Песах Амнуэль - Что там, за дверью?
— Конечно, — кивнул я. — Значит, и вы должны понять то, о чем толкую я. В нашем мире мы часто сталкиваемся с проявлениями сущностей из других миров, но проходим мимо, не замечаем, не обращаем внимания, а если и обращаем, то не верим собственным глазам, а если все-таки верим, то ищем, как говорит мой друг, замечательный физик Мэтью Берман, рациональное объяснение. И находим, а если не находим, то говорим о чуде — в чудеса-то все мы верим, даже если декларируем противоположное.
— Далеко же мы продвигались бы в расследованиях, если бы все непонятное относили к чуду, — с легкой иронией проговорил Каррингтон.
— Подумайте над моими словами на досуге, — посоветовал я. — А сейчас давайте вернемся к конкретному делу. Кто убил Эмилию Кларсон? Где и когда это произошло? Я полагаю, что в том мире, который движется во времени, отставая 6 т нашего, некто Шеридан влюбился в юную Эмму — совсем как здесь, — она не ответила ему взаимностью, и он в порыве отчаяния убил несчастную. Там, а не здесь. Тамошняя полиция — полагаю, что именно тамошний старший инспектор Каррингтон, — начала расследование. И зашла в тупик: есть тело, есть подозреваемый, но нет улик. Нужны доказательства, где их взять? Где, дорогой Каррингтон?
— Если улик нет, — покачал головой Каррингтон, — то и взять их неоткуда.
— Если улик нет в нашем мире, — сказал я, — нужно искать их в мире ином. С нашей точки зрения — потустороннем. Видите ли, у меня сложилось впечатление, что там, — я поднял палец, хотя не был уверен в том, что мир, о котором толкую, находится выше нашего, — там полиция, официальные органы дознания иначе, чем здесь, относятся к духовной природе человека, к существованию иных миров, к связи между мирами, наконец. Там спиритизм — такой же способ получения информации о преступлении, как у нас — опрос свидетелей. Да, это свидетели — но уже покинувшие мир. Может даже — допрос самого преступника, если он успел умереть и душа его переместилась в мир, более высокий или более низкий.
— Вы хотите сказать, сэр Артур… — медленно проговорил Каррингтон, подняв на меня изумленный взгляд.
— Именно. Вы вспомнили вчерашний сеанс? Помните вопросы, которые задавал дух? Помните голос, который вы не признали, потому что трудно узнать собственный голос, особенно если он звучит в такой необычной обстановке? Там преступление уже было совершено и проводилось расследование. Там вызывали дух преступника, ушедшего в лучший мир следом за жертвой. И преступник ответил на все вопросы.
— Вы хотите сказать, сэр Артур… — повторил Каррингтон, начавший уже понимать, к какой мысли я его подводил, но не способный пока ее сформулировать. — Извините, это полная чепуха! Никогда в жизни не слышал ничего подобного! Вы хотите обвинить меня в том, что… В том, что я… Я своим расследованием спровоцировал…
Он поставил на столик рюмку, поднялся и бросился вон из комнаты, не попрощавшись. Хлопнула дверь, и я взглядом попросил сына проследить за тем, чтобы Каррингтону подали его пальто и шляпу и чтобы Найджел все-таки отвез домой моего гостя.
Оставшись один, я взял с полки лучшую трубку из моей коллекции, набил ее лучшим табаком и, сев в кресло перед камином, закурил, представляя, как бедняга Каррингтон едет сейчас домой, думая о том, что Артур Конан Доил сошел с ума и место ему в лечебнице доктора Берринсона. Но вернувшись к себе, поговорив с дочерью, выпив перед сном стакан молока и улегшись в согретую теплой грелкой постель, он все равно вернется мыслью к тому, что услышал, и, будучи человеком педантичным и рассудительным, пройдет шаг за шагом по всей цепи моих умозаключений, использует метод индукции, соединяя элементы этой мозаики, создавая единое целое из разрозненных и, казалось бы, не связанных друг с другом кусочков…
Адриан тихо вошел в комнату, сел передо мной и спросил:
— Он действительно ее убил?
— Конечно, — кивнул я.
— Но какой мотив? — настаивал сын.
— Каррингтон расследовал преступление, которое еще не было совершено. Мир меняется, сын, от того, что мы исследуем его соответственно с нашими о нем представлениями. Собственно, ничего не произошло бы, не будь Эмма-Эмилия уникальным по силе медиумом, способным соединять в себе не один и не два, а несколько миров, отстоящих друг от друга на годы в прошлое и будущее. Будь Эмма обычной девушкой, расследование Каррингтона завершилось бы успешно еще четыре года назад. Он нашел бы Эмму где-нибудь в окрестностях Большого Лондона, вернул ее домой… Но Эмма оказалась способна переходить из мира в мир, как мы переходим из одной комнаты в другую. Таких людей много, сын. Может быть, не меньше, чем хороших медиумов, не способных, однако, на то, на что была способна Эмма. Каррингтон не поверил в виновность Баскетта, продолжал поиски и в результате создал иную цепь событий, которая впоследствии развивалась уже без его непосредственного участия…
Адриан с сомнением покачал головой и, не желая вступать в спор, спросил:
— Ты идешь спать, отец, или еще посидишь здесь?
— Посижу, — сказал я, — подожду звонка.
— От Каррингтона?
Я промолчал, и Адриан удалился, пожелав мне спокойной ночи.
Я не думал, что ночь окажется спокойной.
Каррингтон позвонил во втором часу, когда я уже засыпал в кресле у погасшего камина. Телефон, висевший на стене у двери, трезвонил, наверно, больше минуты, пока я выбирался из глубины беспокойного сна и соображал, где нахожусь и почему колени мои прикрыты теплым пледом.
Трезвон прекратился прежде, чем я успел доковылять до двери. Должно быть, Найджел услышал звонок из своей комнаты и поспешил ответить. Когда я снял трубку, дворецкий говорил кому-то:
— Нет, сэр, вряд ли это возможно, сэр Артур уже спит, и если вы позвоните утром, то…
— Найджел, — перебил его голос Каррингтона, — это очень важно, и я уверен…
— Дорогой Каррингтон, — вмешался я, — я вас слушаю. Что произошло? Вы подумали над моими словами?
— Сэр Артур! — воскликнул Каррингтон. — Как хорошо, что… Я… Вы меня слышите?
— Конечно, — сказал я, на линии щелкнуло, это Найджел положил трубку на рычаг. — Конечно, я вас внимательно слушаю.
— Я об этой бейсбольной бите. Видите ли, вечером я позвонил в полицейский участок Бенфорда — это ближе всего к тому месту на Темзе, о котором говорил Нордхилл. Там и сейчас работает Нил Шеппард, я его давно знаю, очень опытный полицейский… Я попросил его как-нибудь, если представится случай, поискать… Так вот, сэр Артур, эта бейсбольная бита… Ее нашел рыбак вчера днем и принес в полицию, потому что на бите оказались следы крови. Шеппард не знал, что с ней делать: во всем графстве не произошло вчера серьезных происшествий, тем более убийств. Нил, естественно, спросил, что мне известно об этом деле…
