, вполне вероятно, что некоторые из подданных будут ранены или убиты. Это смерть за империю.
— Пеннифорс был кэбби, а не солдатом! — возразил Бёртон.
— Он был слугой Его Величества, как и мы все.
— Неужели всех, кто пал на службе, следует выбрасывать в реку без дальнейших церемоний, как ненужный утиль?
Пальмерстон вынул из выдвижного ящика листок бумаги, написал на нем несколько слов и протянул Бёртону.
— В подобных обстоятельствах без промедления посылайте письмо по этому адресу. Мои люди придут и примут необходимые меры. К покойным отнесутся с почтением. Будут организованы и оплачены похороны. Вдовы получат государственную пенсию.
Королевский агент удивленно посмотрел на имена над адресом.
— Бёрк и Хэйр! — воскликнул он. — Клички?
— Нет, совпадение! Убийца и продавец трупов Бёрк был повешен в 29-м, а его сообщник, Хэйр, спустя десять лет умер слепым нищим. Два моих агента, Дамьен Бёрк и Грегори Хэйр, сделаны из другого теста. Они хорошие парни, хоть и мрачноватые на вид.
— У Монтегю Пеннифорса осталась вдова, Дейзи, они жили в Чипсайде. Это все, что я знаю о нем.
— Я попрошу Бёрка и Хэйра заняться этим. Они быстро найдут женщину, и я прослежу, чтобы она ни в чем не нуждалась. У меня очень много дел, капитан Бёртон. У вас все?
Бёртон поднялся.
— Да, сэр.
— Тогда давайте займемся работой.
Пальмерстон опять углубился в свои бумаги, и Бёртон повернулся, собираясь уходить. Но у самой двери услышал голос премьер-министра:
— Вам нужен помощник, Бёртон.
Бёртон оглянулся, но лорд, нагнувшись над документом, что-то быстро писал и уже не обращал на него внимания.
Приличия запрещали молодой леди посещать дом холостого мужчины без компаньонки, но Изабель Арунделл плевать на них хотела. Она прекрасно знала, что общество и так уже глядит на нее с высокомерным видом, потому что она сопровождала Бёртона в Бат и останавливалась в том же самом отеле, правда, не в одном с ним номере. Сейчас, входя в его дом, она опять нарушала приличия — ну и черт с ними!
То, что у нее небезупречная репутация, ее не слишком беспокоило, потому что после свадьбы они с Ричардом собирались жить за границей. Он будет работать консулом где-нибудь в Дамаске или Южной Америке, а она соберет вокруг себя новых друзей, желательно не англичан, которые будут смотреть на нее как на экзотический цветок, нежную розу среди темных и, конечно, менее изысканных цветов.
