Андрей Бондаренко - Чёрный помидор
После завтрака (разогретая вчерашняя каша с тушёнкой и чай с пряниками), Ворон и Иван Павлович, взяв с собой полбуханки чёрного хлеба и немного соли, отправились общаться-седлать лошадей, а Айлу и супруги Писаревы занялись «свёртыванием» походного лагеря. Затушили костёр, сложили палатки и запихали их в чехлы, а после этого, прихватив грязную посуду, спустились к ручью.
— Котелок пусть отмокает — хотя бы ещё минут пять-семь, я в него тёплой воды налила и капнула немного мыльного раствора, — осторожно присаживаясь на толстую берёзовую корягу, наполовину лежавшую в ручье, сообщила Айлу. — А мы с вами, господа питерские туристы, пока займёмся мисками, ложками и кружками. Вот, держите — губку, тряпочку и хозяйственное мыло.
— Запасливая вы, Айлу, мышка, — улыбнулась Анна Петровна. — Всё предусмотрели.
— Что есть, то есть…. Я сама? Вот этим мхом и песочком из ручья буду усердно драить…. А что это, Сергей Васильевич, вы такой задумчивый и молчаливый?
— Показалось вам. Всё нормально.
— А, всё же?
— Кха-кха. Тут такое дело…. Оказывается, что зайсан Костька умеет мысли читать…
Писарев рассказал об утреннем разговоре у костра.
— Какой-то другой нынче Ворон, — задумчиво водя губкой по внутренней поверхности эмалированной миски, дополнила Анна Петровна. — Совсем другой…
— И в чём же это выражается?
— Он опять смотрит на меня, как и тогда — много-много лет тому назад, на Колыванском хребте.
— С одобрением? Словно бы любуется?
— Ну, в общем, да.
— Понятное дело, — внимательно всматриваясь в густые кусты на противоположном берегу ручья, задумчиво протянула Айлу. — Ладно, учтём…
Утренние сборы заканчивались.
Айлу, улучив момент, когда Ворон останется один — рядом со своим угольно-чёрным Темиром, — тихонько подошла сзади и нежно-нежно проворковала:
— Милый, а когда же мы уединимся? Хотя бы на чуть-чуть? Я ужасно соскучилась. Ужасно-ужасно-ужасно…
— Кха-кха-кха, — широкая спина шамана чуть заметно вздрогнула. — Ты это, однако. Забудь, пигалица, о всяких глупостях. Однако, до возвращения в Катанду.
— Значит, поменялись-таки с Мисти местами-ролями, — язвительно хмыкнув, резюмировала девушка. — И когда только, затейники, успели? Прошедшей ночью, не иначе.
— Как догадалась-то, однако? — обернулся Костька, и в его чёрных раскосых глазах промелькнуло лёгкое любопытство. — Чуть по-другому, однако, говорю?
— Мой Артём, конечно, очень талантливый, — горделиво усмехнулась девушка. — Очень-очень-очень. Но он, всё же, не умеет «читать» людские мысли.
— Ага, вот оно как, однако…. Да и я в этом деле не мастер. Только, однако, иногда. На раннем рассвете. И не у всех, однако.
— А ещё я увидела в кустах — на противоположном берегу ручья — зелёные кошачьи глаза: очень внимательные, умные и знакомые…. Это же ваш кот Паслей?
— Он самый, однако, — подтвердил шаман. — Очень беспокойный и любопытный. Всюду ходит за мной. Всё ходит и ходит. Или же, однако, почти всюду.
— А почему такое странное имя — «Паслей»? Алтайское?
— Нет, русское, однако. Для тубаларов русский язык — сложный. Вот, однако, имя «Василий» и…э-э-э…
— Преобразовалось? — подсказала Айлу.
— Ага, спасибо, однако. Преобразовалось — в «Паслея».
— Ой, что это такое? Словно бы всё, вздрогнув несколько раз подряд, закачалось перед глазами…. И грохот какой-то слышится впереди. Глухой и долгий…. Землетрясение?
— Ага, однако. Оно самое. Достаточно сильное.… Но, однако, ничего страшного. Ерунда. Уже закончилось, однако…
В семь тридцать пять утра путешественники вышли на маршрут: долины, лощины, хвойное мелколесье и куруманник[7], водоразделы, каменные россыпи, форсированные вброд ручьи и речушки.
Миновал полдень. Отряд остановился перед длинной и высокой каменной грядой, в которой имелся широкий проход.
— Перекусим, однако, — слезая с Темира, объявил Ворон. — Костёр разожжём. Чайку вскипятим. Сарделек, однако, отварим. Вон — родничок. А чуть дальше — озерцо с водицей для лошадок, однако. Только к скалам близко не подходите. Однако, опасно…
Весело запылал костёр, бодро забулькала — в котелке и чайнике — закипевшая вода.
Сардельки с чёрным хлебом «прошли на ура».
— Вкусно, однако, — прихлёбывая из эмалированной кружки «с кремлёвскими башенками» ароматный чай, одобрил Костька. — Приохотился я в последнее время к сарделькам. Удобная, однако, пища. И, главное, сытная. Дай-ка, племянница внучатая, ещё одну. Спасибо, однако…. Силы нам сегодня понадобятся. Непременно. Надо, однако, обойти эту горную гряду. Пройдём километров пятнадцать на северо-запад. Обогнём её минут за пять-семь. Потом повернём на юго-восток, однако. А заночуем совсем недалеко от этого места. Где-то, однако, в километре. По ту сторону горной гряды. Бывает, однако…
— Как же так, Степан? — удивилась непосредственная Анна Петровна. — Ой, извините, что я вас так назвала…
— Ничего, однако. Называй, как хочешь. Не сомневайся. Тебе, однако, можно.
— Почему — ей можно? — тут же заинтересовался не в меру ревнивый Писарев. — Почему?
— У твоей жены — «жемчужные» глаза, однако, — улыбнулся шаман. — Цвет у них, однако, такой — серый, с лёгким жемчужным отливом…. А жемчуг — камень особенный. Мудрые китайцы, например, считают, что он является залогом верности, Любви и крепкого семейного дома, однако. А индусы утверждают, что жемчуг на Землю, однако, принёс сам Бог Кришна…. О чём ты хотела меня спросить, обладательница «жемчужных» глаз?
— Зачем мы будем обходить эту горную гряду? Почему нельзя преодолеть её, сэкономив двадцать девять километров, вон по тому достаточно широкому проходу?
— Опасно, однако.
— Чем же — опасно?
— Камни часто падают на головы, однако. Большие и тяжёлые. Даже убить, однако, могут.
— Ну, не знаю, — недоверчиво протянул Лазаренко. — Никаких следов сильной ветровой эрозии — на скалах — не вижу. Это я вам как авторитетный профессор и доктор геолого-минералогических наук заявляю…. С чего же им взяться, сильным и регулярным камнепадам?
— Ладно, покажу — с чего, однако. Вернее, с кого, — покивал головой Ворон. — Почему бы и нет? Айлу, однако, присмотри за лошадками. А я остальным — неверующим — покажу кое-чего.
— Присмотрю, конечно, — согласилась девушка. — Может, ружьё с собою прихватите?
— Спасибо, ни к чему. Пошли, однако, путники.
— Йо-го-го! — тревожно и жалобно разнеслось по округе.
— Ласточка, я скоро вернусь, — пообещала Анна Петровна. — Не переживай, пожалуйста, родная. И успокойся…
